Вообще, я успел заметить, что за время нашего пути Шаэриэнн и Антонио, похоже, поладили и весьма неплохо. Меня это не удивило — оба чародеи, им всегда находилось что обсудить на привале или о чём поговорить в сёдлах, коротая дорогу. То и дело, возвращаясь к костру с очередной охапкой хвороста или котлом воды, я заставал их или увлечённо расписывающими друг другу очередной магический приём, или жарко спорящими о недостатках и преимуществах какого-то особенного заклятья. Однажды, готовя кулеш, они так разошлись, что едва не угробили котелок и чуть не спалили одну из сумок с вещами…

Я не понимал доброй половины того, о чём в их беседах шла речь, и, разумеется, со своими репликами не лез — да это никому и не требовалось…  Однако с неведомым доселе чувством просто молча наслаждался звучанием человеческих голосов с собой рядом, вытеснивших привычную и как мне казалось раньше, любимую мною в затяжных походах тишину.

Мы старались не ехать Имперским трактом, выбирая дороги попроще и понезаметнее, однако они, разумеется, тоже не пустовали. Близость Рожериона давала себя знать — люди шли и ехали в обе стороны, двигались подводы, гружёные всякой кладью, а городки и посёлки вдоль пути и вовсе росли грибной россыпью после дождя…  Впрочем, здесь нам встречались не только люди. Чаще всего мы видели гномов — то пеших, то восседающих на своих маленьких низкорослых лошадках, то попросту копающихся в земле у домишек, выходящих к самому тракту. После эдикта Рожеро Мудреца, высоко ценившего оружейников и кузнецов Горного Народа, очень многие жители Рубии, терзаемой оползнями и камнепадами, предпочли переселиться на предоставленные им мирные земли близ имперской столицы и вдали от родных, но таких опасных гор…

Один раз мы обогнали пятёрку орков в полной боевой раскраске, угрюмо топающих в сторону Рожериона.

Были на тракте и эльфы.

Народ Ночи по своему обыкновению держался особняком. Две небольшие группы, встреченные нами в разное время, роднили глаза. Волчья настороженность пополам с ледяным презрением (которое, правда, они пытались скрывать, но выходило плохо) на самом деле маскировали страх. Эльфы вели себя очень тихо, они были прекрасно вооружены…  но их было мало, и они здесь были чужими. Это ощущалось без труда. И в ответных взглядах людей — и даже тех самых орков и «имперских» гномов — напряжение и злоба читались без труда.

Неизвестно, что именно вело этих Рокка в имперскую столицу, но очевидно, что это была крайняя необходимость. Без неё эльфы в сердце империи старались не появляться — и, пожалуй, правильно поступали…

Война окончилась семь лет назад…  но эльфов всё ещё помнили врагами.

Я аккуратно, не привлекая внимания, краем глаза покосился на Шаэриэнн, закутавшуюся в свой плащ так, что не видать было даже кончика носа. Хмурая и непривычно молчаливая в такие мгновения, она почему-то напоминала мне воробья, нахохлившегося под дождём. Или мальчишку-подростка…

Нашего, человеческого.

Я вдруг поймал себя на мысли, что уже довольно давно совершенно не воспринимаю её как эльфийку. А ведь во время нашей первой встречи…  той самой, возле бани у несостоявшегося кострища, готов был её убить.

Что и говорить, жизнь иногда горазда на странные фокусы — куда там бродячему цирку…

За припасами и фуражом Антонио наведался один. Мы ожидали его в лесу на изрядном расстоянии от посёлка: меня могла выдать случайная встреча, а эльфийка, путешествующая в одиночку, а уж тем более в компании с человеком, тоже была бы прекрасным объектом для подозрений.

Тонио к задаче подошёл творчески — он принёс всё и даже больше. Мы с Шаэриэнн не сдержали удивлённых возгласов, когда благополучно вернувшийся маг бережно развернул потёртый дорожный плащ неопределённого тёмного цвета, извлекая из его складок меч.

— Это тебе, Альтар, — пояснил он. — Только с деньгами у нас теперь туговато…  Пришлось отдать оружейнику две дюжины имперских — почти всё, что было…

— Две дюжины имперцев?! — я протянул руку, принимая меч. — Дай посмотрю…  Да за такие деньги его должен был ковать сам Крайн Золотой Топор, не иначе!…

Увы, Крайном там и не пахло. Меч был скверный: шаткая крестовина, грубая заточка, неважный баланс…  Мне вспомнился старый клинок, принадлежавший Шаэриэнн в ту пору, когда она проживала близ лесной деревеньки…  ну, тот и вовсе нельзя было назвать оружием. А этот меч всё же куда-нибудь да сгодился бы — хотя лучшее применение ему, на мой не слишком изобретательный взгляд, было плашмя огреть зазевавшегося врага по башке. И то рукоятью…

— Я, конечно, не мастер выбирать мечи…  — очевидно, Антонио прочитал что-то на моём лице. — Но это лучшее, что имелось у местного кузнеца. А когда мы будем входить в Рожерион, пусть лучше у тебя будет хоть какой-то меч, чем совсем никакого…

— Почему? — спросил я.

И едва не сразу же сам сообразил ответ, подивившись собственной глупости.

— Ты же наёмник, — Тонио пожал плечами. — А что же это за наёмник без меча?

Демоны!…  Маг был сто раз прав. Наёмник с пустыми ножнами наверняка бы вызвал у городской стражи ненужный интерес.

Однако меч наёмника — залог его жизни. Мало-мальски толковый стражник, рассмотрев этот, никогда не поверит, что найдётся остолоп, доверяющий в бою такому паршивому оружию…

— Хотя бы твои две дюжины имперцев себя оправдали…  — проворчал я, засовывая клинок в ножны за спину, стараясь при этом, чтобы на виду оставался один лишь черенок.

Ну, по крайней мере, он полутораручный. И на том спасибо…

В город мы вступили порознь. Рио я заранее устроил на постой в одной из маленьких гостиниц в предместье и теперь, следуя заранее обговоренному плану, изображал вольного искателя удачи с окраин, в силу Боги весть какой прихоти судьбы подавшегося в столицу. Здесь такой публикой никого было не удивить. Стража у ворот, приняв у меня положенную мзду, лишь лениво наказала соблюдать правопорядок и закон, и тут же потеряла ко мне интерес, переключившись на купеческий обоз, что сулил куда более жирный куш, чем безвестный бродяга…

Горшечные Врата остались за моей спиной, и я с головой окунулся в многолюдные суетливо-размеренные будни ремесленных кварталов. Здесь Рожерион встречал меня запахами дублёных кож, дыма и прогорклого масла, скрежетом гончарных кругов и звоном железа на наковальнях, кашицей снега на каменных мостовых, растоптанной в грязь башмаками торопящихся по своим делам работяг…  Из всех восьми Врат, ведущих в имперскую столицу, я специально выбрал именно Горшечные. Квартал ремесленников-середняков, шумный, занятой и деловито-спокойный, служил лучшим убежищем для Карателя-без-плаща, не желающего быть раскрытым. Храм и Цитадель находились в противоположных концах города и одинаково далеко отсюда — так же, как и громада Мраморного Дворца, Парадная Площадь, ратуша, особняки знати…  Шанс наткнуться на знакомое лицо был невелик, тем паче, что в столице я всё же бывал нечасто и никогда не задерживался надолго. И тем не менее, не стоило искушать судьбу…

Я полюбовался выставленным на продажу оружием, держась подальше от знакомых лавок и казармы стражников, вонзил зубы в румяное яблоко, купленное за медяк у пробегавшего мимо с корзинкой бойкого сорванца и, едва солнце на безоблачном зимнем небе сделало попытку приблизиться к зениту, неспешно двинулся кривыми улочками в сторону Осиного рынка.

Народу на базаре было много, как всегда в эту пору, но Шаэриэнн я заметил почти сразу. Она стояла у прилавков, заваленных всякими амулетами, порошками в тряпицах и охапками сушёной травы. В своём латаном кожухе и толстом шерстяном платке, повязанном поверх головы на крестьянский манер, ловко прикрывая лицо, словно от холодного ветра, она совершенно не отличалась от большинства женщин, в основном — служанок и кухарок, привыкших делать здесь покупки.

Я незаметно перевёл дыхание — эльфийке попасть в город, не привлекая лишнего внимания, было сложнее всего.