– Народ Сандории! Я – Лейхель! Я – предводитель племени Энтаров, которых изгнал Одайн со Святого Острова Иеллэ, о чём, возможно, вы, поганые детишки божков, когда-то слышали. О, сколько веков я ждал этого дня! Я уничтожу каждого, кто посмеет помешать мне, что уже сделал с этими чванливыми Саности. Теми, кто не захотел принять мою сторону. Посмотрите на них! Теперь они сражаются со мной! Даже они за меня! – упивался Энтар своей безнаказанностью. – А где же Боги? Где эти ваши: Одайн, Волегости? Да им плевать на вас! Вы сидите в свой песочнице и копошитесь, как безмозглые черви. Вас научили только тому, чему захотели, только тому, на что, по мнению божков, вы способны. А у меня и моего народа есть сила, которая способна творить такое, что вы жалким умишком своим не в состоянии вообразить!

Выдержав паузу, Лейхель внимательно осмотрел испуганную толпу.

– Я могу уничтожить вас всех одним движением руки, но не буду. Я стану вашим Богом! Я уничтожу Одайна и Волегости, и весь мир будет процветать. Я дам вам такие знания, о которых вы не смели и думать. Я уничтожу всех тварей Тёмного Бога до самого последнего вонючего гугуса. И в свой мир я возьму только тех, кто присягнёт мне на верность. Кто не захочет этого сделать по своей воле – встанет в мои ряды, как послушная кукла. Мне всё равно, сколько вас выживет. В Адваллоре много земель, и все они станут моими.

Ответом ему была тишина.

– Что, никто не хочет вступить в мои ряды по-хорошему?

– Захватчик, как тебя там, – послышался голос. – А напомни-ка нам, за что вас попёрли с Иеллэ? Ну, тогда. Давно-о-о. Давно!

– Кто?! – взревел Лейхель. – Кто посмел так говорить со мной?!

– Ну я, – из толпы вышел загорелый Лорец в зелёной робе.

Лейхель, не долго думая, переместил говорившего в воздух перед собой и, разминая шею, лениво спросил:

– Ты кто такой? Это что ещё за одежды?

– Зелёная роба.

– И? Всё? Зелёная роба? И всё?

– Нет, ну там ещё исподнее под ней. За что попёрли-то?

– Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

– Ты и так уже много наговорил, – спокойно продолжил незнакомец. – И всех победишь, и знания дашь, и всё захватишь. Ты прям такой сильный?

– Я могу уничтожить вас одним дви… – начал было Энтар.

– Повторяешься, – бесцеремонно перебил его Лорец. – Как тебя там зовут?

– Ты поплатишься за это, наглец, – разозлился мужчина, и глаза его почернели. – Запомни же моё имя перед тем, как умрёшь, – брызжа слюной, чеканил он слова и после перешёл на крик. – Моё! Имя! Лейхель!

– Шмейхель! – успел услышать предводитель Энтаров, перед тем, как магия Хаоса поглотила наглеца.

– Кто ещё?! Кто?! – взбешённо кричал Лейхель, ещё больше сходя с ума от унизительной выходки незнакомца. – Всех уничтожу!

Лейхель сделал жест правой рукой, будто сметал что-то со стола, и часть города перед ним обратилась в руины.

– Всех! Всех! – истошно закричал Энтар и замахнулся левой рукой, но в тот же миг оказался прижат к земле вместе со своим шустряком.

– Из всех сыновей ты стал моим самым большим разочарованием! – сказал кто-то, лежавший на нём. – Ты обрёл такую силу, и единственное, на что оказался способен – нести разрушение и смерть? Думаешь, мне было легко, когда пришлось изгнать вас?

– Ода-а-айн, – просипел Лейхель. – Старый божок! Пришёл наконец…

– И каждый раз, когда меня нет рядом, происходят ужасные вещи! – сребробородый Бог сомкнул пальцы рук на шее энтара. – Даже Злочерос смог сдержать свой гнев, а я уже не в силах!

– Так чего же ты ждё-ё-ёшь? – подначил его Лейхель. – Давай, убей меня. Рискни!

– Нет, у меня есть кое-что получше, – немного ослабил хватку Бог-Творец. – Я заберу тебя с собой! На Суд Богов!

– Что? – вскрикнул Энтар.

– Ах, ты же не знаешь, что это такое, – ухмыльнулся Одайн. – Даже у Богов есть законы.

– Убей!

– Нет. Тебя будут судить! – жёстко ответил Бог.

– Убейте его! Давай, – дёргаясь, будто в конвульсиях, безумно кричал Лейхель.– Дава-а-ай!

Застрекотали машины кораблей, и на Бога-Творца с Лейхелем, прижатым к земле, обрушился град стрел с Чёрной Водой. Хаос защитил Энтара от смерти, ни один снаряд не смог навредить ему.

– Неужели ты думал, что твои жалкие деревяшки способны навредить мне? – не ослабляя хватки, спросил Одайн.

– Они и не должны были, – злорадно процедил Лейхель, глядя на то, как Чёрная Вода стекает по рукам Бога, и снова засмеялся.

– Ах, вот в чём дело, – понимающе кивнул Одайн. – Как же я не догадался. Но слёзы Злочероса не смогут меня убить. Ты понимаешь? – улыбнулся Бог. – Они могут лишить меня силы, но только магической силы, и наша битва будет длиться до тех пор, пока магия вновь не восстановится во мне. А потом я заберу тебя с собой, мой мальчик. Как же тяжело тебе приходится! Слабый и немощный, ты не управляешь силой – сила управляет тобой.

Одайн неспеша поднялся и оглядел замерших в изумлении детей. Никто: ни жители города, ни захватчики – не двигались со своих мест. Будучи лишённым магической силы, Бог всё равно оставался противником, с которым невозможно было справиться даже силой Хаоса.

– Вы ожидали битвы Богов, да? – ухмыльнулся он. – А кто-то жаждал моей смерти. Как же вы меня расстраиваете!

Бог щёлкнул пальцами и зацокал языком:

– Всё, стало быть.

– Убейте, убейте его, – истошно вопил Лейхель, продолжая лежать на спине, и, не веря в услышанное, колотил руками и ногами, словно капризный ребёнок.

Видя, что никто не предпринимает никаких действий, Энтар схватил Одайна и закружился с ним в вихре, поднимаясь всё выше и выше. Сжимая Бога силой Хаоса, Лейхель скалился и прерывисто смеялся сквозь зубы.

– Я сброшу тебя на землю! Я втопчу тебя в неё!

– Так я же выберусь, – невозмутимо ответил Бог.

– Тогда я утоплю тебя в Мировом Океане! – закричал Лейхель.

– Не забывай, весь Мир сотворён мной! – улыбнулся Одайн. – Остановись! Ты не Бог.

Лейхель взревел и ринулся вниз, выставив Одайна перед собой. Они оба рухнули на мостовую, подняв облако пыли, земли и осколков тёсаных камней. Невольные зрители снова замерли. Когда завеса рассеялась, все увидели, что Бог-Творец, стоя на коленях, обнимает Лейхеля.

– Ты так ничего и не понял, – грустно произнёс Одайн, похлопывая Энтара по спине. – И зачем мне такой Мир, где целый Народ настолько несчастлив, что все остальные страдают из-за него? Ты думаешь, этого я хотел? Может, стоило дать вам другой?

Сила Хаоса клокотала в Лейхеле, и он, уже почти потеряв остатки разума, безвольно обмяк в объятиях Бога.

– Если.. не.. нужен…заберу себе, – тихо прохрипел Энтар и зашёлся в кашле, плюясь кровавой пеной.

– Нет! Я не позволю тебе этого, – вскричал Одайн, встряхивая тело Энтара. – Нет!

Тело Лейхеля почернело, и ослепительно-белые лучи, как выпущенные стрелы, стали исходить из его тела в разные стороны. Одайн, лишённый магической силы, здесь был бессилен, как никогда. Скользнувший по толпе длинный тонкий луч в мгновение ока испарил всех и всё, чего коснулся. Толпа жителей и захватчиков закричала в голос от ужаса. В панике разбегались они, стараясь уйти как можно дальше от этого места, и только Одайн продолжал сжимать тело Энтара, стараясь собой закрыть как можно больше лучей, шепча только ему известные слова. Лейхель конвульсивно дёрнулся, и из его рта вырвался столп белого света, устремившийся в небо, пронзая облака. Лучей становилось всё больше и больше, ширина и длина их росли. Очередной вырвался из тела Энтара и устремился в спину бегущих Детей Богов, но, ударившись о стену внезапно выросших из земли деревьев, изменил свою траекторию, направившись ввысь.

– Что ты натворил, Энтар! – закричала женщина в серой робе. – Одайн, что происходит?

– Я лишён магии, Волегости. Помоги мне закрыть все лучи.

– Своим телом? Вот уж нет, – наотрез отказалась Богиня. – Но я могу сделать немного лучше.

Воздев руки к небу, Волегости на несколько секунд замерла, а после из-под земли вырвались огромные корни лэвлинов, поднимая Одайна, всё также сжимавшего Лейхеля. Лучи продолжали исходить из тела Энтара, всё больше разрушая город. Выросшие корни, уже сформировавшие прочный непроницаемый для лучей пьедестал, продолжали сплетаться в подобие чаши.