Осень 954 года после объединения Империи, выдалась на редкость красочной: золотистые листья переливались в лучах багряного заката, запоздалые птицы покидали свои гнезда и пели последние в этом году песни… А под землей играла своя музыка. Приборы о чем-то настойчиво пищали, оголенные провода потрескивали, топот когтистых лапок эхом раздавался во тьме бесконечных коридоров. Лишь на третьем уровне при тусклом свете лампы еще велись работы по изучению лозы паразита. Уже восьмой год, как эпидемия буйствует по всему миру, и четырнадцатый месяц без доставки припасов в лабораторию, чей максимальный автономный срок равняется четырем месяцам.

Не так давно комплекс работал как часы, у многочисленных обитателей бункера AGL03 были свои заботы, свои мысли, свои страхи. И пускай поводов для волнения было достаточно – урезанные пайки, аварийное освещение, приказ управляющего сдать свои пропуска, – жители комплекса старались глядеть на ситуацию в позитивном ключе. «Эта голодовка не может длиться вечно. Скоро за нами придут… Вот увидите…» Но в один день лампы не зажглись, а динамики замолчали навсегда.

На этаже остались лишь двое: управляющий смотритель и его элементаль. Смотрителя звали Томас Хидинс, а элементаля SFROST026, доктор звал его «Артас», хоть даже сам юный элементаль не знал причин для такого прозвища. Кажется, это как-то связано с компьютерными играми, в которых терял свое драгоценное время незадачливый профессор.

Элементали служили личной охраной высокопоставленным лицам еще с зарождения истории – времен паладинов и охотников, асасинов и клириков, эпохи легенд о великих героях-элементалях, управляющих самой природой – огнем и льдом, жизнью и смертью…

Но те времена прошли. Отгремела промышленная революция. Наука развивалась с небывалой скоростью. А когда люди выяснили, что силы элементалей исходят лишь от комбинации генов, мировое сознание перевернулось. Герои прошлого пали до бесправного оружия. Массовое внедрение в армию лазерного вооружения, к которому элементали были уязвимы, держало их в повиновении, а от осмелившихся бросить вызов людям избавлялись без какой-либо жалости. Проводились массовые чистки.

Наука позволила вывести их куда более совершенные, чистые линии с закрепившимися внешними и поведенческими особенностями. Когда человек при селекции давит на определенный признак, это приводит к расшатыванию всей системы. У каждой чистой линии элементалей появились заострённые уши, как у элементалей древности. Было выделено восемь чистых линий элементалей с закрепившимися признаками.

Инфернал с огненно-рыжими волосами и ярко-красной радужкой глаз. Специализация – экстремально высокие температуры.

Ледяной элементаль с отсутствием пигмента цвета волос, с неестественной ярко-голубой радужкой. Специализация – экстремально низкие температуры.

Титан. Темные волосы, темная радужка. Специализация – гравитация.

Штормовой элементаль. Пепельные волосы, серая радужка. Специализация – давление.

Грозовой элементаль. Блондинистые волосы, желтая радужка. Специализация – электричество.

Милосердный элементаль. Рыжие волосы, зеленая радужка. Специализация – ускоренная регенерация тканей, развитие раковых клеток.

Элементаль души. Темно-розовые волосы, розовая радужка. Специализация – управление сознанием людей и животных. Самая сложная в обращении сила.

Жнец. Отсутствие пигмента цвета волос. Абсолютно чёрная радужка. Неестественно бледная кожа. Специализация – старение клеток.

Артас, будучи ледяным элементалем, служил под началом профессора как личная охрана, сколько себя помнил, а в это непростое время и переносным аккумулятором. При всем при этом отношение смотрителя к мальчику более походило на родительское, чем на профессиональное, ведь он был с ним с самого детства.

Артас не задавал лишних вопросов, но и без того нетрудно догадаться, что стало с персоналом, запертым в убежище со спорами лозы-паразита. Пускай он и не мог этого предотвратить, но души умерших приходили к нему каждую ночь.

«Артас, Артас, просыпайся! Кажется, у нас наконец-то наметился прогресс!» – доктор прервал очередной кошмар мальчика, отодрав его от заросшей льдом кровати.

«Прогресс? С этим вы слегка запоздали, профессор», – без какого-либо энтузиазма ответил сонный элементаль.

«Не порти мне настроение, отморозок! В этот раз я точно уверен. Подойди, глянь в микроскоп».

Артас покорно подошел к столу с приборами, пристроился к окулярам и увидел сцену поедания светящейся голубой штуки какой-то белой штукой.

«Видишь?! Антитела полностью поглотили лозу», – воодушевленно произнес доктор.

«Так вы этого эффекта уже три месяца как добились! Эти антитела разрушают вообще все органические клетки! Да, лозы больше нет, но какой в этом смысл, если в пациенте зияет сквозная дыра на полчерепа?»

«Тише, тише. Держи голову в холоде, а язык на замке, мелкий грубиян», – произнес доктор наигранно серьезным тоном.

«Прошу прощения. Просто мы пожертвовали слишком многим, чтобы… Да зачем я вообще оправдываюсь?!» – элементаль не скрывал своего возмущения.

«Понял, понял, виноват», – сказал доктор без нотки сожаления. – Но позволь напоследок еще немного полюбоваться, как ты мило возмущаешься».

С этими словами он опрокинул пробирку на последний драгоценный сухпаек. Сказать, что Артас был до крайности возмущён, значит, сильно приуменьшить ту бурю эмоций, за которой не поспевали даже мышцы его лица. Он уже мысленно готовил свою тираду о безответственности профессора как руководителя, но заметил, что тот сухпаек цел и невредим… Слезы навернулись на его глаза.

«Как?» – только и смог вымолвить Артас.

«Секрет в твоей крови, мой мальчик. Уже месяц я пытался понять природу твоего иммунитета к спорам лозы, догадался только сейчас. Моя сыворотка выводит из спящего состояния гены элементалей, этим самым сводя на нет всё действие лозы. Но она сработает, только если эти гены имеются в принципе… Если в роду у человека не было элементалей, то организм взбунтуется против инородного тела, и сыворотка причинит носителю лишь вред. Какой конкретно, я не знаю. Порывшись в записях, я обнаружил, что до падения цивилизации примерно каждый третий в той или иной степени имел гены элементалей. Тридцать три – не сто, но это тот максимум, который мы можем предложить…»

«Мне сложно в это поверить. Вы справились! Теперь скорее принимайте сыворотку, и уходим из этого проклятого места». – Голос юноши дрожал.

«Нет, Артас, я не использую ее для себя».

Его слова выбили землю у мальчика из-под ног.

«Что?..»

«Я не использую ее для себя! Мне хватило ресурсов лишь на одну дозу. В моей родословной не было магов, я не могу так рисковать. Ты должен доставить ее в ближайший лагерь временного правительства, чтобы они продолж…».

«Ну, уж нет! – перебил юноша. – Быстро прими сыворотку, или я тебя сам пришибу!»

«Послушай…»

«Ты не для того ночи не спал, работая над этой формулой, чтобы самому же загнуться от этой проклятой лозы! Ты сам знаешь, что фильтры уже неделю как сл…»

«ЭТО ПРИКАЗ!»

Тишина повисла в зале.

«Подумай, Арти, если я выпью единственный образец и не выживу после него, то что тогда? Все эти жертвы были напрасны, так, пустой звук?»

«Прошу… Не делай этого». – Слезы ровными струйками стекали по лицу мальчика.

«Прости… Но это жертва, что спасет тысячи. По сравнению с этим числом я ничто. Я принял решение».

Они пошли в оружейную в гробовой тишине. Им больше нечего было сказать. Артас поднял свой пистолет и взял пару обойм к нему, закрепив ствол в кобуре из серой кожи. Профессор взял пыльный револьвер без дополнительного боезапаса. Через пару минут весь инвентарь был собран. Потрепанная походная куртка, туристический рюкзак, аптечка первой помощи, запас провианта и единственный образец готовой сыворотки в стальном противоударном кейсе вместе с неполными записями по синтезу сыворотки.