В вечерних сумерках, прокравшихся в комнату через раскрытое окно, молчание объединяло двоих – того, кто желал молчать, и того, кто молчал лишь потому, что его попросили. Так и дошли до финала, вместе, стараясь сохранять тишину и надеясь, что их тяжёлое прерывистое дыхание останется неуслышанным.

– Подожди, я тебя провожу, – сказал Дэн, вытирая салфетками живот, залитый спермой обоих.

– Меня что, Делька покусает? – усмехнулся Арт, выворачивая футболку.

– Нет, родителям растреплет, – Дэн бросил испачканную салфетку на пол и вытянул из пачки следующую.

– Ты боишься? – Арт поправлял волосы, смотрясь в зеркальную дверцу шкафа-купе.

– Боишься ты, – шёпотом взорвался Дэн, спустив ноги с дивана. – Прячешься ото всех, спишь с этой сукой, строишь из себя непонятно что!..

– Дэн, ты же понимаешь, что всё не так просто, – сев рядом, Арт попытался его приобнять. – Нам приходится выбирать…

– Я бы давно открылся, – Дэн вскочил с дивана и начал шарить по полу в поисках одежды. – Это твой выбор! Не мой.

– Дэн…

– Спасибо за конспекты, – сухо прервал его Дэн.

Дальше вновь ни слова – Арт, перешагнув порог, развернулся и едва слышно сказал:

– Мы обязательно всем расскажем. Когда получим дипломы.

Дэн, кивнув, молча закрыл за ним дверь и пошёл в кухню, гаркнув на всю квартиру:

– Аделина Витальевна, пельмени будешь?

Делька уплетала невкусные покупные пельмени – без лука и, кажется, даже без настоящего мяса – и рассказывала, какие все парни козлы. Дэн думал о том же, невольно вспоминая, как начинались их отношения с Артом и к чему они в итоге пришли.

О том, что Дэна интересует его же пол, он понял лет в четырнадцать, переживаний и мучений о своей неправильности почти не было, зато гей-порно – в достатке. Так что к поступлению в университет он успел многое узнать о своей сексуальности в теории. Испытать на практике случая не выдалось, хотя Дэн украдкой и поглядывал на одноклассников. Чего-то не хватало. Зато в университете, несмотря на преимущественно девичий состав, он сразу приметил высокого и атлетически сложенного Артёма Кузнецова.

Бросал тайные взгляды, любуясь его фигурой и лицом, дома в ванной дрочил, вспоминая. Но саму мысль о возможной взаимности до начала второго курса отрицал, пока отличник и член университетской сборной по баскетболу неожиданно сам не вызвался помочь ему с конспектами лекции, которую Дэн пропустил.

– Мне не сложно, я живу рядом, – соврал тогда Артём, хотя жил в четырёх остановках с пересадкой.

Им тогда повезло – родители Дэна вместе с Делькой уехали на фазенду закрывать дачный сезон, а парни получили возможность объясниться друг с другом, которая закончилась взаимной дрочкой и неловкими, но жадными поцелуями. Настоящий секс случился через пару месяцев после долгого и тщательного изучения матчасти. Правда, не принёс Дэну полноценного удовольствия, но не доставил и боли, воодушевляя на продолжение. У Артёма, или Арта, как хотелось его Дэну называть, были девушки, своё влечение к парням он старался не замечать, даже отрицать, пока щуплый светловолосый одногруппник не занял мысли настолько, что он не устоял. Дэн же никогда не сомневался в своей ориентации, не мог представить себя с женским полом. Да и в активной роли тоже. Они познавали друг друга, купаясь в ощущениях и чувствах, не особо задумываясь о будущем. Встречались редко, украдкой – когда родителей не было дома, но и этого Дэну хватало для всеобъемлющего счастья первой любви.

Сейчас он сидел на кухне, гоняя вилкой по бульонной жиже последний пельмень, и думал о моменте, с которого всё пошло не так. Даже день конкретный мог назвать – тогда Кайрат, студент из параллельной группы, в шутку ляпнул, что Арт, должно быть, пидор, раз у него нет девушки. Сам Кайрат был таким же тупым и недалёким, как и его шутки, но Арт начал нервничать – в университете стал вести себя с Дэном подчёркнуто пренебрежительно, правда, во время нечастых свиданий с лихвой компенсировал это нежностью и ласками.

Дэн принимал и понимал его позицию, в России же жили, пока Арт во втором семестре третьего курса не завёл отношения с Надей. Отличница и выскочка, она тоже до этого ни с кем не встречалась – немногочисленные парни на потоке избегали такую проблемную пассию. Однако Арт нашёл к ней подход: хладнокровно, осознанно, дёргая за нужные струнки девичьей души.

Тогда Дэн впервые испытал разочарование, по нему больше ударила даже не физическая измена – больнее было осознать, что любимый человек может быть таким бездушным и расчётливым. До этого Дэн идеализировал Арта: восхищался не только телом – его интеллектом, думал о нём, рисовал каждую свободную минуту. Он жил им. Жил своей любовью. И вот, приплыли.

За два месяца изменился не только Арт – Дэн тоже многое понял и даже, наверное, зачерствел внутри. Перестал доверять, в каждом действии видел лишь новую ложь и в отношении себя, и в отношении Нади. Новоявленная девушка Арта раздражала, но не она начала интрижку, это Дэн понимал прекрасно, хотя обида разжигала его нутро.

Сейчас он ждал, когда Надя наконец уедет к родителям в небольшой городок – здесь она жила в общежитии – и оставит Арта хотя бы на лето. Слабое утешение, но два месяца не думать о сопернице – тоже не так плохо. А назавтра Надя приедет к Арту в гости и останется на выходные. Чёрт.

– Дэн, пощади его! Пельмень ни в чём не виноват! – Он вздрогнул от возгласа, а Делька захихикала, убирая свою тарелку в посудомойку.

Выкинув замученный пельмень, Дэн последовал её примеру и отправился в свою комнату. Думать об Арте не хотелось совсем – завтра предстояла встреча с Гошей, владельцем тату-салона, по поводу работы на лето. Договаривался Ник – мастер, чьи творения сейчас украшали тело Дэна. Улыбчивый и отзывчивый парень лет двадцати пяти, с которым было легко и просто болтать обо всём, чаще, конечно, во время нанесения рисунка, но общение всё равно вышло за рамки отношений заказчик-исполнитель.

Так, Ник знал о мечте Дэна тоже стать тату-мастером, да что там – сам же и заразил ею, восхищаясь его эскизами и даже некоторые сделав другим клиентам.

В последнюю их встречу Дэн поделился с Ником своим желанием сделать новое тату, но отсутствием возможности – подработки не давали достаточного количества средств, а карманные расходы были существенно урезаны после того, как папа обнаружил на покрасневшей шее сына свежие чёрные полосы. Про стиль трайбл родитель не слышал, а Дэн ликбез посчитал неуместным – полосы, так полосы. Скандал не был громким, но Дэн уяснил, что больше ни копейки родительских денег не потратит на свои хотелки.

В общем, Ник предложил поговорить с собственником о месте администратора для Дэна – это могло существенно помочь на пути к выбранной цели. Речь, собственно, шла не о деньгах на сердце с кинжалами, а о том, чтобы самому стать тату-мастером.

Правда, уверенность Дэна в выбранном пути таяла с каждым днём, особенно когда он не без содействия Ника встретился с известным в городе мастером Владимиром Мякинским, у которого в активе были отличная репутация, не нуждавшаяся в рекламе, собственная студия по линии метро и ценники существенно выше среднего. Сам Владимир показался Дэну практически недостижимым эталоном, а ещё совершенно точно привлёк как мужчина. Возможно, если бы не выкрутасы Арта с Надей, Дэн бы и не обратил внимания на широкоплечего шатена с аккуратной бородой и искусно набитыми рукавами на обеих руках, ведь не смотрел же на сторону никогда, но разочарование и усталость от лжи Арта тому способствовали.

Владимир, взрослый и величественный, восседал как бог-олимпиец на тусовке для своих и внимания на эскизы Дэна не обратил, так что тот очень быстро поставил в голове этому вопросу статус «Закрыт». Ему бы с Артом разобраться – умом понимал, что каминг-аута после получения диплома не будет, а вот сердце верить не хотело. Воспоминания душили теплом и яркостью – нет, не может всё закончиться именно так, как прогнозировал разум Дэна в минуты, когда обида из-за измены жгла сильнее всего.