И вот они стояли перед алтарем, с искренней верой произнося давно затертые тысячами губ клятвы. Священник кивнул жениху, и тот, глубоко вздохнув, повернулся к невесте и взял ее за правую руку, произнося давно выученные слова:

– Я, Энтони Хоуп, беру тебя, Джоанна Терпин, в свои венчанные жены, чтобы отныне быть вместе с тобой в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, чтобы любить и заботиться о тебе, пока смерть не разлучит нас, согласно воле Божьей. Для того даю тебе свое слово.

Джоанна крепче сжала его руку своей и ответила:

– Я, Джоанна Терпин, беру тебя, Энтони Хоуп, в свои венчанные мужья, чтобы отныне быть вместе с тобой в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, чтобы любить тебя, заботиться о тебе и повиноваться тебе, пока смерть не разлучит нас, согласно воле Божьей. Для того даю тебе свое слово.

Сказав так, оба преклонили колени, с благоговением внимая голосу священника, читавшего над ними молитву. Затем священник подал им золотые обручальные кольца, и они, надев их друг другу на пальцы, наконец слились в целомудренном поцелуе, а разомкнув губы, так и продолжали смотреть друг на друга сияющими глазами, и у обоих в глазах читалась одна мысль: “Нас и смерть не разлучит!”.

Потом было веселое празднование, к которому охотно присоединились постояльцы гостиницы и парижские друзья Энтони, которых тот успел позвать на свадьбу, а потом… потом была ночь. Теплая, ясная, звездная ночь, в которую глаза юных влюбленных сияли ярче тех самых звезд.

Они остались одни в номере. Джоанна с сожалением расплела волосы и скинула с себя прекрасное платье, оставшись в одной только полупрозрачной нижней рубашке, а Энтони смотрел на нее и все не мог налюбоваться. Она подошла ближе, осторожно провела ладонью по его щеке, он наклонился вперед, прижимаясь своими губами к ее… И что-то вспыхнуло в них, ярче и жарче любого костра, и они оказались в кровати, не видя и не слыша ничего вокруг, кроме друг друга. Губы Энтони скользили по телу возлюбленной, и с них то и дело срывалось ее имя, самое прекрасное имя на свете… Она отвечала, и тоже целовала его с несвойственной ей прежде жадностью и страстью…

Соединившись в единое целое, они забыли все, что их окружало: они забыли прошлое, они не думали о будущем, они полностью погрузились в море любви и чарующего счастья. Они не видели, как все еще расходились гости с их небольшого торжества и как месье и мадам Ренард весело хихикали, посматривая наверх, в сторону второго этажа, где и находился номер молодоженов, не видели, как весь Париж продолжал жить своей жизнью, хотя и приветственно подмигивал огнями их окну…

Они не видели, как снаружи мягко сверкнула слетевшая с небес маленькая звездочка, знаменуя скорое начало новой жизни.