Ранко с крысой на плече снова вырос подле меня, сложив руки на груди. Парень оказался ниже меня ростом, но при этом его кинжал на поясе смотрелся куда опаснее моего меча. И наверняка он справлялся со своим оружием куда лучше…

– А знаешь, что у меня есть? – весело хмыкнул он. В серо-зеленом взгляде вспыхнула искорка задора. Родом, похоже, парень был из Старого Оллевуса-Келлесина. – Никогда не угадаешь!

– Да не трогай ты человека! – рявкнул южанин, проходящий мимо, – человек с лицом, изуродованным шрамом, что тянулся от щетинистого подбородка через щеку, веко и лоб.

Встретившись со мной взглядом, морской волк бледно улыбнулся и пошел дальше сматывать канат.

– У меня есть хвост! – воскликнул Ранко, игнорируя громадину, повернулся ко мне спиной и приспустил штаны.

Действительно. Хвост. Пострашнее, чем у его лохматой крысы, до сих пор сидевшей на плече. Я приложила руку ко лбу, с отвращением рассматривая непонятный сморщенный кожный отросток с хрящами размером с указательный палец.

– Умерь свою гордыню, Хвостатый! – воззвал хриплый голос Кальда откуда-то издалека. – Лучше делом займись!

– Будет сделано, Рыбий глаз! – Ранко заправил в штаны свое «сокровище», игриво отдавая честь куда-то в сторону капитанского мостика. Подмигнул мне и помчался прочь.

От восторга я схватилась за голову, когда этот Хвостатый с проворностью зверя быстро и ловко взобрался по мачте, уселся на рее и стал проверять крепость узлов на свернутом парусе.

– Ну дает…

– Хочешь жить – приспосабливайся. – Ко мне подошла темнокожая Вацлава, разминая шею.

– А что он еще умеет? – Я указала на Ранко. – Готова поспорить, что его бритоголовый друг так не сможет.

– Ты про Фритхофа? – Женщина удивленно покривила черной бровью. – Конечно нет. У Фритхофа ловкие руки, но лазает он не по мачтам, а по чужим карманам, так что держи свои вещи при себе и не выпускай ясноглаза из виду. А Хвостатый… – На миг она прищурилась, шмыгнув носом. – Он умеет больше, чем показывает.

– А громила имперский?

Он как раз проходил мимо, волоча очередной бочонок. Вацлава подождала, пока здоровяк исчезнет в темноте трюма.

– Этого лучше вообще стороной обходить во имя Мирного Неба. Наш боцман не любит зеленых салаг.

Тут зазвонил судовой колокол, призывая всех к порядку.

– Капитан на мостике, аспиррцы!

Все тут же обратили взгляды к корме нагруженного корабля, прикрыв рты. Кальд стоял, облокотившись на резной деревянный парапет, а за ним, встав возле штурвала, появился высокий силуэт в остроугольной шляпе. Камзол синего цвета, как и торговые флаги, дорогая сабля красовалась на поясе, золотые пуговицы на манжете и жилетке, широкие плечи и тяжелый взгляд темных мудрых глаз из-под треуголки… Лицо дряблое и морщинистое, длинные волосы аккуратно собраны в хвост. Еще один чистокровный южанин на «Аспирре».

Доверия не вызвал сразу.

– Приветствую всех на борту «Аспирры», господа, как завсегдатаев, так и новичков! – Голос – низкий грозный бас. Властный и жесткий. Даже не прибегая к особым усилиям, казалось, его могли услышать даже на соседних причалах. – Я Велемир – капитан корабля, и мое сердце преисполнено радостью оттого, что мы наконец добились высокого расположения у южного лорда, калифара Озана Кержима, и теперь ведем дела заодно с Имперской торговой компанией…

Я молча насупилась, перебирая факты в голове. Сотрудничество Торговой гильдии Стармора с Озаном, вторым по значимости человеком на Юге, уже предвещало беду. Тот всем сердцем не любил Стармор, ведь именно его предки в прошлом развязали войну между Севером и Югом. Империя пыталась подчинить себе северный край, да ничего не вышло: королевство сдерживало натиск врага более шестидесяти лет. Оттуда нынешняя нищета и разруха. Кайшен – прекрасный «памятник» прошедших лет войны и раздора, хоть дело это было около полувека назад.

– … и сейчас мы везем дорогие специи и приправы из далеких земель Ишала прямиком в его склады – редкости для имперских краев, – продолжал вещать капитан. – Привезем все в целости и сохранности – получим не то что сотни золотых аланцев, но и тысячи золотых райндкоров, которые поделим на всех.

Как по мне, слишком большая щедрость от того, кто не любит Стармор. Нужно было раздобыть больше информации…

– Плыть до владений Озана месяца два. Два месяца туда, два – обратно, если не появится срочных контрактов. Так что если кто-то дорожит своими родными и домом, то лучше тысячу раз подумать, прежде чем отправляться в путешествие.

Поймав на себе колючий и хищный взгляд Кальда, глядевшего на меня свысока, я едва заметно покачала головой. Его улыбка послужила ответом.

О чем тут говорить, если никто даже не провожал меня на причале?

Как уплыву, так и не вспомнят. Разве что жены неверных мужей, которым нужна будет поддержка. Здесь, в Кайшене, никто не придет на помощь, когда она нужна именно тебе.

– Если набранные юнги еще не знают своего места на «Аспирре», то прошу обращаться с вопросами либо к Кальду, моему первому помощнику, либо к квартирмейстеру Вацлаве.

Та, словно кошка, вынырнула из тени и встала подле широкоплечего капитана, одарив команду своей фирменной острозубой улыбкой. Это стало для меня неожиданностью – я и не заметила, что она прошла мимо меня и смешалась с толпой. Возможно, у нее было больше талантов, чем я могла догадываться.

– На этом все, о корабельном уставе поговорим позже. Прошу сохранять порядок. Добро пожаловать на борт.

Вскоре мы отчалили. Команду явно набирали из людей, нигде в одном месте подолгу не задерживающихся, так что с причала большой и могучей «Аспирре» махала жалкая кучка провожатых из портовых работников и шлюх. И махали они, покуда пристань не превратилась в крохотное пятнышко, а городская цитадель наместника – в невысокую зазубрину на горизонте.

Вот она – долгожданная свобода. Дыхание аж сперло при одной мысли о новом приключении. Для кого-то перемены давались тяжело, но я почему-то, ступив на борт торгового судна, осознала, что получила больше, чем отдала. У меня появилось будущее. И оно мне нравилось.

Не в силах сдержать улыбки, я встала у правого борта и принялась всматриваться вдаль, щуря глаза: на занимающийся рассвет, оранжевое небо и тонкую линию горизонта – почти неосязаемую грань между небом и водой.

Все думают, что время еще придет, а оно только уходит. Уплывая откуда-то, никогда не оглядывайся назад. Не смотри в прошлое, какими бы привлекательными ни казались воспоминания. Оставь эту страницу недописанной и отложи перо. Неважно, что ждет впереди, – так худо, как могло быть в Кайшене, уже явно не будет.

Впору было благодарить Богов – не то Мирное Небо, не то Пасть Бездны, которая решила выплюнуть меня и показать, каким еще может быть мир.

Награда свыше, испытание или наказание?

– Спасибо, Кальд. – Слова благодарности – это меньшее, что можно было предложить человеку за освобождение из плена гниющего Кайшена.

Первый помощник снова поравнялся со мной, молча вглядываясь в далекие воды Серого моря. Морской ветер подхватывал и подбрасывал его темные космы, как рваное знамя.

– Благодарить еще рано, – хмыкнул он, не глядя на меня.

А в глазах его играло солнце, освещая глубины ледяного плена. И это навевало печальные воспоминания: однажды я уже по глупости своей отдала свое сердце такому же, как он. Отдала и вырвала его обратно, пообещав больше не отдавать никому.

Возможно, это было нечестно, но мне не хотелось быть честной. Наверное, потому, что никто тоже со мной честно не поступал. Никогда.

– Путь, полагаю, будет опасным и долгим.

Кальд вдруг издал нервный смешок и хищно осклабился:

– Ты даже не представляешь насколько.

В первый день от непривычной качки меня то и дело выворачивало за борт под гогот новой команды, обреченной стать мне семьей. На второй день, позеленев и ослабев, я продолжала извергать из себя все то, что, казалось, съела за целую жизнь. На третий день рвотные позывы прекратились, и Вацлава, не то с сожалением, не то с тоской, протянула мне швабру и ведро.