И только однажды девушка оказалась крайне неосторожной. Возвращаясь ранним утром из-за реки, она нос к носу столкнулась с сэром Оллгаром прямо перед въездом в усадьбу. На его вопрос о том, где была и что делала, она, стараясь быть убедительной, поведала ему о своей любви к пешим прогулкам. А поскольку днем на это у неё нет времени, да и вечера заняты, ей приходилось гулять так рано. Оллгар ничего не ответил и, как показалось девушке, вполне ей поверил.

И всё бы было в порядке, если бы не лорд Харлин и его зазноба. Сидя в библиотеке за большим столом, через одну открытую створку дверей, Берни видела, как леди Ульрика – яркая блондинка с потрясающе изумрудными глазами и алыми губами – частенько наведывалась к Эдану. Женщина вела себя бесстыдно, вешаясь лорду на шею, целуя его в губы, прикасаясь к его ягодицам и ерзая у него на коленях. Всё это вызывало у Берни приступы жгучего раздражения и тошноты. Ульрика, желая уединиться, закрывала дверь, а Эдан снова открывал, чем злил свою пассию. Берни, чтобы не видеть их, или закрывала лицо широкими картами или опускала голову так низко к книгам и отчетам, что нос её почти касался стола.

Лорд Эдан же, замечая уловки девушки, недовольно хмурил брови, выпроваживал Ульрику, и становился мрачнее тучи. Казалось бы, и настроение у него должно было быть отличным после приезда его женщины, однако это было не так. Он срывался на Берни, дергая её раз за разом по пустякам.

Началось это на следующий после приезда Ульрики день, когда он увидел новый облик девушки. В тот же вечер, сидя перед зеркалом, Берни думала о лорде Эдане и том, какое влияние он оказывает на нее: мысли ее находились в постоянном смятении, чувства и вовсе пребывали в хаосе. При воспоминании о его прикосновениях, откровенных взглядах и того памятного поцелуя, девушку всякий раз бросало в жар, дыхание сбивалось, сердце то сладко замирало, то млело, то колотилось, грозя выломать ей ребра. Не желая больше провоцировать лорда Харлина на внимание к своей скромной персоне, она решила спрятать себя от его горящего взора. Берни позвала служанку с ножницами и, не раздумывая, приказала отрезать себе челку до бровей. Девушка удивленно хихикнула и удалилась. После этого Берни тщательно пересмотрела свой гардероб, безжалостно отправив в дальний угол открытые элегантные платья веселых тонов. Теперь её наряды состояли исключительно из серых, коричневых и темно-синих цветов, из блуз и кителей с воротниками до самого подбородка и длинных практичных юбок с карманами. А свои роскошные волнистые волосы, Бернадетта с ожесточением завязывала в самый уродливый узел на затылке. Зато чувствовала она себя в таком обличии гораздо спокойней и свободней.

Окончив возню с отчетами, Берни потянулась, разминая замлевшую шею и спину. Потушив чудо-шар, девушка вышла из библиотеки и направилась в крыло, где располагалась её комната. Внезапно до её слуха донеслись жалобные глухие рыдания. Идя на уже не нравящийся ей звук, Бернадетта едва не споткнулась о скорчившуюся в темном углу служанку. Осветив её, Берни увидела, что та безуспешно душит свои слезы, закрывая правую щеку.

– Кристина? – окликнула её Берни. – Что с тобой?

Девица вскинула на неё испуганные заплаканные глаза и всхлипнула:

– Ничего.

Берни отняла ладонь служанки от щеки и отпрянула – лицо её оказалось изуродованным длинным порезом, из которого сочилась кровь. Леди Брайсли нахмурилась.

– Кто это сделал с тобой? – строго спросила она.

– Никто! Никто, госпожа! – взвизгнула девица.

– Кто сделал это с тобой? – жестко повторила Берни, склонившись над несчастной.

Новый поток слез хлынул из глаз Кристины, и лицо исказилось от страха:

– Это… леди Ульрика. Она…я… Ей показалось, будто лорд Харлин смотрел на меня, а я… ничего, поверьте, мне, госпожа!

Берни сжала губы. Определенно, поступки Ульрики вызвали в ней гнев.

– Пошли, – приказала Берни.

– О, пощадите! Если она узнает, что рассказала кому-то, мне не поздоровится, – запричитала та.

– Пошли со мной, я сказала, – Берни схватила Кристину за руку и потащила по коридору, намереваясь отвести её к мастеру Абнару, их лекарю.

Девица упиралась, особенно, когда госпожа потянула её через крыло, где обитала обидчица, не помня, что там есть еще одна лестница, ведущая из особняка. Когда они проходили мимо комнат гостей, дверь одной распахнулась и на порог вышли три гостьи: Ульрика, Антия и Джезибел. Женщины громко беседовали и смеялись.

Увидев в коридоре прислугу, леди Ульрика злобно сверкнула глазами на служанку и презрительно посмотрела на Берни.

– Эй ты, я же велела тебе убраться из дома, – высоким тонким голосом заявила Ульрика, рванувшись к Кристине.

Бернадетта встала между ней и девушкой.

– Простите, нам нужно идти, – спокойно сказала она.

– Не стоит тратить время на эту жалкую девку, – высокомерно сказала Ульрика. – Она получила свое, чтоб не повадно было строить глазки моему Эдану.

– Но я же не ваше время собираюсь тратить, леди, правда? – ровно отчеканила Берни.

Ульрика сузила глаза.

– Да кто ты такая? – взвилась она.

– Госпожа, это же та архивная крыса из библиотеки, – подсказала ей Джезибел.

– Ах, ты – мерзкая…

Бернадетта отмахнулась от неё, словно от назойливой мухи, резко прервав начинающийся поток брани:

– Захотите поговорить со мной – знаете, где найти. А сейчас, извините, мне нужно помочь Кристине.

Крепко уцепившись за руку девушки, Берни уверенной походкой прошла мимо ошарашенных женщин.

– Этой дряни уже ничего не поможет! – презрительно фыркнула Ульрика, с яростью хлопнув дверью.

В другой раз Берни обязательно осадила бы эту истеричку, сейчас же для неё самым важным было оказать помощь Кристине. Не удостоив дамочек ответом, девушка повела служанку дальше. Через пять минут они уже сидели в домике мастера Абнара, где приятно пахло лекарствами и целебными травами.

Лекарь осмотрел Кристину, обработал рану своим тайным средством и наложил повязку.

– Не волнуйся, дитя, у тебя останется лишь едва заметный тончайший след, – успокоил он служанку.

– Я же говорила, тебе, – сказала Берни, – что мастер Абнар у нас кудесник, и всё поправит.

– О, благодарю, – Кристина кинулась к Берни, схватив её за руку. – Нам так не хватает вашей заботы, госпожа.

– Это правда, – задумчиво изрек пожилой лекарь. – Жаль, что от руки леди Ульрики пострадала еще одна женщина. Замужняя.

– То есть как еще одна?! – Берни выпучила глаза. – И почему я узнаю об этом между прочим, а?

Лекарь покачал головой. Берни спросила имя несчастной и пришла к неожиданному умозаключению – все они были похожи внешне на любовницу лорда Харлина: белокурые, со светлой кожей, пухлыми алыми губами и светлыми глазами. Бернадетта нахмурилась – по крайней мере, еще одна такая копия прислуживала в особняке, и, значит, она в беде. Молодой хозяйке пришлись не по душе жестокие деяния леди Ульрики в отношении своих, пусть даже бывших, подданных. Она просто обязана пресечь дальнейшие пытки ни в чем не повинных женщин и девиц. И плевать, если вызовет на себя гнев лорда Харлина.

– Ты, Кристина, с сегодняшнего дня отправляйся к матери работать на ягодники, – сказала Берни. – Справишься? Не забыла, как ухаживать за малиной и собирать её?

Девушка шмыгнула носом, улыбнулась, и лицо её просветлело.

– Благодарю, вас госпожа.

– Да, но почему мне никто мне не сообщил о первом случае? – строго спросила Берни, глядя на мастера Абнара.

Тот удрученно вздохнул, переглянулся с Кристиной и ответил:

– Никто из нас не хочет, чтобы вам тоже попало, госпожа.

– Это еще, с какой стати?

– Все заметили, что в последнее время лорд Харлин итак рычит на вас. Так зачем отягощать вас пустяками?

От возмущения Бернадетта взъерошила густую челку. Брови девушки сначала высоко взметнулись вверх, а после сошлись на переносице, образовывая вертикальную морщинку на лбу.

– Это – пустяки?! – указала она на лицо Кристины. – Если Ульрика свихнулась от своей ревности, то почему это должно отражаться на всех вас? Пора покончить с этим произволом!