– Полегче с Уильямом. Я обещала не давать его в обиду, – напомнила о себе девушка, все еще пытаясь выиграть битву за равновесие у вестибулярного аппарата.

– Че ты за долбанный хрен? – простонал в темноту заплетавшимся языком Кей, лежащий на спине. Сил повернуть голову в сторону противника у него уже не было.

– Она же сказала тебе, – низкий и глубокий голос резал слух тех, кто сейчас находился в тихом переулке.

– Ты гребаный псих, чуть не прикончил нас из-за какой-то костлявой суки! – все еще надрывался Кей и внезапно нашел силы приподнять голову, рассматривая приближающийся силуэт.

– Таким отбросам, как ты, здесь не место, – сказал человек в чёрном, медленно подходя к нему.

– Ты че, совсем больной? Это проклятый Нордэм! В этом гнилом городе всем на всех плевать, – Кей смотрел на стоящего над ним человека в черной куртке и капюшоне, надвинутым на лицо, и с трудом верил в реальность происходящего.

– Ты прав. Мне плевать, на таких, как ты, – констатировал человек низким голосом, затем склонился над лежащим на земле несостоявшимся насильником и вырубил его одним быстрым ударом.

Девушка не оставляла попытки встать на ноги, что ей не удалось за время знакомства туристов с местными достопримечательностями, но неожиданно почувствовала, как чьи-то руки поднимают ее за плечи и помогают встать одним плавным, как на эскалаторе, движением вверх.

– Стоять можешь? – недовольным тоном раздалось где-то над ее головой.

– Дайте минуту, не хочу опять обнимать асфальт, – коротко и в то же время детально обрисовала она свое состояние.

– Дыши ровнее, иначе … – он продолжал поддерживать её, дав немного прийти в себя.

– Перенасыщение кислородом, – перебила она, – все понятно.

– Следи за языком, – рука в холодной перчатке крепко взяла её за подбородок и задрала голову кверху.

Пока мужчина изучал следы от рук душителя на ее шее, девушке представилась возможность рассмотреть спасителя вблизи, но черные пятна перед глазами и темнота вокруг во много раз усложняли задачу.

«Высокий», – единственный сделанный ею вывод, застывшей с задранной головой в неудобной позе. Капюшон скрывал почти все его лицо. Видны только заросший щетиной подбородок и плотно сжатые губы. Касавшееся лица чужое дыхание чувствовалось резким и поверхностным. Можно было бы списать на драку, но девушка подозревала, что повод другой. Он злился. И о причинах она уже догадывалась.

– Жить буду? – девушка решила первой нарушить молчание и выведать причину столь явного по ее мнению недовольства.

– Не долго, если не научишься вовремя закрывать рот, – он поворачивал её голову из стороны в сторону, проверяя шею на наличие повреждений.

– По-вашему, стоило спеть колыбельную, чтобы они успокоились? – съязвила она.

– А, по-твоему, злить пьяниц в подворотнях – отличная идея? – его голос прозвучал более человечно из-за вопросительной интонации.

Девушка в ответ закатила глаза и глубоко вздохнула.

– У всех свои недостатки. Кто-то не может промолчать, а кто-то вырубает людей, превращая в котлету. Мои недостатки опасны только для меня самой, – обиженный тон привёл мужчину в недоумение, и ее опасения подтвердились. Он зол на нее, а она еще и грубит. «Зря я так», – подумала девушка, чувствуя легкий укол стыда за проявленную грубость.

– Может мне не следовало прерывать ваше милое знакомство с тем парнем, – он указал на Кея, – и его другом Уильямом?

– Стоило, – опустив глаза, сказала девушка. – И, спасибо. Я, правда, не могу вовремя заткнуться.

Мужчина коротко кивнул, показав, что извинения приняты, а затем отпустил её подбородок и медленно убрал руку с плеча. Он сделал шаг назад и оставил её без поддержки. Девушка напряглась в ожидании момента истины: упадет ли она, как и обещала, или уже могла стоять самостоятельно.

– Сама дойдешь? Позвони, кому надо, – он поднял сумку, впихнув ей в онемевшие руки. Не было гарантии, что болтушка не встретится лицом с асфальтом, нагнувшись.

– На улице стоит таксофон, я позвоню с него, – во время потасовки сумка валялась под ногами, – скорее всего, телефон разбит, – сухо констатировала она.

Он отошёл от нее на несколько шагов, когда девушка собралась с духом и сделала первый шаг.

– Все в порядке. Я могу идти. Спасибо.

Но направилась она не к выходу из переулка, а к Билли. Подойдя к несчастному, она присела, одной рукой отодвинула ворот спортивной куртки и начала внимательно ощупывать толстую шею другой.

– Хочу убедиться, они живы, и мне не придётся таскаться в участок в качестве свидетеля… или соучастника, – объяснила она странные манипуляции, молча наблюдавшему за ней мужчине.

Пребывая в полной уверенности, что разговаривает сама с собой, а ее спаситель уже ушел по более важным делам, она проделала такие же манипуляции с Кеем, но когда начала подниматься почувствовала головокружение и уже приготовилась упасть на мокрый асфальт, как вдруг её подхватили за плечи и помогли устоять.

– Они живы, – в её голосе проскользнуло удивление.

– Я не собирался никого убивать, – ответил низкий голос за ее спиной.

– Излишняя осторожность, – и сейчас, когда она повернулась, нашла переулок пустым, как и несколько минут назад, когда она свернула сюда покурить. – Прямо, как ваше внезапное появление, – едко выдала она.

Выйдя на главную улицу, девушка, как и обещала, подошла к первому попавшемуся таксофону, сделала короткий звонок и направилась в противоположную от переулка сторону. Улицы старого города были заполнены людьми, и трафик стал плотнее, чем в полдень. Ветер с залива принёс с собой мелкий моросящий дождь, который оседал мелкими каплями на лице и волосах. «Наверное, утром будет туман», – предположила она и растворилась в бесконечном потоке людей, машин, запахов и звуков старого города.

Старый город продолжал жить, крича о себе звуками сигналов стоящих в пробке машин, стуками каблуков ночных бабочек, криками веселых и пьяных компаний. Город жил, светясь витринами круглосуточных магазинов, неоновыми вывесками забегаловок, баров и ломбардов. Жил, объединяя тысячи окон, где семьи делят небогатый ужин, где любят, ненавидят, умирают и живут тысячи его жителей. Старый город жил, пока жили те, кому он еще был дорог.

Утро следующего дня нельзя было назвать добрым. Проблемой номер один оказалось пробуждение. Голова гудела, словно после бурной вечеринки, и подъем с кровати оказался проблемной номер два. Из-за вчерашнего происшествия болело все тело. Малейшее движение отдавало болью в мышцах. Девушка с трудом нашла в себе силы дойти до ванной комнаты. Тёплый душ немного улучшил ее состояние. По-хорошему, ей бы следовало остаться дома и прийти в себя, но перспектива провести целый день наедине с мыслями о произошедшем казалась пугающей. Чтобы не вызвать подозрений у окружающих, ей пришлось загримироваться под живое существо и ползти на работу, где предстояло прикидываться комнатным растением весь оставшийся день. Надев черный брючный костюм поверх белой сорочки, девушка сняла с вешалки серое пальто, в несколько оборотов намотала чёрный шерстяной шарф, и, схватив в прихожей сумку, вышла на улицу.

После беспокойного сна мысли еще с трудом соединились в логические цепочки. Мыслительный процесс напоминал перелистывание очень тяжёлых страниц огромной книги. Утренняя заторможенность помогала сохранять спокойствие по дороге на работу, поэтому она решила отказаться от утренней порции кофеина. Большая часть пути через половину города была проделана на автомате. От тесноты и духоты подземки начитало стучать в висках, но она боялась опоздать и попасться в неприглядном виде на глаза начальству, точнее – младшему сыну руководителя компании, видимо, поставившему перед собой задачу сжить её со свету в кротчайшие сроки.

Подходя к месту работы – зданию головного офиса Larsson Industries, девушка занервничала. Осмотревшись по сторонам, она в спешке нащупала в сумке пропуск и миновала проходные, быстро направилась к лифтам, не оглядываясь и не озираясь, в надежде незаметно проскользнуть на свое рабочее место, что ей почти удалось. Уже у входа в двери лифта ее окликнул знакомый растягивающий слова голос с надменными интонациями.