ГЛАВА

5

– Садись, Астрид, – мягко пригласила ее женщина лет пятидесяти.

Таня проводила Астрид за порог, закрыла за ней дверь и удалилась. Астрид все еще стояла у порога, медленно осматривая кабинет. Маленькая комната с высокими стеллажами вдоль стен, заполненными книгами в твердых и мягких переплетах. Просторный стол, занимавший большую часть помещения. На столе в посеребренной резной рамке красовалась фотография, на которой была изображена обычная счастливая или просто умело наигранная счастливая семья из мужа, жены и взрослого сына. Вот все, что Астрид увидела. В детали обстановки вдаваться она не собиралась. Она по своему обыкновению медленно подошла к столу и села напротив женщины.

– Меня зовут Мария. Я женский пастор и библейский консультант, – дружелюбно представилась женщина.

Ее теплые медово-карие глаза смотрели сквозь линзы очков в тонкой оправе с полным доверием и абсолютным дружелюбием. Это была полная, невысокого роста женщина с окрашенными в светло-русый цвет волосами, остриженными коротко. Аккуратно выщипанные тонкие брови, незатейливый макияж, чистые, коротко остриженные ногти, скромная одежда, отсутствие вычурности и всякой вульгарности во внешнем виде и голосе были ее визитной карточкой и давали о ней представление гораздо больше всяких слов. Но в то же время сквозь всю эту аккуратность и внешнюю мягкость от нее веяло некой твердостью, решительностью и даже сухостью. Астрид уже была наслышана об этой женщине. В прошлом Мария была заядлой наркоманкой. Она бросила свою семью и пристрастилась к наркотикам, когда ей было двадцать пять лет. Не от каких-либо проблем и жизненных трудностей, а просто потому, что ей так захотелось. Просто потому, что, однажды попробовав, она решила, что ничего в этом ужасного нет. Она начала с малых доз, вполне убежденная, что в любой момент сможет остановиться. Ну а потом все завязалось по протоптанному сценарию, который может вам пересказать любой наркоман. Ее муж сам воспитывал сына и хранил ей верность, несмотря на то что надежды на ее возращение в нормальную жизнь не было. Мария слонялась по улицам как беспризорница и выносила из дома все, что сама когда-то тщательно выбирала вместе с мужем. Три долгих года она просидела на игле, проваливаясь в забвение все глубже и глубже, пока однажды не застала своего маленького сына с инсулиновым шприцем. Он, как и все дети, решил просто повторить мамино поведение. Он набрал обычную воду в кране, повязал свою руку выше локтя поясом от кухонного фартука и стал похлопывать по своему нежному предплечью маленькой белой ладошкой. Увидев это, Мария в бешенстве избила своего сынишку, пригрозив, чтобы он больше никогда этого не делал. Малыш раскричался от обиды и, уткнувшись в мамино колено, долго и неистово плакал. «Все говорят, что ты падшая женщина! Ты наркоманка! – ревел малыш. – Что ты всегда была такой и будешь. Все мне это говорят!»

Мария взяла ребенка на руки и, заглянув в его мокрые глаза, сказала громко, внятно, словно прежде всего самой себе: «Эрик, ты не должен быть как мама. Ты должен быть как папа. Мама твоя слабая, но я не всегда была такой. Понимаешь, когда я была как ты, я не мечтала вырасти и стать наркоманкой и пьяницей, я не выходила замуж, чтобы потом выносить нервы своему мужу и сделать его несчастным. Когда я тебя рожала, я не планировала, чтобы ты вырос плохим мальчиком, чтобы и у тебя была плохая судьба. Я родилась не для того, чтобы потом умереть под забором, как бездомная собака, заболевшая чумой. Понимаешь, сынок? Мама не была такой всегда. Не слушай никого. Мама была хорошей. Она мечтала о другом. Никто не мечтает о плохом. Но так почему-то получилось, что я стала трагедией для всей нашей маленькой семьи. Ты меня прости, сын, но ты не верь. Я не всегда была такой. Понимаешь, я не была такой. Я и не хотела стать такой».

Рассказывают, что в тот день она укачала сына на своих коленях и зашла в ванную, чтобы вскрыть себе вены. Но именно в эту минуту вернулся с работы муж. Почувствовав неладное, он бросился в ванную. И там Мария ему в тысячный раз в слезах пообещала, что исправится. Но на этот раз муж решил действовать серьезно: они продали все, что у них было, и переехали из Волгограда в Сибирь. Там в городе Кемерово семья Марии познакомилась неким пастором Проценовым, который вел поместную церковь. Уж что он с ними сделал, непонятно, но только Мария с того времени больше не возвращалась к наркотикам. Она окончила теологическую академию в Москве и стала пастором. А совсем недавно она с семьей снова вернулась в Волгоград по приглашению. Здесь для нее нашли место в реабилитационном центре. Муж без труда устроился здесь на работу. Сын Эрик вырос красивым могучим парнем, окончил политехнический университет, нашел работу на заводе и стал добровольным работником реабилитационного центра «Исход». Здесь он встретил симпатичную и сильную девушку по имени Таня. У них завязались отношения, которые теперь двигались прямиком к свадьбе.

Все в реабцентре знали, что Мария на редкость чуткая женщина. Она чувствует чужие страдания и боль. Но в то же время все знают, что шутки с Марией очень плохи. Она не из тех, кто будет долго уговаривать и договариваться. Мария была как солдат в юбке, и уж если она что-то решила, то непременного этого добьется. Острая на язык, она хорошо доносила смысл до вновь прибывших наркоманов, которые отказывались подчиняться распорядку в «Исходе». И хотя она библейский консультант, но так как все ее консультируемые были исключительно зависимые люди с трагическими судьбами и поломанными характерами, приходилось общаться с ними по-особому. И все знали, что Мария сможет подобрать ключ к любой наркоманке, пьянице и проститутке. Так что еще до того, как Астрид вошла к ней, она уже была готова к встрече с ней. Но, как стало позже известно, эти слухи, как всегда, оказались однобокими. Мария представлялась Астрид совсем другой женщиной. Раньше Астрид видела ее много раз, но никогда не удавалось пообщаться с ней лично. Даже по тому, как Мария поприветствовала ее и как смотрела, было ясно, что она далеко не такая, какой ее описывают. Возможно, она просто может быть разной с разными людьми, и, может быть, потому она умеет подбирать ключ к сердцу любого консультируемого. Мария регулярно проводила беседы с каждым постояльцем центра. Она сама выбирала дату и время. Видимо, сегодня Мария решила, что Астрид уже готова к общению.

Она пригласила Астрид присесть на диван, стоявший у противоположной стены. Астрид кивнула вместо приветствия и расположилась на мягкой мебели, скрестив руки на груди то ли от холода, то ли желая себя огородить от невидимого влияния незнакомой женщины.

– Как дела, Астрид? – начала Мария. – Уже прошел месяц с того дня, как ты сюда поступила. Все ли у тебя в порядке?

Астрид, глядя на угол стола, отрицательно замотала головой.

– Служители центра отмечают, что ты легко проходишь реабилитацию. Скажи, как долго ты находилась в алкогольной зависимости?

Астрид усмехнулась и, подняв глаза на Марию, иронично ответила:

– А кто сказал, что я находилась в алкогольной зависимости?

– Насколько нам известно, больше месяца назад ты попала в больницу в сильном алкогольном опьянении, избитая и брошенная на мосту.

– Если я в ту ночь была пьяна, это еще не значит, что я нахожусь в зависимости! – выпалила Астрид и, снова опустив глаза, уставилась на угол стола.

Мария выпрямилась на стуле и с серьезным видом сказала:

– Есть один вопрос: в твоем паспорте указано, что ты ранее была замужем…

– Я не хочу об этом говорить. Это было давно, – резко перебила Астрид и даже с какой-то ненавистью уставилась на Марию, будто та в чем-то провинилась. – Я не живу с этим козлом уже больше четырнадцати лет. Мы разошлись, и все в далеком прошлом.

– Могла бы ты рассказать подробнее о своей жизни?

– Зачем?

– Я спрашиваю это не из праздного любопытства.

Астрид безразлично пожала плечами. Она не стала дожидаться, когда Мария обоснует свой интерес к ее прошлому.