– Что же делать?

– В любом взаимодействии, даже самом травматическом, есть потребность каждого человека. Вы увидели потребность Вашей амазонки в таком кровавом ритуале соития. Но и каждый пленный имел свою потребность в этом ритуале. Пока они не увидят свою потребность, они будут считать себя жертвами и мстить насильницам-убийцам все жизни.

– Как же быть?

– Вы готовы увидеть потребность того пленного, которого Вы убили в ритуале соития, оказаться в этой ситуации?

– Готова.

– Вы готовы ко всем необходимым изменениям, чтобы получить это?

– Я готова ко всем необходимым изменениям, чтобы получить это.

Они сели за круглый стол, взялись за руки, закрыли глаза…

Она, прихрамывая, брела в сторону гор. Мысль, что она удаляется все дальше и дальше от племени, вызывала внутри нее неописуемый восторг. Наконец-то она будет свободна, будет соединяться с живыми мужчинами, когда захочет, как захочет и с кем захочет, а не пару раз в год с дохлыми пленными, от которых ни радости, ни удовольствия. Она знала, что ее свобода продлится недолго, даже если ее не схватят амазонки, то ее настигнет проклятие. Не зря в каждом ритуале все амазонки повторяли клятву, что клянутся соединяться и зачинать только в племени, только в ритуале. На всякий случай она сменила свое имя, решила называть себя Лия, это, конечно, не спасет от проклятия, но может его отсрочить.

Роды были тяжелые, долгие. Он сидел у пещеры и призывал богов спасти Лию, спасти ребенка. Повитуха громко и отчаянно позвала его, и он бросился к ней. Ребенок начал выходить, показались ножки, туловище, он машинально отметил «мальчик». Повитуха копошилась, что-то делала, показались ручки, плечи. Головка ребенка все еще была в чреве и не хотела показываться.

Он замер, вдруг он осознал, что чего-то не хватает, и понял, что стало слишком тихо. Лия, которая все это время стонала и тяжело дышала, затихла. Повитуха проверила ее, взглянула на него, и он понял, что потерял Лию, а теперь может потерять и ребенка. Он в исступлении стал тянуть ребенка, а когда вытащил, то понял, что ребенок не дышит.

Он заметался, повитуха вырвала у него ребенка, стала с ним делать что-то странное и непонятное, сопровождаемая отчаянным криком «Дыши. Дыши». Это был его крик.

Мальчик выжил. Он возблагодарил богов, поцеловал мальчика, завернул его во что-то теплое и мягкое и отнес в свое племя. Он передал ребенка недавно родившей женщине, которая за его дары согласилась кормить и воспитывать его ребенка.

Он похоронил Лию, три дня сидел у ее могилы, а потом отправился, куда глаза глядят. Он знал, что жить без Лии ему незачем, оставалось ждать, когда боги заберут его.

Они открыли глаза.

– Посмотрим, кем в этой истории был пленный, которого Вы убили в ритуале соития.

Мальчик быстро залез на огромное дерево и привычно свернулся калачиком в его дупле. Это было его тайное пристанище. В обычной жизни все видели в нем крепкого подростка, ловко сидевшего в седле, метко стреляющего из лука и бесстрашно вступающего в любую схватку. И только здесь, спрятавшись в дупле, он разрешал себе быть маленьким мальчиком, который так и не видел свою маму. Только здесь он разрешал себе плакать и не стыдился своих слез.

– Это был мальчик, родившийся от сбежавшей амазонки и от мужчины совсем другого племени. Когда бы ни были даны клятвы, они не завершаются со смертью человека, их давшего, а переходят к его потомкам. Значит, и проклятие за нарушение этой клятвы настигает и нарушителей, и их потомков. Амазонка готова была к воздаянию за свое нарушение клятвы, она умерла в родах, но проклятие настигло ее сына, который ничего об этом не знал.

Эта амазонка участвовала в ритуалах, привязывающих мальчиков и девочек к племени, к резервации, давала клятвы служить Богине-Матери. Ее потомки всегда будут находиться под действием этих магий и клятв и рано или поздно окажутся в племени амазонок.

К тому же детский аспект мальчика очень хотел оказаться с мамой, почувствовать ее любовь и заботу. Мама умерла в родах, единственное место, где мальчик был окружен маминой любовью – ее чрево, поэтому у него огромное желание вернуться в чрево. В его жизни в качестве чрева выступает дупло дерева, а у племени амазонок в качестве чрева – резервация. Таким образом, магии племени привязывают мальчика, рожденного амазонкой вне племени, к резервации, и он обязательно попадет в племя, а проклятие обеспечит ему показательную смерть в племени. Если нарушение матери было с кровью, то и его смерть будет с кровью.

– Какая кровь была в том случае у его матери?

– Нам не показали. Может, сбежавшая амазонка убила кого-то в племени, или из-за ее дезертирства кто-то в племени был убит. Кровь отвечает за кровь. За кровь представителя племени, пролитую самой амазонкой или по ее вине, перед племенем отвечает она и ее потомок по крови (сын, внук, правнук), его кровь будет пролита в племени.

Сейчас нужно, чтобы его мать рассказала сыну обо всем, забрала у него свои клятвы Богиням, магии и гипноз племени амазонок, и тогда ему больше не нужно будет возвращаться в племя амазонок и умирать там согласно проклятию.

Пленный увидит, что это была его потребность оказаться в чреве матери, именно его магическая привязка, как сына амазонки, привязывала его к чреву Матери-племени, к резервации племени амазонок. За свободу своей матери, за свое рождение свободным человеком и жизнь на свободе он расплатился своей жизнью, своей кровью. Он расплатился за свободу матери и за свою свободу, а если у него в той жизни были дети, то и за свободу своих детей. Он ответил своей жизнью и своей кровью за нарушение матерью всех клятв перед племенем амазонок.

Только после этого ты, как убившая его амазонка, поговоришь с ним.

– Мне надо попросить у пленного прощения?

– Нет, только сказать свою истину, освобождает только истина.

– Какую истину?

– Ты расскажешь, что, как и любая амазонка, презирала всех мальчиков племени, а пленных не считала за людей, воспринимала их как животных для спаривания. При этом ты нуждалась в мужской энергии, без нее женская энергия сходит с ума или взрывается. Поскольку твое воздержание было длительным, ты была агрессивна и вымещала свою агрессию на него, на его тело во время ритуала соития так истово, что убила его. Поблагодари его за то, что он дал тебе то, в чем ты нуждалась, тем способом, которым ты могла это принять.

Обязательно скажи, что его месть удалась, в этой жизни он нашел тебя и отомстил, использовал тебя для спаривания и физического насилия. Мстители не успокаиваются, пока не увидят, что их месть удалась.

– Знаете, когда я проживала это безумие, то у моей амазонки промелькнуло чувство зависти, что пленные были свободны всю свою жизнь до плена, а я не буду свободна никогда, и злость на них за это и желание их всех уничтожить.

– Скажи это пленному, и все, что еще всплывет в памяти, тоже скажи. В твоей амазонке может быть немало разных аспектов и разных мыслей в этой ситуации.

– Этого достаточно?

– Для твоих взаимоотношений с пленными достаточно. Все это говори и для этого пленного и для всех пленных, с которыми ты была в ритуале соития в той жизни и во всех последующих жизнях.

Они сели за круглый стол, взялись за руки, закрыли глаза…

Прошло несколько месяцев. Карра много работала и много писала.

Большинство клиентов, приходивших к ней в этот период, в прошлых жизнях были связаны с племенем амазонок. За это время она увидела и свои жизни в племени амазонок и даже Игру племени амазонок на общих энергиях. Она описала эту Игру племени амазонок, но поняла, что описание любой Игры на общих энергиях будет непонятно читателю, незнакомому с основами Великой Игры. Поэтому Карра сначала решила описать всю информацию об Игре на общих энергиях, которая приходила к ней за эти годы.