– Я думаю только о карьере, я должен стать журналистом, понимаешь? А мама с папой пристали с девушками, – возмущался Богдан, вглядываясь в огромные черные глаза Риты.

Он не особо надеялся на согласие.

– Мы как в американских молодежных комедиях будем притворяться, да? Только помни, в конце таких комедий парень и девушка влюбляются друг в друга, – удивила ответом Рита.

Ну уж нет, не надейся.

«Я в тебя точно не влюблюсь».

Богдан позволил новоявленной девушке нырнуть в его объятия.

Рита оставалась его единственным романтическим переживанием, связанным с женским полом, правда, закончилось все плачевно, едва ли она поздоровалась бы с ним на улице, встретив сейчас.

Несколько секунд Богдан собирался с силами, чтобы сказать: есть любимая женщина, Маргаритой зовут. Но что-то его остановило. Озвучит вслух давнюю историю – фактически даст Мирославу от ворот поворот. И если стажер испытывает к нему чувства, кроме дружеских и деловых, то Богдан поставит на них окончательный крест.

Время шло, Богдан уже минуту тянул резину.

«Ну же, прими решение, – мысленно просил он себя. – Это же не так сложно. У тебя два десятка причин, почему у вас с Мирославом ничего не может быть. Никогда. Но почему же вероятность этих отношений так сильно тебя волнует? В жар бросает от одной мысли, что к этому парню можно будет прикоснуться, ощупать его тело. Еще два месяца и три недели ты будешь его видеть, а прощаться с иллюзией, что между вами что-то происходит, не хочется…»

– У меня нет девушки, – наконец ответил Богдан.

Мирослав рывком повернулся.

– Почему?

– Времени не хватает, наверное.

– Или желания.

Богдан различил усмешку в его глазах.

Маленький засранец блестяще знал, что и зачем он говорил.

Но еще больше Богдана поразило другое откровение, пришедшее на ум: их игры, двусмысленные диалоги… заводили.

Он прикладывал все больше усилий, чтобы не представлять их секс, но все равно представлял в красках. Особенно тот момент, как стянет с Мирослава штаны и войдет в него сзади. Наверное, эта фантазия была сильнее и горячее остальных.

Трахнуть его.

– Почему ты так решил? – Богдан сбросил скорость, чтобы дать им дополнительную минуту.

– Ну, у вас вполне хватает времени на меня, например, а на девушку… нет?

– На девушку нужно больше времени, чем на стажера.

– Это пока, – рассмеялся Мирослав. – У некоторых, кстати, стажеры берут на себя функции, м-м-м, девушек.

– Имеешь в виду служебные романы?

– Ага.

– Ясно. – На светофоре Богдан опустил стекло в приступе жара. – А у тебя есть девушка, Мир? – поинтересовался он, сохраняя невозмутимый вид. Мяч отправился на сторону Мирослава.

Не уйдет же стажер от ответа, вместо того, чтобы дать ему хоть какую-то чертовую определенность?

Но произошедшего в следующий миг Богдан не мог предсказать.

Неторопливо повернувшись к нему, Мирослав оставил руки на коленях, а ноги развел настолько широко, что одной ногой уткнулся в автоматическую коробку передач. Выглядело все это будто предложение, довольно тонкое, для избранных.

– Если честно, я больше по парням, – признался Мирослав.

И, словно этого мало, еще и провел языком по губам.

– Понятно, хорошо, отлично…

Едва остановив себя от словестного потока, Богдан взглянул на дорогу.

Не хватало еще в аварию попасть с такими разговорчиками. С таким вызывающим поведением! Жесты и намеки Мирослава действовали на Богдана как афродизиак, он нешуточно возбудился, даже ногой пошевелить боялся, чтобы стажер, не дай бог, не увидел его постыдный стояк. И ведь Мирослав не разделся перед ним, ничего такого… Тут-то Богдан и вынужден был признать, что Мирослав стал особенным для него не только по причине длительного воздержания. Что-то в нем скрывалось увлекательное, манящее, запретное, потому безумно притягательное. И как ему теперь с этим жить?

Два месяца и три недели Мирослав будет мучать его своим присутствием.

И эти отношения – все еще – огромная авантюра.

– Блядь, – почти беззвучно выдохнул Богдан, припарковавшись.

Выйдя из автомобиля возле учебного корпуса серого цвета, Мирослав закусил губу, чтобы скрыть улыбку.

Это было бы совсем неуместно.

Смеяться, пока Богдан хмурился, в момент растеряв позитивный настрой.

Возможно, всему виной разговор в машине. Наверняка. Но Мирослав не собирался объясняться или извиняться, ведь в том, чтобы рассказать о своей ориентации, и заключался его план.

Разговор о девушке – вовсе не случайность.

Мирослав сыграл партию как по нотам, задал безобидный вопрос о цвете, потом вторгся в личную жизнь и вынудил Богдана поинтересоваться, есть ли кто-нибудь у самого Мирослава, чтобы выдать свое сакраментальное: «Я больше по парням». В авто Мирослав сполна насладился эффектом, воспроизведенным на мэра…

И у него почти не осталось сомнений, что Богдан как минимум бисексуален.

Ну не мог мужчина его возраста и его статуса так волноваться и теряться из-за того, что его собеседник любил члены. Подумаешь, любил члены. Нет, тут скрывалось что-то другое. И личное. Кроме того, Мирослав и до знакомства с Богданом подозревал в нем «своего», он прочел много слухов об ориентации их нового симпатичного и даже немного смазливого мэра.

Не найди он эти сплетни, скорее всего, не решился бы вести себя провокационно. А так, если подумать, что Мирослав терял?

Ему выпала возможность три месяца тусоваться с красивым, скорее всего, геем. Почему бы не приложить усилий, чтобы перепало сладенького? Одноразового секса хватило бы, на отношения Мирослав не рассчитывал и сам к отношениям не стремился.

Уйдя в размышления, Мирослав выхаживал около машины, пока Богдан копался в ней, открыв заднюю дверцу.

– Вот, – поднял он руку с массивным зеркальным фотоаппаратом. – Это тебе. Чтобы ты без дела не слонялся, поснимай мероприятие, меня, гостей. Передам пресс-службе для релиза.

– Но я не фотограф.

– Ничего, научишься, – пожал плечами Богдан и пошел в сторону входа.

Даже не подождал Мирослава, не оглянулся, чтобы проверить, шел ли он…

Мирослав вытащил зеркалку из чехла и направился по тому же маршруту.

Не собирался он ходить по пятам за Богданом – самостоятельно осмотрится и, так уж и быть, поснимает.

Внутри людей собралось много и почти никто из них не соответствовал возрасту Мирослава. Старики лет за шестьдесят окружили Богдана Александровича – наверное, работали в университете и учуяли добычу. Чтобы чем-то занять руки, он нажал на кнопку «вкл» на модном «Кэноне» и поднес видоискатель к глазам. Фотоаппарат, наверное, имел множество навороченных ручных настроек, в них Мирослав не разбирался, потому положился на автоматический режим и сделал первое фото.

Богдан пожимал руку незнакомцу с черными кучерявыми волосами, уже реденькими, но уложенными.

– А неплохо получается, – сам себя похвалил Мирослав.

Спустя пять минут он сделал фоток пятьдесят, а то и больше. Пощелкал случайных людей, тех, что были в официальных костюмах, прошелся по картинам на стенах и не отказал себе в удовольствии полюбоваться через видоискатель на самого мэра.

Тот определенно чувствовал себя в своей стихии, выглядел расслабленным и искренним.

Использовав зум, Мирослав сфокусировался на его лице, потом опустился и сделал несколько снимков его губ, наверное, гладких и мягких. По крайней мере, выглядели они именно так. В кадр случайно попала ладонь, которой Богдан коснулся подбородка, и следующий снимок Мирослав посвятил рукам мэра. Ему сразу вспомнилось расхожее выражение о руках пианиста, у Богдана они так и выглядели. И хотя на музыкальных инструментах он вроде бы не играл, но струны души самого Мирослава задевал длинными пальцами с выразительными косточками с легкостью.

Мирослав опустил камеру и сделал крупный снимок задницы мэра. После приема он сразу удалит свое баловство.