"Дежавю". Такая глупая мысль посетила меня в эту минуту. Не покидало стойкое ощущение, что это все уже было. Нет, дело не в разговоре и точно уж не в причине, но его руки, сжимающие талию в крепкие тиски, мои ладони на его горячей груди и отчаянная близость между нами. Наверное, не я одна вспомнила это, Даррен почти сразу отодвинулся, сел на стул, откашлялся и взъерошил волосы. Так он пытался успокоиться. Всегда. Рука начала зудеть от непроизвольного желания повторить этот жест, пропустить непослушные пряди сквозь пальцы. Глупости! Все дело в горячей кружке, которую я схватила в руки, лишь бы занять себя чем-то.

– Так что ты хочешь? – спросила таким тоном, будто речь идет о чем-то незначительном.

– Чтобы солнце встало на западе. Думаю, этого вполне будет достаточно, – Эмерсон словно издевался над моими чувствами своей глупой выходкой.

– Не смешно, – я села напротив, давая понять, что без какого-то решения и компромисса я отсюда не уйду.

– Я и не смеялся.

Он взял кружку из моих рук, не отрывая от меня глаз, кинул в чай еще несколько кубиков сахара и размешал. Отпил глоток и скривился. Немудрено, я и сама туда ложек шесть сахара высыпала на нервах.

– Наша свадьба должна пройти в храме Соши у алтаря истины. Мне нужно избавиться от клятвы, – я пыталась вразумить мужчину напротив. – Мы были молоды и совершили ошибку. На нас многое навалилось, мы были в состоянии аффекта…

Даррен хмыкнул и невесело ухмыльнулся.

– Ничего у тебя не выйдет, Мина.

Самовлюбленный дурак. Почувствовал власть надо мной и теперь наслаждается! Как мерзкий паук, заполучивший муху в свои сети. Вместе со злостью на Даррена меня затопило отчаяние. Я резко сорвалась с места, подхватив свою сумку и пальто. Одевалась я уже на ходу.

– Куда ты?! – Эмерсон показался на пороге в одной рубашке и тут же вернулся в дом за курткой.

– Подальше от тебя! – крикнула в его спину и поспешно отвернулась, чувствуя, как слезы начинают застилать глаза.

Даррен Эмерсон

– Куда ты?! – Я выскочил было за ней, но порыв промозглого ветра заставил меня вернуться и схватить куртку со спинки стула.

– Подальше от тебя! – донеслось до меня. С курткой в руках наперевес я рванул обратно на улицу. Вот только услышав ее слова, застыл на месте. Сжал плотно губы и напряг мышцы рук, чувствуя, как нарастает дрожь. Вот значит, как…

Приехала, чтобы уколоть побольнее? Мало удара в спину, так надо еще и плюнуть в лицо? Выдумала себе невесть какую ересь!

О сказанном я не жалел и до сих пор придерживался того же мнения. Ничего у нее не выйдет. Не верю я ни в силу клятв, ни в божественные проведения, им, там наверху, до нас нет никакого дела. И пока Мина сама это не поймет, ее ждет полный провал.

Посчитала нужным сообщить, что нашла другого. Радоваться ли мне такой чести?

– Ур-р-р? – Кир с силой боднул меня под коленную чашечку, удержался на ногах только чудом. Гашир вертел головой, побег Мины он воспринял как вызов и искренне не понимал, почему мы не поддержали ее игру в догонялки.

Да потому что некого мне догонять.

Гашир вцепился зубами в мою куртку, потянул в сторону тропинки, но я ослабил хватку, оставив пушистого друга ни с чем. Точнее только с моей курткой в руках.

– Ждут ее там, ты не слышал?! – сорвал свою злость на верном товарище.

Кир прижал уши от обиды и даже выплюнул обратно свою добычу. Демонстративно отошел на несколько метров, уселся, обвив своим хвостом лапы. Что ж этот обиженка хотя бы не убежал…

Куртку я поднял, кое-как отряхнул и вернулся в избу. Из-за открытой настежь двери дом успел немного остыть, но даже этого оказалось мало, чтобы избавиться от напоминаний о ней. Каждая мелочь кричала об этом. Будь-то сахарница, оставленная не на своем месте, отодвинутый стул, которым уже много лет и не пользовался никто. Но что хуже всего, это ее запах, который впитался в сами стены и заправленная постель.

Заправила… Я бы на такие глупости свое утро не тратил.

Не обращая внимания на одежду и не удосужившись снять обувь, я лег на кровать, откинувшись на мягкие подушки. Даже они теперь пахнут яблоками, и чем-то цитрусовым… Этот аромат мешал думать о чем-либо другом, кроме своей хозяйки.

Перевернулся на бок и свесился с кровати, в аккурат, чтобы достать достать до верхнего ящика тумбочки. Здесь, среди кладбища разряженных амулетов, лежала аккуратная стопка писем, перевязанная простой бечевкой. Их скопилось немало за годы разлуки. Точнее за год, затем весточки стали приходить все реже, конверты были все тоньше, пока не истончились вовсе.

Первое время мы пытались созваниваться. В любую непогоду я пробирался до станции, где худо-бедно ловила магсеть, она выискивала свободную минутку между рабочими сменами, ждала моего звонка, пока не падала от усталости. Трудно вспомнить, кто первый предложил писать письма. Это стерлось из памяти, как и многое другое. Но с того дня каждую неделю помимо припасов я приносил охапку писем на зависть коллегам.

Вытащил наугад. Местами бумага покрылась желтыми пятнами, а аккуратные буквы Мины отправились в самостоятельное плавание. Наверное, письмо успело намокнуть, или я не доглядел. Так или иначе, мне это ничуть не мешало. Казалось, я каждое помнил наизусть.

… Надоели глупые просьбы этого нового начальника-самодура. Я способна на большее, а он сводит все мои обязанности к завариванию кофе и подношению свежей газеты по утрам, словно я его собачонка. Это невероятно раздражает. Стоит попросить какое-то поручение, как он организовывает мне настоящий квест и забег с препятствиями, в духе “Мина, принеси мне то, не знаю что”. От перевода в главный офис я ждала большего…

Иногда мне кажется, что это не моя жизнь, а чья-то чужая. Я мечтала работать в департаменте, но то, что я вижу. Это все не мое. Все чаще ловлю себя на мысли, уехать отсюда и вернуться домой. Очень надеюсь на твой скорый приезд. Очень скучаю. Слов не хватит описать, как сильно мне тебя не хватает. Только твоя вера в меня еще заставляет чувствовать, что я чего-то стою. Спасибо, что ты есть.

Твоя Мина

P.S. Обещай, что всегда будешь рядом…

Я не сдержал свое слово. Не был рядом. Не приехал.

Накануне отъезда прежнего смотрителя и одного из ребят знатно потрепал гашир. Не Кир, конечно, да какая уж теперь разница. Слишком близко сунулись к маленьким котятам и поплатились. У другого помощника, Майка, родился первенец и он умолял меня поменяться выходными. Я не смог отказать. Остался здесь один. Несколько раз за вечер выходил к железной дороге, пытаясь связаться с Миной и предупредить. Многим позже я узнал причину, почему Мина не смогла мне ответить, успев пожалеть о том, что не поехал к ней, что не пошел пешком, черт возьми.

Потом не смогла приехать она, или не захотела. Сначала не ответила она, потом не ответил я. Тогда это казалось таким важным, это глупое перетягивание одеяла. А сейчас, когда есть кто-то другой со своим чертовым предложением… вдруг стало бессмыслицей.

В душе клокотала злость на самого себя. Сам виноват! А теперь уже поздно… Вот только и отдавать кому бы то ни было Мину было невыносимо больно.

Обещай, что всегда будешь рядом.

Я дал ей слово. Даже не в ответном письме. У полузабытого алтаря мелкой богини я тоже давал ей клятву. Обещал оберегать и заботиться. Мина так свято верит в эти клятвы, а я? Похоже, что настоящая обиженка тут я, а не она.

Отправив письма обратно в ящик, я поднялся с кровати. Вышел, на ходу одевая куртку, плотно закрыл дверь. Гашир сидел на прежнем месте, никак не реагируя на мое появление.

– Кир, взять след! Ищи Мину, – отдал я команду вмиг оживившемуся зверю. Он проворно побежал по тропинке, а мне оставалось только идти за ним по пятам.