– Ошибаешься, Лерой. Я всегда ею была. Только, тссс… Куки не должен знать, – Эванс выпрямилась и достала из сумки влажные салфетки.

Лерой заметил край пластикового пакета торчавшего, в котором лежали кепка и пистолет.

– Зачем тебе это? – спросил он.

– Ты действительно хочешь это знать? – бесцветным тоном спросила его Эванс.

– Теперь нет. Не хочу. Даже если скажешь, то я забуду и никогда не вспомню, – Лерой пожалел, что задал вопрос.

– Что вы сделаете с телом? – будничным тоном спросила Эванс, вытирая руки и лицо влажной салфеткой.

– Пока не знаю, сожжем, наверное.… А что, есть предпочтения? – Лерою было плевать, как расправляться с трупом. Обычно он делал, что велел Куки.

– Есть. Выбрось его в реку Нордэм, – Эванс привела себя в порядок, и добавила: – Не хочешь спросить зачем?

– Даже если скажешь, клянусь тебе, я забуду, – повторился Лерой.

– Проводишь девушку до квартиры. Райончик-то у меня неспокойный, – мило улыбаясь, сказала Эванс.

– Ты, бл… шутишь что ли? – Лерой смотрел на нее во все глаза. – Никто в старом городе в здравом уме не тронет саму Смерть, – сказал он эти слова с фальшивой улыбкой.

– Кросс, я смотрю, совсем распоясался, – такой же фальшивой улыбкой ответила ему девушка.

– Он оказался ближе к правде, чем сам предполагает. Кстати, Эванс, ума не приложу, как такая тощая девчонка справилась с двумя здоровыми мужиками, – Лерой развернулся к выходу, и Эванс последовала за ним.

– Ангел спустился ко мне с небес, Лерой, – Эванс опять применила свой фирменный тон певчей пташки.

– А если серьёзно? – сказал Лерой скептическим тоном.

– А если серьёзно, то ангелов не существует, Лерой, и если они когда-то и существовали, то в Нордэме они давно мертвы, – голос Эванс был полон отчаяния.

Эванс вышла наружу и глубоко вдохнула воздух улицы. После душных и прокуренных подсобок клуба только он смог заставить рвотные позывы отступить. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон, и никак не может проснуться. Слишком долгим был этот кошмар. Слишком долго она спала. Слишком громко мяукала эта долбанная кошка. Все в этом городе было для нее слишком. Настало время просыпаться.

Она шла словно на автомате, не разбирая дороги. Ноги привели Эванс на старый пирс на берегу реки Нордэм, где было ветрено и спокойно. Здесь никогда не бывало людей, даже днём, а сейчас было около полуночи. Эванс подошла к краю пирса, где старые перила проржавели и отвалились, повиснув, словно сорванная паутина. Посмотрев вниз на темную воду, она бросила сумку на землю, сняла пальто и прыгнула в реку. Ей давно пора было проснуться от этого кошмара, пусть теперь он снится кому-то другому.

Ясным ноябрьским утром яркое Солнце поднималось над заливом, освещая первыми лучами едва подернутую легкой рябью морскую гладь и темнеющие скалы на побережье. Солнечные лучи медленно и настойчиво тянулись к макушкам деревьев на высоком скалистом берегу и огромному дому из белого камня на чёрных скалах, выделявших на их фоне статным монолитом. Красоту этих мест нельзя было недооценить по достоинству, и одна из первых семей шведских колонистов, приплывших к берегам Нового Света, осознала это раньше других, выбрав именно это место для основания первого дома, ставшего впоследствии их родовым поместьем Пэлисейдс.

Прогретый морской бриз проникал днем в жилые комнаты, наполняя их запахом моря. Солнечные лучи освещали дом на протяжении всего светового дня, и если с востока в окна заглядывал багряно-красный восход, то окна комнат западного крыла особняка были обласканы последними лучами алого заходящего Солнца, заглядывавшим в комнаты перед тем, как исчезнуть за горизонтом. Столь живописная картина во все времена вдохновляла множество художников, писавшие полотна пейзажей поместья Ларссонов в разные сезоны года, украшавшие сейчас стены комнат фамильного особняка и ставших одним из достояний художественной культуры города.

Утренний свет лился в одну из хозяйских спален, окна которой выходили на восток. Свет проскальзывал в плотно зашторенное окно сквозь мелкие щели занавесок и создавал причудливые узоры с неповторимой игрой цветов и красок всевозможных оттенков на стенах и потолке комнаты. И очень жаль, что обитатель этих покоев не мог в полной мере оценить всей красоты недавно взошедшего над гладью воды залива Солнца. Адам Ларссон – первый наследник семейства, отсыпался после ночных похождений, позволявших ему сбросить накопившееся напряжение в целях сохранения душевного равновесия после долгих рабочих будней в офисе компании.

Сегодняшним утром Адам проснулся в прескверном настроении и с дурным предчувствием грядущей беды. Его ночные похождения выбивали из привычного режима сна, расплатой за это становилась жуткая мигрень от недосыпания и испорченное настроение, пребывать теперь в котором он будет до самого позднего вечера. Сонный взгляд Адама скользнул по комнате от зашторенного окна в направлении, указанного солнечными лучами на стену, на которой был закреплен экран с плазменной панелью. Он взял пульт от телевизора и прибавил громкость звука, включив телевизор во время репортажа о вчерашних новостях из жизни Нордэма, привлекшего его внимание. Миловидная девушка-диктор сообщала с экрана об очередном происшествии, стоя на фоне людей в черных курках с надписью «Coroner», грузивших тело в черном пластиковом пакете в служебную машину.

«… сегодня утром в реке Нордэм было найдено тело Ричарда Томпсона, пропавшего два года назад при невыясненных обстоятельствах. Ричард Томпсон был известным топ-менеджером, работавшим в компаниях с мировой известностью. Последним местом работы мистера Томпсона была корпорация Larsson Industries. Известно, что он прибыл в Нордэм из Чикаго по приглашению на должность топ-менеджера. Два года назад мистер Томпсон был объявлен пропавшим без вести. На настоящий момент устанавливаются причины смерти погибшего…», – продолжение репортажа Адам не стал дослушивать репортаж.

Услышанные новости заставили его моментально подняться с постели и собраться в считанные минуты, забыв о головной боли и навалившейся усталости. Сейчас ему предстояло как можно скорее собрать информацию о последних новостях, чтобы подготовить ответ перед прессой, не дав пронырам-журналистам, которые теперь не преминут поживиться сенсацией о гибели при странных обстоятельствах одного из руководителей компании, самостоятельно формировать общественное мнение. Исчезновение, а впоследствии смерть топ-менеджера, бросали немалую тень на имя компании, и этот вопрос нужно было уладить в кротчайшие сроки. Буквально на ходу Адам уже придумывал, что именно следует сделать, пока добирался до места работы.

Найти парковочное место в деловом центре многомиллионного мегаполиса в будний день – невыполнимая задача для простого смертного, но только не для владельца миллиардной корпорации. Уже у входа в здание, где находилась штаб-квартира корпорации, парковщик услужливо забрал ключи машины мистера Ларссона, искоса поглядывая на него. Стоило только Адаму войти в здание, как он почувствовал на себе сотни заинтересованных взглядов. Мужчины смотрели на него с завистью, а женщины с восхищением. Адам привык, что любое его появление заставляет окружающих смотреть на него во все глаза, для него такое поведение окружающих было обыденным, но ввиду утренних новостей эти взгляды начинали его раздражать. Он поднялся в офис, где его личный помощник пыталась справиться с волной нахлынувших телефонных звонков и входящей документации, держа первую линию обороны от вездесущих репортеров. Миранда разговаривала с кем-то по телефону, не поднимая головы от ежедневника и делая пометки в расписании начальника.

– Миранда, вызови ко мне Криса Оулли, срочно, – вежливо, но с нажимом попросил Ларссон, закрывая дверь в кабинет.

– Конечно, сэр, – услышал от нее Адам сквозь разрывающийся звонками многоканальный телефон. – Мне очень жаль, но мистер Ларссон не сможет сегодня встретиться с вами. У него срочная встреча с главой юридического отдела. Могу предложить вам перенести встречу на любое удобное для вас время, – видимо, последние новости о появлении Томпсона заставили Миранду перекраивать расписание встреч Адама на весь рабочий день, выкраивая свободное время в расписании.