— Нет, – ответил Сандул. – Но Утахха всегда пробуждала во мне воспоминания о твоей матери, Айлин, поэтому я больше не возвращался туда. Надеюсь, ты понимаешь, что я желал тебе только добра.

— Особенно, когда посылал за мной Биара?!

Она уже хотела еще раз ударить заклинанием, но остановилась. Что увидела бы она? Как ее отец любил Биара, а тот подставлял задницу и постанывал? Что это изменило бы, кроме усиления отвращения в самой Айлин?

— Ты стала великой волшебницей и станешь повелительницей Кравии, – с горечью в голосе ответил Сандул, все же поднимая голову. – Воины, купцы и крестьяне, все славят тебя и целуют землю, по которой ты ходила. Став правительницей, ты поймешь, что я снова был прав и иногда просто приходится совершать подобное!

— Никогда! – закричала Айлин, теряя сдержанность.

Она знала, что пожалеет и вот он, момент настал.

— Я не стану такой же, как вы! Этого не будет! Пришли новые времена, пришла власть Матери-Магии!

Сандул только изогнул губы и Айлин едва сдержалась, чтобы не ударить по самодовольному лицу отца. Небесный Отец завещал почитать родителей, но раз она восстала против Отца, его магов и заветов, то… Айлин поняла, что сейчас ее окончательно прорвет и скомандовала

— Увести его! Никогда не подпускать ко мне, отобрать жезл, перевести в рядовые! Надеюсь, ты понимаешь, отец, что это для твоего же блага?!

Сандул снова улыбнулся самодовольно, мол, смотри, «ты получила власть и тут же поступила так же, как я, ради сохранения лица». Айлин хотела сказать о скромности и смирении, и что, когда отец научится им, они вернутся к этому разговору, но не стала.

Все это прозвучало бы лишним, ненужным, слова вышли бы жалкими.

— Новую пару портключей! – скомандовала она.

— Леди Айлин…

Но Айлин не стала никого слушать и отправилась одна. Аппарировала прямо к Утаххе и тут же увидела вдали кружащиеся точки. Маги на подчиненных птицах, засада оказалась удачной не только в смысле удара по портключам, но они еще и не дали прорваться на метлах.

Поваленный лес и волшебницы за ним, держащие оборону. Тела убитых, демонстративное насилие с хохотом, бьющийся в руках насильников кусок мяса, еще недавно бывший волшебницей. Ярость, пылающая в Айлин.

— Протего! Ступефай!

Метла ее мчалась стремительно, заклинания получались сами собой, птицы врезались в щиты, падали, оглушенные и маги на их спинах летели вниз, оглушенные.

— Акцио жезлы магов! – воскликнула она.

Маги подготовились, привязали жезлы цепями, мало того, когда их вздернуло в небеса, все они немедленно атаковали Айлин заклинаниями.

Хлопок аппарации и Айлин взмахнула палочкой.

— Фиендфайр! Я велю расплавиться железу!

Вздернутые в воздух маги еще не успели упасть, когда их всех объяло пламенем. Айлин уже развернулась, хлестнула огненной плетью по деревьям и снегу, отрезая путь к отступлению всем тем, кто нападал на группу Марфы.

Ярость пылала в ней и пламя слушалось, но в то же время подпитывало эту самую ярость и одновременно с этим раздувало пламя. Леди Ариана как-то упоминала об этом вскользь, мол, могущественные заклинания берут свою цену, но только теперь Айлин поняла ее слова.

Она отменила пламя и швырнула портключ за спину.

— Уходите! – крикнула она.

— Здесь еще и северные кочевники! – крикнул кто-то знакомым голосом.

Возможно, что даже Абди, но Айлин нарочито не стала вслушиваться.

— Уходите! – повторила она.

Кто-то из воинов попробовал поднять голову и тут же разлетелся на куски. Ярость и злоба все еще бушевали в Айлин, звали убивать, и она вдруг поняла, почему леди Ариана настолько против убийств. Только уступи, поддайся и все, не вернешься. Так и будешь убивать, убивать и убивать, пока тебя саму не убьют сестры-волшебницы как бешеную собаку.

— Склонитесь перед Матерью-Магией! Поклянитесь не поднимать оружия против нее и ее последовательниц и идите по домам!

====== Глава 24 ======

Айлин аппарировала к воротам Замка Волшебниц и подумала, что это правильно. Никто не мог аппарировать внутрь, только леди Ариана, чтобы враги не воспользовались этой уязвимостью. Впрочем, много ли сестер освоило аппарацию? Им приходилось кидать в бой всех, кто выучился махать палочкой и от мысли об этом Айлин хотелось скрежетать зубами.

— Это же леди Айлин!

— Открывайте ворота быстрее!

Ворота открылись и оттуда выметнулась тень, навалилась и начала облизывать Айлин, повалив ее прямо на дорогу.

— Хватит, хватит, – хохоча, отбивалась она, ощущая, как все тревоги смывает.

Двуххвостка, ставшая размером с добрую лошадь (так показалось Айлин вначале), облизывала ее и урчала.

— Ну извини, столько дел, – виновато сказала ей Айлин, – и не обойтись без меня, но я скучала по тебе!

Двуххвостка заурчала еще сильнее. Создания Пущи, кого сумели приручить и сделать помощниками и помощницами, как правило, жили в замке волшебниц. Так и враги не могли до них добраться и жительницы замка привыкали к созданиям Пущи, изучали их повадки. В будущем, Айлин в мечтаниях виделось, что все создания Пущи станут друзьями людей и будут помогать им, и Пуща из Смертельной станет… не очень смертельной.

— Извини, – повторила Айлин, поднимаясь, – но с тобой вместе я не смогла бы аппарировать и летать, вон ты какая огромная стала!

Не с лошадь все же, но с добрую пастушескую собаку или молодого бычка так точно.

— Тета Айин!

— Тетя Айлин!

Айлин обернулась, раскрыла руки, подхватывая девчонок и целуя их без разбора в перепачканные лица. Следом за ними вышла Галия, опять держа на руках двух младенцев. Возможно, им с Тафти следовало стать парой, подумала Айлин, все равно дети уже общие.

Галия улыбалась, глядя на эти объятия Айлин и детей, но атмосферу испортил мявк Двуххвостки.

— Смари, тетя Айин, кьяк я умьею! – закричала Джамида, восседая верхом на Мечезубой Кошке.

— Кудах-тах-тах!

Вперед пробился Кудах и Айлин пришлось чесать ему шею, а Кудах все вскрикивал и метался, мол, куда ты подевалась, кто без тебя почешет мне шею? Кудах пришелся вовремя, часть детей полезла на него, часть на Двуххвостку и они умчались наперегонки внутрь.

— Ты выглядишь… плохо, – вынесла вердикт Галия. – Тебе нужно отоспаться, отдохнуть, полежать в ванне и еще отоспаться, а затем накрасить ногти и волосы и ничего не делать, предаваясь веселой болтовне в обществе подружек!

— О, мечты, мечты, – рассмеялась Айлин, обнимая ее и целуя в щеку.

Уже не совсем младенцы смотрели на нее хмуро, затем разревелись.

— Извини, – приложила руку к груди Айлин. – От меня воняет потом, кровью и смертью, и некогда отдыхать. Мне нужна наставница, где она?

— У себя в башне. Что-то случилось?

Стражницы у ворот тоже прислушивались, а вот волшебниц почти и не было. Все были в делах и заботах, хотя следующий выпуск тренировался, взмахивал палочками, под присмотром Марфы. В той истории у Утаххи ее ранили, и она на некоторое время стала учительницей будущих волшебниц.

— Случилось, – кивнула Айлин, – хотя и не так, чтобы немедленно хвататься за палочки. Какая проблема устоит, если нам на помощь придет леди Ариана?

Она даже чуть повысила голос и стражницы тут же зашептались, начали кивать. Лицо Галии озарилось теплой улыбкой, младенцы уже успокоились и в груди Айлин разлилось теплое, как улыбка Галии, чувство. За этим они сражались, за этим не спали и колдовали, убивали и захватывали. Чтобы молодые матери не знали больше насилия, ни над собой, ни над детьми!

Айлин направилась к башне наставницы, краем глаза заметив какое-то движение.

— Что ты сказала?! – прозвучал такой знакомый, ненавистный и сладкий голос.

Ибтахаль вторгалась в сны Айлин, хотя она и не возвращалась в Замок Волшебниц, не будоражила себя новыми встречами. Наоборот, швыряла себя в дела и сражения, стремясь забыть. Тщетно стремясь. Айлин обернулась и на секунду потеряла дар речи.

Вспотевшая от упражнений рубаха, штаны из какой-то полупрозрачной ткани, почти не скрывавшие ничего, включая божественно прекрасные ноги. Изогнутые брови, сердитый взгляд прекрасных глаз и… палочка в руке. Учебный муляж. Ибтахаль стояла, уперев руки в бока.