Я кричу от непонятной и неописуемой боли, словно сжимающей каждую мою клетку до минимальных размеров. Кричу громко и долго. Но замечаю, чем громче я кричу, тем слабее становиться боль. В конце концов, я перешла самый настоящий вопль, на который только была способна.

– Ух, это было громко. – комментировал Дженкинс, пока я лежала на полу и корчилась от постепенно утихающей боли. – Знаешь, ты по ощущениям сейчас пережила сжигание заживо.

– Что?

– Посмотри на меня, Джессика.

Я подняла на него взгляд, встретившись с бледно-голубыми глазами. Он несколько секунд оглядывал меня.

– Превосходно. Вытянутый зрачок на ярко-зелёных глазах. Замечательно. Как я уже говорил, ты далеко пойдёшь. – эти слова доходили до меня словно сквозь толщу воды, глухо и отдалённо.

Как же удобно, наверное, выключать меня, когда вздумается, словно игрушку на батарейках. В этом зале нет ни часов, ни окна, чтобы можно было определить хотя бы время суток. Словно время здесь не имеет никакого значения. И это понемногу начинает сводить меня с ума.

Придя в себя, я поспешила оглядеть своё тело на предмет новых повреждений. На левой руке с внутренней стороны запястья я обнаружила выведенные, словно черной ручкой, цифры три шесть шесть. Помимо этого на теле не осталось и следа от недавних повреждений. Никаких следов от уколов, головной боли. Да и самочувствие с недомогания сменилось на довольно стабильное.

Подняв глаза, я заметила значительные изменения. Вокруг возвышенности появилось много различного оборудования. Большинство представляют собой панели с экранами в центрах и огромным количеством разнообразных кнопок. У одной из панелей копошился Дженкинс. Но изменилось не только это. Моё зрение изменилось, словно кто-то выкрутил детализацию и резкость на максимум. Это невероятно…

Механизм издал щелчок, после которого стекло, отделяющее меня от внешнего зала, опять стало подниматься. В камеру стал поступать запах бетона, сырости и ещё много разных запахов, которые смешивались между собой, создавая неописуемый аромат. Кажется, до этого момента все мои чувства были словно отключены. Только сейчас я почувствовала жизнь.

И после моих слов о том, я хочу вспороть ему глотку, он так просто позволит мне выйти?

– Вы так просто выпустите меня? – спросила я, покидая камеру и направляясь к нему.

– А почему нет?

Я не стала ничего говорить. Покинув свою камеру, я смотрела на него. Он проделал какую-то команду в виде комбинации кнопок, после которой по краям возвышенности стало подниматься стеклянное ограждение. Всё это напоминало огромную пробирку с уроков химии. На дне открылся люк размером с теннисный мяч, из которого начала подниматься вода. При этом она какого-то странного зеленоватого цвета. По помещению начал разноситься речной запах.

– Что это?

– Мне необходимо проверить твой объем легких. – он окинул меня взглядом, после чего продолжил настраивать что-то на панели. – Приготовься к погружению.

– Для этого обязательно погружать меня в воду?

– Если бы это было не обязательно, ты думаешь, я бы занимался этим? Будь паинькой, Джессика, и делай, что я говорю.

Не придумав ничего лучше, я просто сняла джинсы, оставаясь в одном белье. Переведя глаза на место, где должен быть лифт, я увидела, как из соседнего помещения в это передают длинную лестницу. Пока двое мужчин ставили её к резервуару, я всё же осмелилась задать вопрос.

– Арви, у неё что, были крылья? – спросила я, переведя глаза на Дженкинса.

– Да. – он кивнул. – Наконец-то я смог всё рассчитать. Первые эксперименты с крыльями просто умирали от болевого шока, даже не успев толком очнуться… Вперёд, Джессика. – Дженкинс кивнул в сторону лестницы.

Подойдя к лестнице, я стала забираться наверх. По мере того, как росло расстояние между мной и полом, у меня начали трястись руки. С трудом мне всё же удалось забраться наверх. Перекинув ноги внутрь, я задержала дыхание и прыгнула в воду.

– Надеюсь, ты позвал меня по серьёзному поводу? – в дверях только что опустившегося сюда лифта я увидела Санерса.

Сверху резервуар накрыла металлическая крышка. Я начала паниковать, когда она стала полностью погружаться в воду, словно постепенно придавливая меня ко дну. Но достигнув определенного положения, она остановилась.

На одном из экранов оборудования, стоящего вокруг резервуара, я увидела время, видимо фиксирующее моё нахождение под водой. Время подходило ко второй минуте.

Когда пошла третья минута и задержанного дыхания стало не хватать, я начала стучать по стеклу, пытаясь дать понять, что больше не могу.

– Ты можешь больше. – сказал Дженкинс, словно констатируя факт.

На удивление я очень хорошо расслышала его, словно нас не разделяла стеклянная банка и толща воды. Я замотала головой и стала подниматься к крышке. А прижавшись к ней, я попыталась толкнуть её вверх, но в итоге только сама оттолкнулась от неё. Ещё пару секунд я провела, тщетно пытаясь сдвинуть крышку с места и выбраться на воздух. В конце концов, мне пришлось бросить это занятие, так как крышка очень крепко зафиксирована. Опустившись на дно, последним криком я выпустила весь воздух из легких. Сделав новый вдох, я уже приготовилась задыхаться, но этого не произошло. Я продолжила дышать, словно находилась на воздухе. Я перевела вопросительный взгляд на Дженкинса.

– Медленнее, Джессика. – прокомментировал Дженкинс. – Ты ведь не хочешь начать задыхаться раньше времени.

– Не может быть… – пробормотал Санерс, вытаращив на меня глаза.

– Превосходно! Она живёт, Николас! – Дженкинс ликует, размахивая руками в разные стороны. – Наконец-то я смог этого добиться!

– Скольких ты утопил до этого?

– Это не столь важно. Большинство выжило. Но до такого результата я дошел впервые! Это невероятно! Я почти поборол законы природы!

Они ещё долго обсуждали этот прорыв. Но когда таймер на одном из экранов перешел отметку в полчаса, я начала сомневаться, что всё происходящее вообще реально.

Вдруг Дженкинс нажал определенную комбинацию кнопок, после чего крышка стала подниматься вверх. Но я не спешу подниматься на поверхность. Лишь почувствовав сдавленность легких, я начала подниматься.

– Ты так просто отпускаешь её? – спросил Санерс.

– Она не агрессивна. – заключил Дженкинс. – Прекрасная водяная змейка.

С трудом покинув резервуар, я направилась в их сторону.

– Вы применяете анимализм, как способ сделать человека сильнее и выносливее? – спросила я. «Если всё это не галлюцинации…» – дополнила я уже у себя в голове.

– Какие хорошие слова ты знаешь. – он удивленно взглянул на меня. – Но да, именно в этом состоит моя идея. Я же говорил, что ты её оценишь. На сегодня мы закончим. В качестве поощрения, можешь принять душ, Джессика. Руди проводит тебя.

Я кивнула и поспешила подобрать свои джинсы с пола. Должна признать, в этом подземелье крайне холодно. Ко мне подошёл человек в экипировке, с большим куском белой ткани в руках.

– Тебе не помешает прикрыться. – сказал, судя по словам Дженкинса, Руди и протянул мне ткань.

Я накинула ткань на плечи, укутываясь в неё. Руди провел меня к лифту, а после и к той самой комнате на третьем этаже, где мы с девочками провели нашу первую ночь в этом месте. Всё это прошло в полном молчании. Хотя, сомневаюсь, что этот Руди скажет мне хоть что-то.

– Давай без глупостей, ладно?

Я не конца понимаю, что именно он имеет в виду под словом «глупости». Хотя подозреваю, что так теперь называются мои попытки сбежать. Но сейчас ещё рано бежать. Я ещё не конца поняла, что именно Дженкинс со мной сделал.

Молча кивнув, я бросила джинсы на диван, достала из шкафа чистое полотенце и прошла в ванную, закрыв за собой дверь. Скинув с себя ткань и мокрое насквозь бельё, я направилась под душ. Но стоило мне бросить взгляд на зеркало. Увидев свое отражение, я отступила на несколько шагов назад, всем телом соприкоснувшись с кафельной стеной, и простояла так несколько секунд, убеждая себя, что это именно моё отражение.