Я бросил листок на каменный выступ и, склонившись к смущённой девочке, улыбнулся:

– Только представь, Нэсса, какое волшебство способна творить любовь…

– Вам не поможет ни любовь, ни поцелуй самой прекрасной девы, – не задумываясь, бросила она.

– Не поможет в чём? – усмехнулся я.

– Стать человеком, – выразительно подняла она брови.

– У тебя в горле не горчит от переизбытка яда? – прищурил я глаза, заключая её в кольцо своих рук, заставляя девочку дышать чаще.

– Кажется, вы путаете яд с честным мнением.

– Честное мнение? – начинал я злиться из-за её упрямства. – Или всё же не желание из-за надуманных предрассудков признать, что тебя тянет ко мне?

– Вовсе меня к вам не тянет! Вы сами мне прохода не даёте!

Вот как? Тогда почему твоё сердце так быстро стучит, почему щеки горят от смущения, а глаза блестят желанием?

– Врёшь. У меня отличное зрение, Нэсса.

– Да! Как и высокое самомнение! Вы же сам Дракон!

– И вновь не осторожные выводы о моём характере, – угрожающе произнёс я.

– Учусь у лучших, – прошипела она в ответ.

Довольно!

Я обхватил ладонями скулы вредной девчонки и близко наклонился к её лицу, наслаждаясь смесью желания, страха и ярости в её невероятных глазах.

– Давай, Нэсса, соври, что тебе противна только одна мысль о моем поцелуе. Сорви о том, что у тебя не дрожат ноги и не трепещет сердце, когда я так близко.

– О, не принимайте на свой счёт! Это магия, не больше! Как только я останусь одна, я снова буду ненавидеть вас всем сердцем.

– Проверим? – хищно улыбнулся я, а затем завладел так давно манящими меня губами.

Она втянула в себя мой воздух, цепляясь пальцами за мои плечи и податливо раскрыла губы. Такая неискушённая, нежная, сладкая… И моя. Та единственная, от которой я готов сойти с ума. Та, которую хочется любить с той же силой, что и задушить… Невозможная! Невыносимая! Но моя… Только моя…

Ещё секунда, и я не смогу остановится, и тогда она меня возненавидит по-

настоящему.

Прорычав ей в губы, я разорвал поцелуй и выпустил её лицо из своих рук. Необходимо уйти. Остыть. Вернуть себе себя. А она… Она должна понять, что всё уже давно решено. Мы созданы друг для друга, и ей придётся меня полюбить.

Я скинула сорочку вслед за платьем и с легкого разбега окунулась в тёплую воду чистого озера, ныряя с головой. Гуща воды сомкнулась сверху, оплела обнажённую кожу со всех сторон, играя на ней мелкими пузырями воздуха; приятно остудила босые ступни, которые немного устали от долгого перехода и освежила голову, макушку которой успело нагреть горячее солнце.

Лето – моё самое любимое время года.

Озеро Нэ – моё самое любимое место во всей Дхэлле, пусть я и не была нигде дальше близлежащего города и фермы на краю деревни, в доме которой живу. В любом случае, сменить своё мнение мне вряд ли уже удастся.

Название озеру я дала сама. В честь себя. Не потому, что я тщеславна или самолюбива. Всё намного проще – мною найдено, мною и названо. Очень справедливо, на мой взгляд.

– Нэсса! – окликнула меня Глива, когда я вынырнула из воды. Дочка свинопаса являлась одной из немногих, с кем я, не боясь, проводила своё время. – Ты уверена, что здесь для тебя безопасно?

– Совершенно, Глива! Иди ко мне – вода восхитительная!

Мы уже несколько дней маялись от безделия в тени подлеска, близ наших домов, что я, наконец, решила показать ей своё озеро. К тому же, после моих красочных рассказов, она давно хотела на нём побывать.

Только здесь, на озере Нэ, я могла быть самой собой, не опасаясь, что кто-то лишний увидит мою необычную внешность. Озеро так далеко от нашей деревни – полдня пешего хода, впрочем, так же далеко, как от любого другого поселения или дорог – что забрести сюда может лишь очень упорный, заплутавший путник. Но даже ему не придёт в голову сунуться вглубь непроходимой чащи леса. Намного проще отыскать товарную колею и идти вдоль неё, в надежде выйти к какому-нибудь поселению, где озлобленный житель рявкнет название деревни, куда путник пришёл. А дальше, сориентироваться и держать путь туда, куда изначально направлялся.

Ох, буду надеяться, что путник больше не заплутает.

Слышишь, путник, я верю, что ты найдёшь свою дорогу и достигнешь цели.

Не дожидаясь Гливы, я вновь нырнула с головой в воду, а через пару минут вынырнув и глотнув свежего, с привкусом прелой на солнце листвы и травы, воздуха, рассмеялась своим мыслям и поплыла к Камню.

– Что тебя рассмешило? – услышала я всплеск воды позади себя.

– Не что, а кто, – рассмеялась я, рассекая руками гущу воды. – Путник.

– Что? – взвизгнула она. – Ты кого-то видишь?

– Нет, успокойся, – улыбалась я, глядя, как она взволновано крутит головой, стоя по пояс в воде и прикрываясь руками. – Он всего лишь плод моего воображения.

Вот встретил бы ты меня, путник, я бы не стала на тебя кричать. Я добрая, если сравнивать меня с соседями. Впрочем, как и с любым жителем Дхэллы, за исключением немногих. Я бы с радостью указала тебе направление и, возможно, если бы позволили мама и отец, дала бы тебе в дорогу козьего молока и булочек, тесто которого замешанного на нём же. О, уверяю, вкуснее этих булочек ты не ел ничего на свете! У мамы особенный рецепт. Даже соседи приходят к нам в дом, чтобы что-нибудь на них обменять.

Ох, путник, путник, но не дано тебе отведать невероятных булочек и уж тем более встретить меня. Не моя вина. Это всё Природа-мать.

Я забралась на Камень, по пояс выбираясь из воды и взяла в свои руки два камешка поменьше, сразу приступая к "стирке" правой стороны волос. Она у меня от рождения пепельно-белая, но уголь, истолчённый в воде делает её чёрной, почти похожей на иссиня-чёрную левую сторону. После угля отличия можно увидеть, если только специально приглядываться.

Но сегодня, здесь, я могу быть собой.

Казалось бы, почему тогда и не встретить путника, если волосы при помощи угля не выдают моей сущности? Как бы печально для тебя, путник, это не звучало, но её выдают мои глаза. И хватит настаивать! Нам не дано встретиться, смирись!

Я улыбнулась своему кристальному отражению на водной глади и подмигнула глазом с белого цвета роговицей, всматриваясь в блеск чёрного.

Именно – мои глаза разделены по цветам точно так же, как волосы.

Белый и чёрный. Чёрный и белый. Мои природные цвета.

Но, если волосы имеют цвета абсолютные, то роговицам глаз повезло больше. Их разбавляют золотистые вкрапления – цвет моей магии – и моя собственная жизнерадостность.

– Ну как тебе здесь? – улыбнулась я подруге, наблюдая за тем, как она довольно морщится, плавая туда-сюда не далеко от берега.

– Чудесно, Нэсса. Спасибо, что взяла меня с собой!

Повезло, что не смотря на скрытый образ жизни я вполне себе неунывающий человек. Может, и встретимся однажды, путник, даже может статься так, что ты и не подумаешь сжигать меня на костре, а то и хуже – доложить о моём существовании Дракону.

Закончив с волосами, я поднялась на Камне во весь рост и с восторженным криком вновь сиганула в воду, вызывая весёлый смех подруги.

Люблю воду. Это самое цельное вещество на всём белом свете. Она могущественна, когда разбивается тяжёлой волной о скалы у замка Дракона. Она быстра, когда спускается вниз по реке с холма. Она спокойна, когда блестит на солнце в застое озера. И она целебна, когда путник устал от жары.

Вот мы и снова вернулись к тебе, путник… Похоже, ты стал пленником моих сегодняшних мыслей.

Так о чём это я? Вода. Её не нужно исцелять, она сама по себе лекарство.

Мы с Гливой провели на озере Нэ ещё какое-то время, наслаждаясь лучами горячего солнца, резвясь и купаясь. Но яркий, огромный шар на небе стал опасно клониться к западу, а это значило, что пора возвращаться домой.