— Знаешь, что скажут сейчас? Явился посланец Отца и покарал нечестивых неугасимым огнем! А если мы вмешаемся, то во всем опять обвинят нас!

Глаза Иканы пылали, Айлин содрогнулась внутри от такого торжества мести и смерти в ее взоре. Еще один компромисс на пути в бесконечной борьбе и Айлин осознала, что Икана права. Это была холодная, бесчеловечная правота правителя, политика.

— Наши внизу…

— Подчиненные Наимы начали выводить людей, едва мы влетели в церковь! Решайся, Айлин, как только нас заметят, всю вину свалят на шлюховатых ведьм, извергших демонический огонь из своего лона!

Айлин кивнула и указала рукой вверх, мол, поднимаемся выше. Маскировка мантиями-невидимками была очень плоха, но, как показали тренировки, при наборе достаточной высоты люди внизу просто переставали отличать их от птиц или каких-нибудь кусочков пепла. Дакха внизу пылала и столб пламени внизу рвался, словно хотел добраться до породившей его, протягивал горящие руки, как ребенок к матери.

Из одежды на незнакомке уцелело не слишком много, но все же достаточно, чтобы соответствовать нормам волшебниц. В то же время прекрасное белоснежное тело прямо-таки манило и тянуло к себе. Раз Фарух был из королевской семьи, то его сестра – принцесса? Но кто из них? Принцесс было много и ни одна из них не навещала замок Никетов, чтобы Айлин могла увидеть хоть кого-то из королевской семьи без вуали.

Разумеется, белоснежная и ухоженная кожа, какой она еще могла быть у принцессы, подумала Айлин, зачарованно проводя руками и обнажая тело. Ноги, бедра, живот, грудь и Айлин торопливо накинула на нее покрывало, ощущая, как трясутся руки и пересыхает во рту. Она только что созерцала совершенство и ее раздирали противоположные чувства. Ей хотелось схватить это тело, жадно мять его, приникать, сливаться, и в то же время одна только мысль о грубости казалась кощунством.

— Ожоги, – выдохнула она, ощущая, как кружится голова.

Поднялась кое-как, ухватилась за стенку, чтобы не упасть. Все вокруг было обыденным, где-то бегали и играли, учились дети и взрослые волшебницы, доносились возгласы и пересуды, подруги отправились сдавать Фаруха леди Ариане, принимая первый удар на себя. Но посреди этой обыденности лежала небесная дева, от одного вида которой Айлин теряла голову.

— Я просто, – хрипло сказала она.

Просунула руку между ног, вдруг представила, что ее касается эта незнакомка и содрогнулась в агонии мгновенной разрядки. Еще и еще, колени Айлин подогнулись, и она торопливо перевела дыхание, радуясь, что никто этого не видел. Чуть собравшись с мыслями, она сходила за мазью для ожогов и вернулась. Стоило бы отнести ее к целительницам, чтобы не смущала ее разум, да вот беда, будучи первой ученицей Айлин все еще превосходила остальных волшебниц во всем.

Несомненно, виновата в этом была нехватка времени. Остальным волшебницам, кроме Айлин и ее трех подруг, некогда было полноценно учиться и их учили махать палочками и произносить заклинания, а после инициации сразу «бросали в бой», иногда буквально. Леди Ариана преподавала в замке волшебниц, но больше детям, взрослые волшебницы были заняты делами, и эта проблема уже неоднократно обсуждалась, но никто так и не смог придумать нормального решения.

После войны, когда борьба закончится!

— Так, ноги.

Айлин приоткрыла покрывало и у нее снова перехватило дыхание и затряслись руки. Небольшая белоснежная ступня была самим совершенством и Айлин невольно встала на колени, наклонилась и начала осыпать поцелуями розовые пальчики. Словно не было разрядки буквально только что, в теле ее бушевал шторм страсти и желания, сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть наружу, а разум туманился.

— Что происходит? – донесся слабый голос.

Айлин отпрянула, ощущая, как стремительно краснеет ее лицо.

— Я… я… я… проверяла ваши ожоги! – все же Айлин неоднократно участвовала в битвах и смогла собраться, пускай и не сразу.

— А?

Спасенная ей приподнялась, прикрывая рукой лицо, словно привычно накидывала вуаль, и одновременно с этим покрывало сползло с нее, снова обнажая две прекраснейшие розы, от одного вида которых у Айлин ком встал в горле, а губы сами потянулись поцеловать.

— Вы… вы – волшебница! – воскликнула девушка и голос ее звучал странно.

Айлин уже отвернулась, ощущая, как по ее телу пробегает дрожь нетерпения. Слова спасенной вызывали в ней трепет и радость, и она невольно задержала дыхание. Неужели это та самая любовь, о которой ей твердили, и которой она еще ни разу не испытывала? Плотские удовольствия и рядом не стояли, ведь она приходила в экстаз от одного только нахождения рядом, от слов спасенной ей девушки, имени которой даже не знала.

Ни одной мысли о леди Ариане!

— Айлин, с тебя причитается! – раздался голос Гюльды, просунувшей голову в дверь.

Айлин не смела повернуться, не смела поднять головы, лишь по движению ног перед собой поняла, что спасенная ей повернула голову к двери, подхватила покрывало.

— У вас-то все в порядке?

— Собиралась ожоги смотреть, – выдавила из себя Айлин.

— Дакха пылает, но наши спаслись, Наима только что доложила! Войско ждет приказов!

— Да-да, сейчас.

— Я могу смазать…

— Нет! – зубы Айлин лязгнули, она прикусила язык, не ощущая боли.

Гюльды отшатнулась, вскинула руки и закрыла дверь. Айлин встретилась взором с девушкой и ее снова бросило в жар и краску. Бездонные черные глаза, очаровательный носик, полные губы, удивленно вздернутые брови. Айлин упивалась этим зрелищем, не замечая, как рука ее тянется куда, приласкать, то ли ее саму, то ли спасенную.

— Айлин Освободительница?!

Божественное лицо перед ее глазами исказило удивление, ужас, что-то еще, повергая Айлин в бездну и заставляя терять рассудок. Если такова была любовь, то она могло только неистово восхищаться леди Арианой, способной отпустить от себя Фаруха хоть на мгновение!

— Айлин Никет, – сказала она хрипло.

— Ну да, Айлин Освободительница! Вы спасли меня и брата…

Спасенная ей девушка вдруг поднялась, сложила руки перед собой и низко, до земли поклонилась, вызвав в Айлин натуральный спазм. Мышцы ее свело, только поэтому она не ринулась вперед, чтобы навалиться на это божественное тело, упиваться им, забыв обо всем. Мгновение спустя ее вдруг отпустило, так как пришедшая мысль «это испытывали мужчины, насилуя жен?» вызвала в Айлин отвращение.

— Принцесса Кравии Ибтахаль аль-Галы выражает вам свою глубочайшую признательность! – провозгласила она.

Одновременно с этим Ибтахаль выпрямилась, встала в горделивой позе, словно не замечая, что полностью обнажена. В таком виде она, как ни странно, утратила сходство с леди Арианой, хотя, казалось бы, божественная внешность, величие и горделивые позы… нет, вдруг поняла Айлин, именно в этом и дело. Леди Ариана всегда была проста, тепла, неизмеримо могущественна, но в то же время близка, словно мать или наставница.

Принцесса же была принцессой, как бы глупо это ни звучало.

— Но это же означает, что мы с вами злейшие враги! – провозгласила Ибтахаль. – Можете подвергать меня любым пыткам и насилию, теперь я в вашей полной власти, но я не опозорю отца и семью правителей королевства!

Пытки? Насилие? Айлин посмотрела изумленно и гневно и снова задохнулась от зрелища перед ней. О да, ее так и тянуло изнасиловать это тело, но в то же время одна мысль о таком была кощунственна.

— Никто не собирается подвергать вас пыткам и насилию, принцесса, – сказала она.

Отвернулась, взмахом палочки накинула покрывало на Ибтахаль.

— Что такое? – возмутилась та. – Мое тело настолько уродливо?!

— Наоборот, оно слишком прекрасно, – ответила Айлин.

Все предыдущие страдания из-за леди Арианы показались ей теперь детскими проказами. О, теперь она понимала леди Ариану, отпускавшую Фаруха! Да, невыносимая разлука, но и держать в плену обожаемого человека?

— Сейчас вас отпустят и… прошу вас, сделайте крюк на запад, мы атакуем Дакху и окрестности, и вы можете пострадать.