– Я в порядке.

Друг кивнул.

– Я рядом, если что.

Он знает. И благодарен за это. У Майлза талант оказываться поблизости, когда до долбанной катастрофы считанные минуты. Безоговорочное доверие подтолкнуло произнести:

– Присмотри за Уоррингтоном.

Ручка замерла в одной точке, перестав порхать над листом.

– Нахуя?

Шам лениво повернул голову со взглядом мне-надо-отвечать-на-этот-вопрос?

Маккинни искривил губы, посмотрев на Джеффри.

– Ладно, понял.

Дейвил и сам не знал, зачем попросил об этом. Для спокойствия совести, которой у него нет, или чтобы как старосте не пришлось разгребать то дерьмо, в которое вляпается Уоррингтон? Неважно какой ответ верный, главное, что он точно не связан с Фоукс.

После кристаллогии они вместе засели в гостиной синих. Мими прилипла к боку, листая очередной модный журнал. Ее рука то и дело скользила по бедру Шама.

Плевать, лишь бы и дальше сидела молча, не взрывая мозг.

Маккинни рассказывал о «поездке в Ирландию, охуенное пиво и мерзкую погоду». Дейвил несколько раз сосредотачивался на его голосе, но мысли все равно отключали слух.

Ощутил несвойственное спокойствие, видя Уоррингтона и Уайта на соседнем диване. Они здесь, значит ничего херового точно не случится. Потому что он тоже здесь.

– … и она мне говорит: «Пойдем ко…», – Майлз замолк и, похоже, вообще забыл, о чем говорил.

Медно-рыжая Дайана ворвалась ураганом в гостиную. Белые зубы сверкают в широченной улыбке. Она задрала руки к потолку и проорала:

– Та-дам! Я вернулась!

Как будто это не очевидно.

– Говорить тихо ты так и не научилась, – усмехнулся Дейвил беззлобно.

Она не вызывала раздражения и отвращения. Сумасшедшая, чрезмерно веселая, с абсолютно неконтролируемым языком.

– Ша-ам, ты бука, но я все равно скучала.

Девушка наклонилась к нему, закрыв лицо Мими волосами, напрочь игнорируя возмущения, словно ее здесь нет. Чмокнула в щеку, припечатав к груди маленькую коробочку.

Синий квадрат, перевязанный голубой лентой, вызвал легкое недоумение.

– Подарок для Шама? Я начинаю ревновать.

Дайана подмигнула Маккинни, махнула Уайту и Уоррингтону.

– Тимон и Пумба!

– Блять, Дайана, ты затрахала так нас называть, – простонал Патрик, а в ответ лишь получил воздушный поцелуй.

Она им давно дала эти прозвища. Забавные. И им подходят.

– И красавчик, – голос девушки стал заметно мягче и глубже.

– Слышал? Ты просто Шам, а я красавчик. Иди-ка сюда!

Майлз потянул девушку на себя. Она с готовностью упала в объятия, нежно целуя.

– Я соскучилась.

В ее голосе не было похоти, театральности, наигранности, которой обычно пропитаны слова Мими.

Интересно, как это ощущается? Когда тебя просто любят.

«Херня. Не надо искать чувств. Надо выбирать того, с кем удобно».

– А со мной ты поздороваться не хочешь?

Мими прижалась к Дейвилу плотнее, словно это он должен ответить на вопрос.

Дайана отвлеклась от воркования с Майлзом.

Ей не нравится Мими, это всем известно. Она поерзала на коленях Маккинни, будто устраивается для долгой, продолжительной беседы.

– Шам, кажется, ты рано достал подстилку. Зима еще не наступила.

Рядом с ухом затянулся нечленораздельный возмущенный вопль. Пальцы Мими сжались на предплечье.

– Грубо.

Его спокойный комментарий Эванс не понравился.

«Блять, что ты хочешь? Защиты? С какого хера? Ты бесишься, потому что знаешь, что Ди права».

– Ну, девочки, не ссорьтесь, – приторно протянул Маккинни, вызывая улыбку.

Почти идеально. За исключением одного момента.

Он перекатил голову по мягкой спинке дивана к Мими. Погладил щеку большим пальцем, скользнул по шее.

«Сука. Не то».

Едва задевая ее нос своим, попросил настолько мягко, насколько вообще способен.

– Не дыши мне в ухо, пожалуйста.

Девушка всхлипнула, явно ожидая других слов. Вскочила и, громко стуча каблуками, выбежала в коридор.

Что обычно чувствуют в такие моменты? Сожаление? Желание догнать и извиниться? Ни того, ни другого в нем не проснулось. Наоборот. Облегчение, словно сняли тиски, которые давили и душили ярким цветочным ароматом.

Легкая синяя коробочка, все еще зажатая в левой руке, казалась пустой.

Шам получал массу всякой ненужной херни, которую девушки считали милой. Дайана не относится к категории его шлюх, так что видимых причин для подарка нет.

– Что тут?

– Да, мне тоже интересно.

Улыбка девушки из счастливо-веселой стала странно сопереживающей. Он что-то пропустил?

«Предчувствие нездоровой херни».

– Там формула.

Дайана, как и Маккинни, обладала необычной магией – на них двоих не получается злиться по-настоящему. Раздражаться от их слов, чувствуя непреодолимую потребность заткнуть источник звука.

Если она ждала озарения после короткой фразы, то его не случилось. И говорить об этом не пришлось.

– Она может помочь с… – Дайана запнулась, теребя пальцы Майлза. – Прочитаешь потом, там все написано.

Подвоха от Андерроуд стоило ожидать в последнюю очередь. Тем страннее выглядит ситуация. И сама девушка в том числе. Нервничает, волнуется.

С чего бы?

– Ну вот, теперь я ревную.

Шам дернул щекой, прекрасно понимая, что Майлз несерьезно. Если бы друг захотел трахнуть Мими, он бы слова не сказал, потому что у них нет отношений. А если к Андерроуд кто-то рискнет подкатить яйца, Дейвил первым их оторвет и заставит сожрать.

– Для тебя у меня тоже кое-что есть.

«Теперь эти двое не отлипнут друг от друга на все выходные».

Как никогда ярко чувствуя отравленную пустоту внутри, Шам покрепче сжал коробочку, и направился в башню старост. Кажется, стоит переступить порог гостиной, и пустота заполнится теплом.

«Блять. Гребаная Фоукс со своим уютом. Выселить бы ее оттуда на хер».

Стрелки часов двигались слишком медленно.

Сперва Феликса выполняла задания за письменным столом. Казалось, она просидела за ним вечность, а прошел всего час. Она перебралась на диван. В комфорте время всегда течет быстрее. Но не в этот раз.

Неизвестно, чего ей хотелось: чтобы день поскорее закончился или Дейвил вернулся в башню?

Последнее – самое ужасное.

Конечно, она не желала его видеть. Никогда больше. Но они оба старосты школы, и им придется время от времени общаться.

Когда слова «общаться» и «Дейвил» находятся в непосредственной близости, это вызывает здоровые опасения. Одно с другим просто несовместимо.

Вот опять. Опять он занял мысли! Совершенно невыносимо находиться в гостиной. Балкон будет более удобным местом. Почитать под кружечку-другую липового чая, насладиться солнечным сентябрем.

Медитативное времяпровождение.

Она накидала подушек на стул, на всякий случай захватила плед. От кружки поднимались полупрозрачные лепестки пара, от сладковатого аромата тянуло улыбаться.

Поставив ноги на свободный стул, положила книгу на колени.

Здорово иметь балкон. Как она жила без него семь лет? Впустую потраченные годы.

Чтение затянуло в воронку, в которой минуты исчезали безвозвратно точно так, как хотела Феликса. Чай закончился незаметно, вроде только налила, а уже пустая кружка с капелькой на светлом дне.

Она снова сидела спиной к двери, и незримо уловила изменение. Незначительное, но заставившее напрячься. Дико признавать: на Дейвила ее чутье не реагировало. Определитель сломался примерно год назад, после очередного едкого убийственного столкновения.

Нехорошее предчувствие свербело, посасывало под ложечкой. Напевало мелодию, от которой становилось гадко на душе.

«Спокойно, Феликса. Без кристалла старост в башню не попасть. Дверь не открыть простым заклинанием. Дейвил мог привести кого-то с собой. Ведь мог?»

Почему-то эта теория облегчения не принесла. Вцепившись в пустую кружку обеими руками, боялась повернуться. Ком тошноты подобрался к горлу, вызывая неприятные позывы.