Жар не спадал уже несколько дней, и отсутствие нормального отдыха ситуации не помогало – Тоби не мог спокойно спать, ему снились кошмары. Снились они и Джоанне, и Энтони, впрочем, последнему удавалось это неплохо скрывать, чтобы лишнего не волновать свою невесту, но оба они в те дни забыли об этом, самоотверженно сражаясь за жизнь несчастного ребенка.

Тоби и сам не знал, когда еще ему оказывалось такое внимание. Помимо Джоанны и Энтони, его регулярно навещали миссис Браун, миссис Фреймс и призраки, которым Тоби даже не особо удивился. Маленькая Аланна частенько порывалась защекотать мальчика своими невесомыми пальцами, чтобы он не был таким грустным, но Лили останавливала ее.

Помимо них, в гости захаживали и Бэмфорды, в том числе и оправившаяся от болезни Гвинет, и младшие Дейлы вместе с бабушкой. Фрэнсис был веселым златокудрым мальчишкой того же возраста, что и Джоанна, Луиза – смешливой девчушкой на пару лет младше брата. Они с огромным удовольствием познакомились и с Энтони, которому Фрэнсис шутливо грозил всеми бедами, если тот не будет беречь их подругу, и с Тоби, с которым они играли в не сильно утомляющие игры, которому читали и рассказывали смешные истории. Однако Тоби, хотя ему и была приятна компания, улыбался слишком вымученно, чтобы можно было обмануться и решить, что он счастлив.

У Джоанны сжималось сердце от одного вида больного, уставшего ребенка. Она, сама в раннем детстве прошедшая через тяжелую травму, как никто другой понимала серьезность положения. Того внимания, которое все с радостью оказывали Тоби, просто не могло быть недостаточно, а значит, оставалось предполагать худшее. Было просто поздно. Тоби был совершенно сломлен, и как помочь ему снова подняться и стоять прямо, девушка не знала. Да и можно ли было вообще ему помочь, теперь, после всего произошедшего?

Подозрения и страхи Джоанны подтвердились, когда в один из дней доктор Робин, регулярно навещавший Тоби, прямо сказал им с Энтони, что если жар не спадет в течение пары ближайших дней, спасти мальчика, скорее всего, не удастся, он просто сгорит, как свечка.

– Джоанна? – спросил Тоби в тот же вечер, когда они, грустные от новостей, сидели у его кровати, – А Вы меня любите, да?

Девушка улыбнулась, нежно касаясь рукой горящей щеки мальчика.

– Конечно, люблю, Тоби, – заверила она его, – мы оба с Энтони очень сильно тебя любим.

Юноша тоже пересел поближе, оказавшись совсем рядом с Тоби.

– Но ты не можешь быть моей мамой? – обреченно хмурясь, уточнил подросток.

– Нет, малыш, – печально улыбнулась Джоанна, – я ведь всего на три года тебя старше, – вдруг глаза ее загорелись, – Зато я могу быть твоей старшей сестренкой!

– Правда? – ахнул Тоби, на мгновение забывая про тяжелую голову и преследующие его кошмары.

– Конечно, – подхватил Энтони, – а я могу быть твоим старшим братом. Мы ведь обещали, что заберем тебя с собой? Мы так и сделаем и никому не позволим тебя обидеть.

– Вы это серьезно? – прошептал Тоби, и в уголках его воспаленных глаз заблестели слезы.

– Ну, разумеется, серьезно, Тоби! – хором заверили его Энтони и Джоанна.

– Так ты не против? – улыбнулась девушка.

– Я? Нет, я совсем не против, – Тоби запнулся и застенчиво продолжил, – Сестренка Джоанна… и братик Энтони.

Оба, не сговариваясь, заключили мальчика в теплые объятия.

– Это так чудесно! – воскликнул он, и глаза его засияли, – теперь, когда я умру, я не буду один.

– Тоби, – оборвала его Джоанна, – братик мой, ты не умрешь. Я знаю, с тобой случилось много страшных вещей, которые не дают тебе покоя, но…

– Но мы уедем отсюда и сможем все это забыть, – снова подхватил Энтони.

Джоанна легко погладила Тоби по голове, заодно поправляя очередную уже нагревшуюся тряпку на его лбу.

– Все будет хорошо, братик, ты выздоровеешь, и все будет хорошо – нежно прошептала она. Энтони, сидевший рядом с ней, воодушевленно кивнул.

Тоби улыбнулся. Впервые за время своей болезни он улыбнулся, не вымученно, но искренне и широко.

– Спасибо вам, – прошептал он, не переставая улыбаться, – за все.

Глаза его закрылись, и он задремал, но счастливая улыбка так и не сошла с его лица.

Энтони проснулся рано утром со смутным ощущением того, что что-то не так. Еще сонный, он кинул взгляд на сидящую рядом Джоанну и ахнул. Девушка была бледна, как мел, а по застывшему маской лицу медленно катились крупные, прозрачные слезы.

Юноша рывком оказался рядом с ней и опустился перед ней на колени, нежно касаясь ее щеки.

– Джоанна? Любимая, что случилось?

Не отрывая взгляда от ее неподвижного лица, он потянулся к ней второй рукой и невольно вздрогнул, когда та по пути коснулась чего-то странно-прохладного. Лишь тогда он отвел пристальный взгляд от лица возлюбленной и увидел.

Тоби все еще улыбался, но лицо его уже было синевато-белым, а руки, одной из которых он случайно и коснулся, холодными. Он спал, так же безмятежно, как и всю прошлую ночь, но сон его теперь был вечным.

– Смотри, – безжизненным, слабым голосом прошептала Джоанна, – ему больше не снятся кошмары… Он теперь спокоен, и больше его ничто не потревожит…

Энтони сглотнул образовавшийся в горле ком и, обернувшись, молча сжал невесту в объятиях. Лишь после этого она позволила себе заплакать в голос. Юноша гладил ее по волосам, попутно вытирая собственные слезы.

– Я видела, как он уходил, – пискнула Аланна, появляясь рядом, – он поцеловал вас обоих на прощание… И помахал мне рукой…

Новые похороны были тихими, на них не было ни громких прощальных речей, ни рыдающих в голос родственников. Тоби погребли совсем рядом с другими жертвами, на соседних с ними могилах значились имена Люси Баркер и Нелли Ловетт, обгоревшее тело которой чудом избежало печальной участи, постигшей тело ее подельника.

Джоанна, стоя на кладбище около могильного камня Тоби, внезапно развернулась и прошла пару шагов в сторону, остановившись перед другой могилой, небольшой и невзрачной, на камне над которой было высечено “Бенджамин Баркер”. В ней не было тела, вместо него там была похоронена шкатулка с семью бритвами, которые Джоанна чудом сумела получить из рук констебля Шервуда.

– Зачем? – только и спросила она, оглядывая эту часть кладбища вокруг могилы. Она была специально огорожена и сохранена для жертв маньяка-парикмахера, а потому до сих пор пополнялась новыми могилами тех, чьи еще останки и вещи опознавали безутешные родственники.

– Зачем?! – пронзительно вскрикнула Джоанна, глядя в небо, – Неужели оно того стоило?

Закрыв лицо руками, она упала на колени и горько заплакала.

========== Эпилог. Навеки ==========

Со дня похорон Тоби прошла неделя. Джоанна работала, не покладая рук, ведь ей в одночасье досталось огромное богатство, о котором она и не мечтала, и которого, собственно, не очень-то и заслуживала. Она прекрасно понимала, что была всего лишь дочерью двух бедняков, прихотью богача вознесенной на вершину, а потому она не собиралась ни наследовать титул приемного отца, ни вообще задерживаться в Лондоне. Данное самой себе обещание она, впрочем, исполнила – семьи погибших от руки ее биологического отца людей были по необходимости обеспечены на несколько месяцев вперед. Деньги на это у нее теперь были – она стала официальной наследницей по документам и получила все, чем обладал покойный судья.

Вчера ей нанес визит лорд Оливер Кливленд вместе с Нэнси. От нее он знал о намерении Джоанны навсегда покинуть Лондон, а потому он довольно быстро сговорился с девушкой о продаже особняка. Джоанна улыбалась, зная, что у Оливера есть свой особняк, и этот достанется либо его старшему сыну, Лео, либо, что вероятнее, младшему, Джастину.

Теперь Джоанна сидела одна в своей спальне, задумавшись. Она всегда много размышляла о том, что ее окружает, а последние события дали ей тяжелую, но весьма богатую пищу для размышлений. Раздумывая о многом, конкретно сейчас о жизни в работных домах, о которой ей рассказывал названый братик, она машинально водила расческой по длинным волнистым волосам.