К концу второй бутылки, а это был терпкий джинний сидр, душу мне изливал сам Анух. И про жизнь свою давнюю, и про измену любимой женщины, и про тяжкую долю дворцового приведения.

Затем шёл провал. Потом я помню, как появился мой Демон. Взаправду появился, посреди погреба. Почему-то именно в этот момент ему приспичило учить меня азам магии! А нам, пьяным в драбадан начинающим волшебникам, источник магии примерно по колено. От ничего не значащих светлячков и небольших огоньков, было решено перейти к более серьёзным действиям. Отхлебывая лёгкое винцо из третьей по счёту бутылки, щелчком пальцев создала огненный пульсар. Коняга что-то бухтел про разделение потоков двух подвластных мне стихий. Но это было на периферии сознания. Да и как их правильно разделять мне никто не объяснял. В итоге, лёгкое огненное торнадо снесло нафиг дверь, а вместе с ней и охранку.

–Уууу! Бестолочь! – пропыхтел конь – Срочно линяем!

И кинулся по коридорам. Я за ним, благо по пути захватила бутылку молодого пива. Сзади послышалась ругань. Ой, это походу прибежали слуги, услышав устроенный мною шум. Очередной поворот и шум за спиной стихает. Перехожу с бега на шаг. Коридор оказался галереей. Над ухом зудит Демон. Внеклассный урок устроил по истории. Но я не слушаю.

Пью прямо из бутылки и внимательно разглядываю портреты бывших правителей. А они все хороши: красивые, статные и белобрысые. Воздушники. И жены у них воздухом владели, даже у дальних родственников. А я владею огнём. Косяк, что говорится, в генофонде намечается.

А потом я наткнулась на Его Величество. Он стоял возле одной из картин. На ней был изображён мужчина средних лет, с длинными белыми волосами и с пронзительным голубыми глазами. И портрет и Кристиан имели большое сходство.

– Ну, вот отец, и ведьмы иногда ошибаются. И я действительно проклят! Не до ведётся твоему старшему сыну испытать счастье любви. – опа, я на сеанс психотерапии попала – О, великие Прядильщицы! За что? Почему она досталась брату? Как мне избавиться от этой проклятой любви? Столько вопросов и ни одного ответа! Я не выдержку её безразличия. Не смогу смотреть на неё. Близость сводит с ума, а невозможность прикоснуться разрывает душу на части!

Кажется обо мне. Бедный! Такие страсти и по мне одной. Конечно, приятно, но блин, силы небесные, зачем мне это знать? Тикаем от сюда подобру-поздорову! Но вестибулярный аппарат думал по-другому. Неудачный поворот, алкогольное опьянение и вот моя тушка красочно растянулась на полу. Послышались поспешные шаги. А мне захотелось провалиться сквозь землю, когда сверху послышалось недовольное бухтение.

– Великие Ткачихи! Да когда же ты начнешь вести себя по-человечески?

– Когда рак на горе свистнет! – по привычке огрызнулась я.

Одновременно с этим попыталась встать, но вредное платье опять подвело, намертво зацепившись в статую, у которой я решила отдохнуть. Император, в который раз за сегодня тяжко вздохнул и резким рывком поставил меня на ноги под аккомпанемент рвущейся ткани.

– Оно мне особо не нравилось. – вырвалось у меня.

– Мне тоже. – просипело Величество и потянулись к моим губам. Его глаза стали бездонными, и я попала под действие этого почти гипноза. – Скажи что-нибудь!

Но я не смогла. Губы как будто онемели. Я не могу вымолвить ни слова.

– Тебе пора спать! Завтра ещё более сложный день. – решили за меня.

– А что завтра?

– Как что?! Свадьба. Тётка Лунная решила не ждать и поторопила события. Платье готово, гости на месте, чего тогда ждать? Я с ней согласен.

– Да ну нафиг! Я на такое не соглашалась. Бракование должно быть через месяц! А как же любовь, как же узнать друг друга?

И в этот момент он посмотрел на меня, как будто увидел впервые.

– Если ты не заткнешься, то я не смогу содержаться! – попытались меня урезонить, но проспиртованное сознание разошлось.

И в тот момент, когда я была готова выплеснуть очередную порцию упреков, Кристиан накрыл мой рот своими губами. Каков нахал! Магия поднялась из внутри меня, но этот раз не взбунтовалась, а мягко обняла и начала присматриваться к захватчику. С интересом ласково прикоснулась к лицу и рукам императора. А когда поняла, что мужчина не несёт угрозы, взъерошила ему волосы и заискрилась под тонкой кожей хозяйки.

Жёсткие поцелуи сыпались на меня, как град и сил отвернуться я не находила. Горячие губы переместились на шею, а руки обвили талию, прижимая тонкое женское тело к крепкому мужскому торсу. Ласки становились все жарче и свободнее. Мои пальчики пробежались по груди Кристиана и принялись расстёгивать на нем рубашку. А он одним движением распустил мои волосы из высокой прически, и рыжие волосы упали каскадом на плечи. Вокруг заискрился серебром воздушный портал, унося нашу пару в неизвестность. Краем глаза я заметила, что мы оказались в незнакомой для меня комнате с тремя дверями. Император подхватил меня на руки и, не давая опомниться, потащил к одной из них, на ходу расшнуровывая платье и избавляясь от своей одежды. И вот уже пинком открыта дверь, за которой оказалась спальня. Преодолено расстояние от порога до громадной кровати и я торжественно сгружена на неё.

Не отрываясь, ни на миг друг от друга, мы продолжили срывать остатки одежды и исследовать оголённые участки тел. Тёплые мужские руки накрыли мою грудь и слегка сжали. Теперь я не могла сдержать утробный звук внутри себя, а руки сами стали чертить на оголенной спине мужчины полосы. В какой-то момент Кристиан особо сильно прикусил мой сосок.

– Ай! – возмутились я.

Наверное, это и остановило императора. Его коронованная особа уставилась на меня, как будто впервые видела. А в глазах начало появляться осознание почти сотворенного нами.

– О, Ткачихи! – воскликнул он и откатился в противоположную сторону кровати. – Свет!

И по периметру вспыхнули свечи. Сам по себе разгорелся камин. Мужчина запустил в волосы свои руки и сгорбленной статуей застыл на краю кровати, а я стала проверять, что осталось от платья. Эх, хорошего мало! Лохмотья и лоскуты! И как спрашивается, я в этом должна добираться до своих покоев?

– Надеюсь, ты понимаешь, что это не нормально? Мы должны прекратить, тем более я не хочу чем-либо обидеть брата! Завтра вы женитесь, я отправляю вас обоих из дворца, в другую резиденцию. Не глушь, но и не столица, тут уж извини. Видеться мы больше не будем! – припечатало Величество.

– Но ….. – начала я и была остановлена.

– Без но! А теперь спать! – пас в мою сторону и провал.

И вот теперь я сижу на своей кровати вся в раздумьях. Остатки платья постыдным памятником висят на спинке стула. Я в одном бельё, весьма откровенном надо заметить. И раздевали меня явно не мои горничные, а то мадам Луня была бы уже здесь. Доложили бы о случившемся, сороки малолетние!

Ответ один – Его Величество. Сразу же захотелось наесться яду! Господи, что же я наделала? Как теперь ему весь день смотреть в глаза! А что делать с Дорианом? Да я его не люблю, но обманывать и изменять не хорошо! Всё взяла себя в руки и навстречу своей судьбе, а совесть пусть мучает кого-нибудь другого! И с этими мыслями позвала горничных и отправилась наводить красоту.

***

Я гнал Ангела, своего белоснежного жеребца, куда глаза глядят. И все не могу успокоиться уже прошло несколько часов, как я оставил Сафиру в её покоях. Не знаю, что именно на меня нашло. Но вчера её аромат как будто сорвал все мои внутренние ограничения. Мой внутренний феникс вышел из-под контроля и захватил власть над телом. А я… Что я? Я был согласен с ним полностью и безоговорочно.

Второе я просто брало то, что считало своим. Кожа девушки пахла морем и сандаловым маслом. Наши женщины обладали другим, более сладким запахом. Другие расы тоже имели свои пахучие особенности. Но почти за семьдесят лет, ни у кого не встречал подобного аромата.

И тогда, не смотря ни на что, я был готов ко всему: к крикам, истерике, даже ударам, но она ответила! И не только она. Её сила слегка прикоснулась ко мне, ласкающим движением зачерпнула из моего внутреннего источника часть резерва, а взамен оставила частичку себя. Я видел, как огненная стихия посмаковала приобретенную воздушную силу и удовлетворено растворила в себе, а затем словно сытая кошка вернулась к владелице. Во мне же полученный дар раскаленной лавой тек по венам, изменяя саму суть моей магии навсегда и не только её.