– Кто-то, похоже, давно не отдыхал, – шепнул на ухо Миша, обняв его.

– Есть такое, – смеясь, ответил Тим.

Возвращаться домой не хотелось совершенно, потому он с ходу согласился поехать с Мишей и Вадимом – финал для пятничного вечера вырисовывался отличный. Час был поздний, старались передвигаться по квартире максимально неслышно, чтобы не разбудить Кирилла и Дёму, спасала и шумоизоляция, хотя Тим ещё не успел притворить дверь гостевой спальни, а Вадим уже утянул Мишу в душ – тот, где можно поместиться в кабине вдвоём.

Тиму, если честно, тоже хотелось бы продолжения, что являлось лишь сиюминутным порывом – не представлял для себя секс без отношений. А с отношениями пока не складывалось.

Субботнее утро прошло отлично – Кирилл накормил всех фирменными оладушками и лишь раз подколол Вадима за его помятый вид, Мишу санкции не коснулись, а Тиму омега и вовсе заговорщически подмигнул.

Собрался домой только к вечеру – Дёма, соскучившись по дяде, занял его играми, пока родители отдыхали от активного отпрыска. Остаток выходных пролетел в бытовых делах: закупил продукты на неделю, устроил уборку с постирушкой и погладил рубашки.

Не сказать, чтобы Тим шёл на работу с опаской: если Морозов действительно оскорбился и ведёт себя так из-за давней обиды, то это по меньшей мере странно для альфы тридцати с хвостиком лет в должности директора. По-детски как-то, несолидно. А значит, Тим не должен поддаваться на провокации и свести всё общение к тому, что прописано в должностной инструкции.

До вечера понедельника так и было: Андрей Владимирович на Тима не обращал внимания, а Тим стопорил себя каждый раз, когда хотелось посмотреть на альфу – не стоит давать повод для дальнейшего надумывания.

Впрочем, решив, что вопрос с Морозовым теперь окончательно закрыт, Тим сильно поторопился: директор зашёл в отдел кадров в семь вечера и сел напротив его стола.

– Тим, я хотел бы с тобой поговорить, – произнёс он вкрадчивым голосом.

– О чём, Андрей Владимирович? – Тим нехотя оторвался от монитора, сохраняя на лице бесстрастную мину; на деле ему было не по себе.

– О том, что я сказал в пятницу, – альфа улыбнулся уголками губ. – Ты, наверное, неправильно меня понял…

– Наверное, – пожал плечами Тим. – Разве это имеет какое-то значение?

– Имеет, – Андрей Владимирович придвинул стул ближе. – Когда я говорил об альфе твоего брата, я подразумевал совсем не то…

– Что именно? – Тим боковым зрением проверил пути для отхода: если что, сумеет улизнуть из кабинета.

– Что у тебя запросы высокие, – неестественно громко рассмеялся Морозов и посмотрел прямо в глаза.

– Да ладно… – нахмурившись, недоверчиво покачал головой Тим.

– Ты слишком хорошо думаешь об альфах, – Андрей Владимирович сейчас казался самой невинностью.

– А вы – об омегах, – ухмыльнулся Тим и разорвал зрительный контакт: как иначе намекнуть директору, что ему ещё как минимум полчаса работать? Заодно получит паузу на подумать.

Подумать действительно стоило: вопросов, сомнений и несостыковок накопилось слишком много, и Тим не представлял, кто может дать ему совет. Или даже выслушать – не с коллегами же общаться. Напрягать брата подобными вопросами Тим тоже не собирался: не та степень важности, от которой зависит вся жизнь.

Единственный кандидат, чтобы посудачить, был свободен для аудиенции только в среду вечером, потому Тим старался сохранять дистанцию и блюсти субординацию с Андреем Владимировичем, замечая, что знаков внимания становится больше – стена треснула в нескольких местах, штукатурка осыпалась, но несущие конструкции ещё держали оборону. Надолго ли?

Директор в последнем диалоге повернулся кардинально другой стороной, нежели обычно. Был настоящим. Среднестатистическим. Не сошедшим со щита с рекламой итальянских костюмов, как Вадим.

О чём говорить с альфой брата, почти небожителем по меркам родного города, Тим не знал, Морозов находился ближе к грешной земле и к Тиму по всем параметрам. Вероятно, поэтому он наконец уверился в симпатии альфы, хотя недавно в баре тоже нашлись желающие потанцевать, не смущавшиеся провинциальной омежьей наружности – у подавляющего большинства конкурентов Тима внешность была на должном уровне.

Всего лишь один вечер практически совершил чудо – Тим почувствовал себя абсолютно другим. Свобода ещё не казалась добродетелью, но оковы прошлого ослабили давление. Тим не мог предсказать, сможет ли избавиться от них окончательно, но именно сейчас думалось, что всё встало на свои места и происходит закономерным образом.

Однако груз сомнений по-прежнему держал – зацепился браслетом за ногу и не отпускал. Тим не знал, как это исправить, потому ждал среды.

Жизнь в квартире брата била ключом: Дёма носился вместе с дедушкой на только что подаренном беговеле – так назывался велосипед без педалей, – Вадим, как обычно, задерживался на работе, а Миша только приехал и громко хвалил обновку.

– Осторожнее, будь готов сменить работу, – сказал Кирилл, незаметно подложив Тиму ещё одно пирожное, привезённое папой Вадима. Как и ожидалось, омега не разделил энтузиазма по поводу возможного романа с директором.

– Я понимаю, – покраснел от смущения Тим.

– Но мужик ничего вроде, – повёл плечом Кирилл.

– О чём секретничаете? – из-за перегородки, отделявшей кухонную зону от гостиной, выглянул Миша.

– О своём, омежьем, – Кирилл закатил глаза и надул губы, показывая, что обсуждаемое не Мишиного ума дело.

– Ясно, – Мишу ответ не устроил, но в него сзади на полном ходу врезался Дёма – пришлось уделять время сыну.

После разговора с Кириллом пищи для размышлений прибавилось, но Тиму, как и большинству, хотелось верить в чудо, да и не было никаких глобальных планов на Морозова – не нуждался в его деньгах, не ютился в пятом углу чужой квартиры. Даже если придётся уволиться, в чём Тим сильно сомневался, он найдёт другое место – во всяком случае, уже ознакомился с многочисленными сайтами вакансий и понял, что его зарплата далека от предела мечтаний. Образования и опыта, конечно, ещё не хватало, но кто собирался спешить? Да и не выглядел Андрей Владимирович по-настоящему опасным и скорым на расправу, наоборот, слишком осторожно налаживал контакт, словно и не истинный альфа он, готовый без спросу утащить понравившегося омегу в свою берлогу, а деликатный бета.

Честно говоря, как раз этот момент Тима и радовал – его уже пытались утащить в берлогу в буквальном смысле. Хорошо, что не увенчалось успехом, иначе проблем бы сейчас было гораздо больше. И Тим не знал, удалось ли бы с ними справиться без помощи специалиста.

Андрей Владимирович теперь приходил в кадры каждый вечер – Тим старался сделать работу быстрее, но, увы, не успевал и поддерживал с ним беседу параллельно, иногда ляпая невпопад. Так он ответил невразумительным «угу» на просьбу называть альфу Андреем и обращаться на «ты». Темп сближения ускорился, но Тим не чувствовал практически ничего – ковролин уходил из-под ног, но не из-за влюблённости, просто интуиция молчала, не подсказывая, как лучше поступить.

Опять решил какой-то миг – Тим зашёл поставить коробку для архива в подсобку: небольшая комната без окон когда-то была кабинетом, но сейчас превратилась в склад или даже свалку с рядами стеллажей, сломанными офисными креслами и грузовой тележкой для перевозки тяжестей.

Пока Тим разбирался с документами, упорядочивая коробки согласно описи, приоткрытая дверь еле слышно скрипнула. Сопротивляться Тим не мог, да и не хотел, потянулся навстречу внезапному поцелую, тело буквально растопилось от прикосновений сильных и умелых рук и насыщенного аромата. Тима давно не целовали – так, чтобы закружилась голова, а в глазах потемнело от нехватки воздуха.

На всё про всё ушло, наверное, секунд десять – Андрей выскользнул в коридор, оставив Тима одного. Надписи на коробках расплывались, и он прислонился к металлической стойке стеллажа, чтобы хотя бы на пять процентов из сотни войти в прежний ритм. Сохранять спокойствие получалось, пока в дело не вступили гормоны – забытое ощущение близости столкнуло в пропасть, заставив забыть обо всех доводах рассудка.