Король с явным интересом смотрел на меня. Светлые, прямые волосы, зеленые глаза, красивый профиль. Недурно. Совсем недурно.

– Я вас приветствую! – доброжелательно улыбнулась я, глядя на этого красавца. – Я – ваш сосед. Или соседка. Ехала мимо и решила навестить.

– Неужели! – восхитился король, вставая с трона. – Мне так приятно вас видеть! Поскольку мы оба – монархи, то ни к чему эти церемонии.

Он подошел, взял мою правую руку и стал активно ее лобызать. Я покраснела и смутилась. Мне никогда не целовали руку. Интересно, порадовать его подробностями, что делала эта рука полчаса назад, или просто подождать, пока он ее вылижет?

– Я очень рад, что вы решили приехать! Я – домосед и очень редко покидаю замок. Вы уж меня извините, – смущенно улыбнулся красавец. Все, рука чистая. Мыть не надо. Я покраснела, стараясь не всхрюкнуть от смеха, но монарх списал это на женское смущение.

– А могу ли я засвидетельствовать свое почтение вашей молодой супруге? – спросила я, собирая губы в трубочку, чтобы не рассмеяться. Нет, это все-таки самый приятный способ мыть руки!

– Супруге? – вдруг погрустнел король, а потом отвернулся. – Простите… Мне тяжело об этом говорить… Но она… она скончалась несколько дней назад… Я до сих пор не могу отойти от этого потрясения…

«Король – вдовец, я и тебя пристрою»! Теперь понятно, почему мама и папа так обеспокоены. Им еще не сообщили. Письма с того света на этот доходят не лучше, чем посылки, отправленные по «Почте России».

– А вы уже сообщили ее родителям? – поинтересовался я, делая вид, что очень соболезную и сочувствую.

– Увы, еще нет… Просто… Знаете, мне трудно подобрать слова, чтобы выразить мое горе… – король грустно посмотрел в мои глаза. – Я рад, что вы приехали. Я думал, что сойду с ума. Простите, я не хочу говорить об этом. Жизнь продолжается.... Не хотите поужинать вместе со мной?

Ну раз руки помыли, отчего бы не поужинать? Напомните мне, что если он полезет целоваться, чем я занималась на дороге, сломав три палочки.

– Я вас прошу! Не откажите мне в любезности. Мне так одиноко… – склонил голову король, заглядывая мне в глаза.

А я и не думала отказываться! Я всеми конечностями только за! Мне тоже очень хочется поговорить! Я пять дней ни с кем не разговаривала! У меня во рту все слиплось и завоняло за это время!

Мы с хозяином сидели за столом, слуги мельтешили и суетились, стараясь мне угодить. Я сразу стала вспоминать правила этикета. С этикетом я была недружна. А что вы хотели? Современные правила этикета просты о неприличия. В знак уважения желательно снять солнцезащитные очки, вытащить наушник из уха и выплюнуть жвачку. Но если ты безмерно уважаешь собеседника, придется вытащить второй наушник и положить телефон в карман. Вот и все. А тут куча вилок, ложек, ножей, ножичков. Такое ощущение, что на белой салфетке расположился набор хирургических инструментов. «Сестра – салфетку! Теперь скальпель номер один, потом скальпель номер два!» Готово! Курица разделана! А потом «хрум-хрум»! Мы ее теряем!

– Если бы вы знали это щемящее чувство одиночества, когда даже и поговорить не с кем… – заметил король, задумчиво глядя на меня. – Понимаете, я не очень любил свою супругу. Да, я относился к ней с уважением, как и подобает. Я выполнял все ее капризы, прихоти, но в моей душе была пустота… Я, рожденный королем, всегда понимал, что брак по любви – это роскошь, которая монарху не доступна… Но вот сейчас, глядя на вас, я понимаю, что … простите… это действительно звучит нелепо… Я влюбился… С первого взгляда… Как только вы вошли, я понял, что вот она, та, единственная, ради которой можно горы свернуть. И вот удача! Вы не какая-нибудь бедная крестьянка, вы – моя ровня. Неужели бывают такие совпадения?

Простите, сударь, я гарнир заказывала на тарелке, а не на ушах. Не люблю я липкую холодную яичную лапшу с ушей. Но я мило улыбалась, ковыряя ужин, чем ни попадя. Одну вилку я погнула, одну надломила, а потом решила, что я не так уж и голодна, чтобы оставить хозяина без столовых приборов. Ну-ну, дружочек, к чему ты клонишь? К чему эти дифирамбы? Да, камера в «френдзоне» свободна. И это единственное место, куда я пока что тебя определила. Но ее нужно заслужить. Я категорически не люблю мужчин, которые сразу начинают выстилаться и сходу заводить разговоры о любви. Таким мужчинам всегда что-то нужно. Причем, к любви это не имеет никакого отношения.

– Давайте объединим наши королевства… – вздохнул король, разворачивая какой-то договор. – Разумеется, если вы не против… Просто … я действительно боюсь, что вы завтра уедете, растворитесь, исчезнете… Я предлагаю вам руку и сердце… Все, что у меня есть…

Ух-ты! Какой ты шустрый! Руку и сердце! Мы тут час, как знакомы, а меня уже умаслили, так, что сидеть больно, предложили замуж, клянясь в вечной любви с первого взгляда. Он, случаем, не читал книгу «Эксплуатация женщины»? Что-то тут не то. Валить отсюда надо! И чем быстрее, тем лучше.

– Или ваше сердце уже занято? – ревниво спросил красавец, сверкнув глазами.

Занято? Да нет, просто оно закрыто на ремонт. Если в юности я думала, что сердце – это алтарь, то становясь старше, я понимала, что остальные считают его общественным туалетом. Пришел, нагадил и ушел. Там, как в образцовом туалете, всегда есть место для «кабинета уборщицы», где в одинокой кабинке поселились ведра, швабры, а в уголке стоит воняющая хлоркой панацея от всех известных микробов. А то ходят все, гадят, где ни попадя, а потом убирай и чисти. Проще повесить табличку «закрыто на ремонт», чтобы потом не выскребать воспоминания и чувства.

– Нет, оно просто закрыто, – усмехнулась я, делая вид, что пью из кубка. – Ладно, я пойду. Мне пора. Я бы не хотела обременять вас своим присутствием в столь поздний час.

– Постойте! Я не хочу вас потерять! – воскликнул король, вскакивая с места и опрокидывая кубок.

– А мне почему-то очень хочется потеряться… – заметила я, подозрительно глядя на него. – Над вашим предложением я непременно подумаю. Проконсультируюсь со знакомыми. Можете оставить мне копию вашего договора. Спасибо за ужин. Всего хорошего.

Я встала, скомкала салфетку. Все, операция окончена. Пора мыть руки. Пациент в виде курицы скончался еще до того, как попал мне на стол. Я бы даже сказала, что задолго до того, как попал ко мне в тарелку. Было у меня предчувствие, что этот птеродактиль бороздил бескрайнее небо юрского периода, удачно упал в болото, а потом был случайно откопан и подан к столу под видом курицы. Перед этим его варили два дня подряд, проверяя готовность вилкой, а потом плюнули, возможно, даже в котел и решили обжарить ради приличия до хрустящей корочки. Так что сыта я по горло, таким гостеприимством. Лучше я дома себе овсянку с яблоками сварю.

Король кивнул кому-то из слуг, и дверь в комнату закрылась. Вот это поворот! И еще один! Ключ вынули из скважины и отдали королю.

– Куда же вы, красавица? – спросило Его Величество, подходя ко мне. – Я не могу вас так просто взять и отпустить…

Хм… А я могу вот так просто тебя «опустить». С небес на землю, разумеется. Нет, смазливая мордашка – это большой плюс, но что-то наш счастливый вдовец уж больно шустрый. Остап Бендер развел руками для того, чтобы похлопать в ладоши.

– Я готов жениться на вас прямо сейчас! – воскликнул монарх, падая на колени и хватая меня за руку. «И ночью звездной, и при свете дня! Не покида-а-ай, не покидай меня!». Тьфу!

Здорово! А шарики будут? А можно торт трехэтажный? Если он сейчас меня не выпустит, то трехэтажным будет не только торт…

– Давайте побудем сначала друзьями по переписке? Надо же с чего – то начинать? – удивилась я такой поспешности. Кот по сравнению с этим «ловеласом» просто бог пикапа. Нет, ну может, какая-нибудь Золушка тут же согласилась бы. Но у Золушки из приданного только родственники и говорящее зверье. Да и родственники – еще тот зоопарк. А тут сам король....

– Выпустите меня отсюда, – холодно произнесла я, не сводя с него глаз.