Потом коляска резво покатилась по набережной, и Рыков снова увидел вблизи и во множестве пальмы на приморском бульваре, здание летнего театра, далеко выдающийся в море пирс и солидного вида дачи, разбросанные по окрестным холмам. Свернув с бульвара, коляска сделала еще несколько поворотов и остановилась. Уже обжившись, капитан понял, что его изрядно повозили лишку, мало не кругами.

– Иди свои дела делай, я подожду, потом за реку поедем.

– Да с чего ты взял, что за реку?

– Дах! Пехота ваша там, – последовал взмах руки в сторону гор, – у станции дорожные солдаты и жандармы. А господин капитан артиллерист. За реку поедем, там ваши солдаты с пулеметами. Как начнут стрелять – ой!..

– Жди, – Рыков покинул коляску с четким ощущением, что его где-то надули, но надули до того ловко, что и обижаться-то неохота. Тут же пришла другая, более мрачная мысль: если любой кучер так осведомлен о дислокации войск гарнизона, то уж у вероятных турецких шпионов сосчитано все, вплоть до зарядных ящиков. Да-с, положеньице. А о вреде, который может принести всего-то один-единственный шпион, он знал не понаслышке, еще по Порт-Артуру.

Бросив беглый взгляд в зеркало для оценки безупречности внешнего вида, Рыков поднялся по широкой лестнице на второй этаж в приемную. Несмотря на вроде бы отсутствие каких-либо особенных циркуляров, присутственные места всех министерств и ведомств Империи как будто сами старались стать неотличимыми друг от друга: те же огромные зеркала во весь человеческий рост, те же темного дуба панели по стенам, та же обильная лепнина и бронза. Даже запах стоял везде один и тот же: чернил, сургуча и пыли. А секретарей различных ведомств, похоже, и вовсе отливали на какой-то фабрике в одну форму, так что различить их было возможно исключительно по мундирам. Здешний секретарь, пардон, адъютант, в пехотном кителе с погонами поручика мог бы легко взять первый приз на состязании между своих товарищей, буде таковые были бы где-нибудь объявлены. Декорированный аксельбантами мундир сидит просто идеально, набриолиненый пробор безупречен до совершенства, приветственный кивок головы выверен до градуса и в точности соответствует все той же «геометрии» на погонах входящего.

– Адъютант коменданта гарнизона крепости Сухум поручик Лебедев!

– Капитан Рыков. Прибыл для дальнейшего прохождения службы. Господин генерал может меня принять немедленно?

– Минуту, господин капитан.

Тремя ровно отмеренными шагами поручик достиг двери, скрылся за ней и именно что через минуту появился вновь:

– Прошу вас, господин капитан.

Рыков шагнул в кабинет. Помещение старшего воинского начальника здешних мест было опять же по-имперски стандартно велико, как и необъятных размеров столы – письменный и для заседаний. Рыков подумал, что на последнем без труда можно было бы проводить строевые занятия…

– Ваше превосходительство! Капитан Рыков. Представляюсь по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы!

Сидевший в огромном вычурном кресле с очень высокой спинкой генерал был до невероятия похож на немца – таким, какими их любят рисовать столичные газетчики в карикатурах: тучным, с полным на вид отсутствием шеи, заслоненной тремя подбородками, коротко стриженым и с усами а-ля император Вильгельм. Непременный монокль также присутствовал. Почти такой же точно капитан заметил и у адъютанта, который, судя по возрасту, навряд ли нуждался в особых приспособлениях для улучшения зрения.

– Вольно. Проходите, господин капитан, присаживайтесь. Фон Бреве, Иван Федорович. Попрошу без чинов. Не желаете ли чаю с дороги, кофе?

Не зная, в счет чего отнести подобную любезность, Рыков все же решил рискнуть и согласился. Кофе и вправду хотелось, без шуток. Генерал звякнул колокольчиком и бросил в бесшумно отворившуюся дверь:

– Прикажите два кофе, Борис Андреевич… Ну-с, господин капитан, давно ждем-с.

Произнесенная генералом фраза поставила Рыкова в тупик: должность он сдал без проволочек, к месту назначения отправился немедля, в пути нигде не задерживался, да и вся дорога заняла не более пяти дней. Дверь снова распахнулась, поручик самолично, что странно не менее чем дважды, внес поднос с кофейником и чашками. Слишком быстро, как будто приготовил всю диспозицию заранее.

– Прошу кофейку. По-турецки! Да-с! Ручаюсь, такого не пивали! У меня денщик из местных, такая шельма, но кофе варит… Впрочем, вы оцените сами…

Рыков поднес к губам густой, действительно, прекрасно пахнувший напиток, и отхлебнул глоточек, радуясь еще лишней минуте для размышления. Очень плохо, когда начальство встречает тебя крайне холодно. Но еще хуже, когда вот так, необоснованно радушно. Списать все на пресловутую простоту нравов дальнего гарнизона не получается никак. Сухум это вам никак не местный «медвежий угол», скорее всего, с полной точностью вовсе и наоборот. Ну ладно, подождем-посмотрим…

– Итак, надеюсь, вы своим назначением довольны? – капитан производил на генерала весьма странное впечатление. С одной стороны – назначен по «великой» протекции, как бы не по чину и в обход многим, так что верный «момент» и «скакун». Но – «Георгий» и «золотое» оружие, четыре «шпалы» на рукаве… Не бывает таких «моментов», знаете ли. В природе не встречаются. Только вот, с другой стороны, его предшественник был назначен не меньшей «лапой» и носит такую фамилию… И, хотя никаких видимых упущений по службе и не имел, в должности не утвержден и откомандирован «в распоряжение отдела кадров округа». Ну и ладно, без сомнения ему там, в Тифлисе, подыщут что-нибудь этакое, соответствующее фамилии и званию. Да и должность-то, по совести, говоря, не бог весть какое сокровище, чтоб за нее велись интриги этакого масштаба… Но – загадка…

– Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, – Рыков аккуратно поставил чашечку, – но о месте своей дальнейшей службы я не имею ни малейшего представления.

– Как так? – вот тебе и «момент». Дело запутывалось окончательно.

– Я получил предписание явиться для дальнейшего прохождения службы по штабу Кавказского округа, пункт конечного назначения – город и крепость Сухум. С непременным указанием использования меня по специальности командира пулеметной команды. Более ничего. Прошу, – Рыков достал из офицерской сумки листок приказа и протянул фон Бреве. Тот машинально принял его и быстро пробежал глазами, от некоторого удивления забыв про монокль – или ему он тоже не очень-то был и нужен?

– Да-с…Что же… Право же, довольно невероятно… В таком случае, должен вам сообщить, что вы прибыли к нам на должность начальника Отдельного окружного учебного пулеметного отряда или, если хотите, Второй окружной пулеметной школы. Первая в Тифлисе… Прибыли, смею заметить, с наилучшими аттестациями. Приказ о вашем назначении получен мною месяц назад. Я весьма обрадовался, поскольку пулеметное дело здесь у нас новое… начальник школы обладает правами командира отдельного батальона, сиречь отдельной части, что приближает их к правам командира полка…

Рыков уже слушал генерала «вполуха». Начальник окружной пулеметной школы! То есть должность как минимум подполковничья, со всеми вытекающими приятными последствиями. Но главное – дело! «Дело» с большой буквы… Однако уже следующая фраза генерала вернула его в разговор:

– …неужели Его Высочество не сообщил вам о назначении? Мой знакомый из штаба армии сообщил мне, естественно приватно, что приказ о вашем назначении исходил именно от него…

«Вот! – подумал Рыков, – теперь все понятно. И ласковый прием, и кофе. Меня приняли за персону, приближенную к… Положение, однако же… Вовсе разочаровывать генерала нельзя, смутится за прием, оказанный «не по чину», и возненавидит на всю оставшуюся жизнь, знаем мы таких типусов. Однако и выдавать себя за «персону» опасно ничуть не менее. Рискнем…».

– Видите ли, ваше высокопревосходительство…

– Без чинов, еще раз вас прошу…

– Видите ли, Иван Федорович, в последний раз я имел удовольствие видеть В. К. на Киевских окружных стрельбах, где он мне вручал первый приз, и изволил обменяться со мной часами, – Рыков сунул руку в карман кителя, – извольте видеть. Однако же, приказ о переводе я получил восемь дней назад и немедленно, сдав дела, отбыл. Вероятно, несовпадение во времени можно объяснить некоторой задержкой при движении бумаг в штабах варшавского округа…