Рейнис, суровая Рейнис… Половину своей жизни она заменяла мать своему брату и сестрам, как Лианна была матерью для него и Алли. Если кто и соблюдал все обычаи, традиции и ритуалы королевского двора, то это была именно она. А уж никак не Эйгон с его вечным ребячеством.
— Спасибо, Рейнис, — искренне поблагодарил ее Криган. — Я и сам уже собирался ему врезать за оскорбление моей невесты. Что ты там сказал, Эгг? «Чешуйчатая собачка»? Нет, это даже не оскорбление. Это просто бред. Она не собачка. Она… речная волчица.
Эгг потер ушибленную голову.
— Речная волчица? Крэгг, ты серьезно? Ты что, уже влюбился наповал?
— Если так оно и есть… То явно не взаимно, — бросила Рейнис, которой обычно не было никакого дела до того, как живет ее единокровный брат. Но сегодня она сделала исключение.
— Ничего страшного, — добавила его мать, вынырнув на мгновение из воспоминаний о собственном детстве в этих стенах. — Мне кажется, она просто волнуется и все. Да, просто волнуется…
========== Глава 2. Под пристальным взором богов ==========
Речная Волчица
Нервничала ли Санса из-за скорого брака? Нет, ни капельки. Она просто жутко боялась. Для нее это было каким-то жестоким и неминуемым наказанием.
Она отдала бы все, абсолютно все за то, чтобы поменяться местами с Маргери Тирелл. Дочь лорда Хайгардена должна была стать королевой, выйдя замуж за прекрасного принца Эйгона, наследника Железного Трона. Эйгон был веселым и очаровательным — по крайней мере, так говорили многие, кто знал принца лично. Слова, которыми его описывали, были словно взяты из баллад. Конечно, у него были и недостатки — тот же шрам на голове, оставшийся после несчастного случая в детстве. Но даже с этим изъяном он оставался совершенством. Или даже был еще совершеннее. С ним он из живой легенды превращался в живого человека, которого можно было потрогать и обнять.
И вместо этого воплощенного идеала в мужья Сансе достался принц Крэйгон, его младший единокровный брат. Даже его имя казалось ей странной пародией на имя собственного брата, которое он пытался перекроить на северный манер и получилось полное уродство. Нет, сам он не был уродлив, хотя и далеко не так красив, как брат. И выглядел он таким… таким северным! И где, спрашивается, вся та южная красота фиолетовых глаз и белых волос остальных его сородичей? Даже Рейнис, в которой валирийская кровь просматривалась лишь мельком за той внешностью, что она унаследовала от матери-дорнийки, выглядела в глазах Сансы экзотически и интригующе. Даже Алисанна, чьи глаза были серо-стальными, как у Старков, унаследовала прекрасные серебристые волосы отца…
Но Крэйгон… У Крэйгона ничего этого не была. Она поймала себя на том, что Крэйгон больше похож на ее отца, чем на своего. И это, естественно, не прибавляло ему привлекательности. Он сразу провалился в общую массу молодых северян, просивших у отца ее руки. Если сравнить семейство Таргариенов с сундуком с сокровищами, то она запустила в него руку, надеясь найти самый лучший… А когда разжала пальцы, в них оказался кусок угля.
И слухи. О, слова летят быстрее ветра, как сказал бы отец. И никакие слухи не рождаются из ничего. Кто-то говорил, что у него уже есть бастард, а то и не один — от простолюдинок из Королевских земель, которых он затаскивал к себе в постель то посулами, то силой. Другие говорил, что он часто впадал в ярость без какой-либо причины и до полусмерти избивал подвернувшихся под руку слуг всем, что попадалось под руки, словно какой-то одичалый варвар. Третьи и вовсе считали, что он и его мать были причастны к Западному заговору и чуть ли не сами принесли Серсее яд, который она дала королеве Элии. И все были уверены в том, что Крэйгон жаждет трона и очень злится из-за того, что перед ним в очереди еще два наследника. И что он замышляет пойти по тому же пути, по какому когда-то пошел Дэймон Блэкфайр.
И вообще Крэйгон Таргариен был ничем не лучше бастарда. Некоторые за глаза и вовсе называли его Крэйгоном Уотерсом. И мама так считала, хотя никогда не говорила плохих вещей о королеве Лианне или ее сыне в присутствии отца. Но наедине с Сансой она осуждала Лианну как самонадеянную дуру и распутницу, чей сын был рожден в похоти и бесчестии, поэтому от нее нельзя было ожидать ничего хорошего. И когда отец объявил о просьбе короля, мама очень долго пыталась его переубедить. Бесполезно.
Темный Принц, дитя Луны Короля. Сансе было страшно при одной мысли о том, что она станет его женой.
Но предложение было слишком выгодным, чтобы отказаться от него. Король Рейгар решил связать воедино израненное войной королевство — связать самым простым и крепким способом. Его сын и наследник взял жену из дома Тиреллов, младший брат женился на дочери Мартеллов, сестра вышла за наследника дома Талли. И теперь в брачные узы готовился включиться и дом Старков. Все великие дома постепенно вплетались в паутину брачных союзов с домом Таргариенов, поэтому в ближайшее поколение ни один из них не решился бы восстать против короля, не прослыв при этом убийцей родичей.
Санса достаточно разбиралась в политике, чтобы разгадать этот нехитрый смысл. Как и то, почему для женитьбы на дочери Севера был выбран именно Крэйгон. Если бы она предположим такое — вышла за его брата, южане оскорбились бы за то, что Север снова украл титул королевы, а так возвращение сына Лианны северу выглядела как жест примирения за похищение ее самой — здесь до сих пор многие верили в то, что сестру лорда Эддарда принц Рейгар забрал силой… А дальше дети Крэйгона и Сансы будут потомками Первых людей в большей степени, нежели валирийцев, Север будет для них родным домом, они будут чтить местные законы, а северяне будут чтить и уважать их. А это главное. Потому что дом Старков очень нуждался в восстановлении своей репутации после Войны Сердец, которую также называли Войной Роберта Бунтаря и Войной за Вознесение Рейгара. Было и третье название, в котором фигурировало имя Лианны, но оно было очень плохим и Санса никогда не произносила его вслух.
Отец никогда не был высокомерным или тщеславным. Но наследие Талли, проявившееся в самой Сансе и почти во всех ее братьях и сестрах, и то, как долго отец прожил в Долине и потом уделял ей так много времени и внимания, и то, как тетя Лианна сбежала с принцем… Все это заставило северян задуматься о том, действительно ли дом Старков ставит интересы Севера на первое место? Потом появилась Вилла, немного дикая, но вежливая и набожная, она быстро поладила и с Сансой, и с Арьей. Но ее брат должен был жениться или на Бренде Флинт, племяннице Тео Вулла и дочери лорда Доннела, или на Хорфригг Амбер, сестре Маленького Джона, или на Рикарде Рисвелл, внучке Русе Рисвелла и племяннице Виллема Дастина.
Никто, конечно, не говорит, что Мандерли вообще не рассматривались, но нужно было хоть как-то укрепить связи с «настоящим» Севером. Амберы были самым наглядным воплощением северян, их род уважали во всех землях от Стены до Перешейка. Храбрость и доблесть Большого Джона была известна всем и каждому: разве не он убил Тайвина Ланнистера в битве под Утесом? В той самой битве, где Маленький Джон, который когда-нибудь сравнится с отцом, получил рыцарские шпоры. А Флинты и горные кланы? Разве были когда-нибудь у Старков союзники вернее? Разве не они сильнее всех пострадали от набегов Железнорожденных? Разве Торрхен Флинт не заслонил собой ее отца от вражеского меча, отдав за это свою жизнь? А Виллем Дастин? Он был правой рукой ее отца, когда они шли на Запад. А Рисвеллы в одиночку заняли чуть ли не треть владений Ланнистеров и их вассалов.
Они все заслужили этой чести. А Мандерли… Они прибыли на Север из Простора и до сих пор поклонялись Семерым. Но они были невероятно богаты, у них было множество воинов и кораблей. И когда война закончилась, именно богатство, торговые связи и люди, способные охранять торговые пути от разбойников, склонили весы на их сторону. Да и в конце концов, Джон просто любил Виллу, чего уж скрывать… Пока Винафрид Мандерли воевала с Мягкой Брендой, Жесткой Рикардой и Большой Фригг — такие прозвища дала им острая на язык Арья. Только Вилла произвела на нее хорошее впечатление. И не только на нее. В конце концов, Джон сам попросил ее руки.
