Однако в настоящее время в результате отсутствия научно обоснованного определения понятия «государство» почти все государства обозначаются не по общественному устройству (общественному строю) и даже не по форме государственной власти, а по способу формирования государственной власти. Таким образом, в настоящее время выделяют два типа так называемых государственных образований: монархии (конституционные и абсолютные) и республики (парламентские, президентские и смешанные). В действительности это не типы государств, а формы выбора государственной власти. Согласно современным словарным определениям республика выступает как антипод монархии. Поэтому в отличие от монархий, где власть передается по наследству, а не выбирается народом, почти все остальные государства обозначаются республиками. Как правило, обыденное восприятие монархии всегда негативное — как нечто весьма архаичное по сравнению с республикой. Между тем в монархиях многие социальные, экономические и политические проблемы иногда решаются лучше, чем в республиках. Именно монархии могут предоставить известную долю стабильности и равновесия политической, социальной и многонациональной структуре общества[112]. Поэтому от монархии не спешат избавляться даже те страны, где она существует исключительно номинально (Австралия, Великобритания, Канада, Швеция). Политическая элита этих стран в большинстве своем понимает, насколько важно для равновесия в обществе, чтобы верховная власть была a priori в одних руках, и представители политических кругов не вели за нее борьбу, а работали во имя интересов всей нации. Более того, исторический опыт показывает, что лучшие в мире системы социального обеспечения построены именно в монархических государствах. И речь идет не только о монархиях Скандинавии, где в монархической Швеции реализован вариант «социализма с человеческим лицом». Такая система выстроена в странах Персидского залива, обладающих запасами нефти. За 40–60 лет со времени обретения независимости этими странами в условиях жесткой, порой абсолютистской политической системы, при отсутствии парламентаризма и конституции, принадлежности всех недр одной правящей семье большинство подданных ОАЭ, Саудовской Аравии, Кувейта, Омана и других государств из нищих бедуинов, пасущих верблюдов, превратились во вполне состоятельных граждан. Так, каждый гражданин этих стран имеет право на бесплатную медицинскую помощь, в том числе и даже на самую дорогую, оказываемую в какой угодно стране мира. Также каждый гражданин имеет право на бесплатное обучение, с бесплатным содержанием в любом высшем учебном заведении мира (Кембридж, Оксфорд, Йель, Сорбонна и т. д.). Молодым семьям за государственный счет предоставляется жилье. Монархии Персидского залива являют собой подлинно социальные государства, в которых созданы все условия для поступательного роста благосостояния населения. И наоборот, страны Персидского залива и Аравийского полуострова, отказавшиеся в силу целого ряда причин от монархии (Йемен, Ирак, Иран), имеют сложные экономические и социальные проблемы. Не случайно, в последнее время ряд государств, переживших эру нестабильности, гражданских войн и иных конфликтов, возвращаются к монархической форме правления (Испания, Камбоджа, Уганда, Индонезия). Однако, среди ныне существующих монархий немало откровенно абсолютистских по своей сути, но вынужденных в угоду времени рядиться в одежды народного представительства и демократии. Более того, успешно решены социальные вопросы только в тех странах-монархиях, которые обладают большими нефтяными запасами, в бедных странах уровень благосостояния народа и социального обеспечения чрезвычайно низок. Таким образом, социальное благополучие является не атрибутом монархической формы власти, а лишь результатом установленного общественного устройства. В то же время решение социальных проблем только за счет спекуляций на рынке нефтепродуктов не может являться основой общественного строя социальной направленности.
Привлекательность термина «республика» обусловлена также тем, что в нем в неявной форме подразумевается (декларируется) возможность участия в выборах главы государства и властных органов каждого гражданина, всего народа. Для еще большей привлекательности идеи всенародного выбора большинство республик провозглашают себя еще и демократическими (народовластными). Некоторые современные политологи необоснованно полагают, что понятия «демократия» и «республика» вообще ничем не отличаются. На наш взгляд, наиболее корректным определением понятия «государство» является следующее: государство — это страна с особой организацией жизнедеятельности общества, или общественного устройства[113], в рамках государственных пространственных границ страны, объединенного общими природно-климатическими, техногенными, демографическими, национально- историческими, социально-экономическими условиями жизни и деятельности, культурными интересами, занимающая определенную территорию (жизненное пространство), имеющая собственную систему государственной власти, систему внешней и внутренней безопасности, и обладающая внутренним и внешним суверенитетом. «Государственный суверенитет — это неотчуждаемое юридическое качество независимой страны, символизирующее ее политико-правовую, экономическую, идеологическую и культурную самостоятельность, высшую ответственность и ценность как первичного субъекта международного права, необходимое для исключительного верховенства государственной власти и предполагающее неподчинение власти другого государства, возникающее или исчезающее в силу добровольного изменения статуса независимого государства как цельного социального образования, обусловленное правовым равенством независимых государств и лежащее в основе современного международного права»[114].
Основой жизни общества в рамках государства является экономика, т. е. организация совместной жизнедеятельности, включающей производство и распределение продуктов материального и духовного потребления. Именно экономика определяет общественный строй, или общественное устройство — социальную направленность экономики государства. Понятия «государство» и «общество» неразрывно связаны между собой понятием общественного устройства, или общественного строя, т. е. экономической системой производства и распределения продукции. Государства, а соответственно и общества, различаются не по способу выбора органов власти, а общественным устройством, т. е. социальной ориентацией экономики. По существу, структура общества и общественных отношений — это, прежде всего, структура самой общественной жизнедеятельности, устойчивые, исторически воспроизводящиеся формы которой выступают в качестве социальных институтов (семья, государство, экономика, культура и т. д.), определяющие взаимоотношения отдельных индивидов, групп, сообществ. Характер и значение существующих в данной общественной «системе» социальных групп и отдельных личностей, в конечном счете, определяется характером самой деятельности «системы», степенью ее расчлененности и т. д. В настоящее время большинство работ в области социальных, экономических и политических наук используют некорректный понятийно- категориальный аппарат, который не позволяет строить научно обоснованные строгие научные и теоретические разработки любого уровня. Причем, подавляющее большинство этих терминов обозначают такие основополагающие понятия, как общественный строй, демократия, партия, государство, государственная власть, коммерция, рынок, капитал, деньги, финансы, конкуренция, прибыль и т. п. Это неизбежно приводит к вульгарным трактовкам общественного устройства государственных образований.
Безусловно, общественный строй, или общественное устройство, государства зависит от целого ряда объективных факторов: исторических условий формирования человеческого общества и этногенеза, природно-климатических, географических особенностей, наличия запасов природных ресурсов, исторически сложившегося размещения территории государства, национального, расового, конфессионального состава и плотности населения, уровня развития экономики, сложившегося уклада и стереотипов жизни (питание, одежда, быт, занятия и т. п.) и т. д. Однако, основой существования человеческого общества является искусственно организованная совместная кооперативная жизнедеятельность. Поэтому общественный строй представляет собой, прежде всего, искусственную организацию жизнедеятельности общества в форме производственных организаций, т. е. институционально установленную экономическую систему производства, обмена и распределения материальных и духовных продуктов потребления (услуг). Общественная экономическая система производства и распределения может быть построена на принципах равноправия всех членов общества, или неравноправия, т. е. установленных приоритетов и привилегий какого-либо класса, сословия или группы лиц. Именно это и определяет сущность (направленность, ориентацию) общественного строя государства. Реализация декларируемых принципов равноправной, или неравноправной, организации жизнедеятельности общества должна подкрепляться соответствующими институциональными основаниями. Таким основанием в обществе выступает частная собственность или ее отсутствие. К сожалению, в настоящее время четкое научно обоснованные понятия общественного строя и собственности отсутствуют. Наиболее распространенными являются следующие достаточно расплывчатые трактовки понятия «общественный строй»: это организация общества, обусловленная определенным уровнем производства, распределения и обмена продуктов, а также характерными особенностями общественного сознания и традициями взаимоотношений людей, которая охраняется государством и правом»[115]. «Общественный строй (общественное устройство) в теории конституционного права — это исторически конкретная (?) система общественных отношений, т. е. организация общества, обусловленная определенным уровнем производства, распределения и обмена продуктов, характерными особенностями общественного сознания и традициями взаимодействия людей в разных сферах жизни. Охраняется государством и правом (?). В отличие от государства и права (?) охватывает все социальные отношения и взаимосвязи»[116]. Прежде всего, необходимо отметить неточности, которые не позволяют корректно использовать подобные понятия. Во-первых, понятие общественного устройства нельзя относить ко всему человечеству в целом, а можно только к отдельным государственным образованиям общества. Более того, речь должна идти не вообще об организации общества, а конкретно об организации жизнедеятельности общества, так как основой общественной жизни и всех отношений в обществе является искусственно организованная совместная деятельность людей[117]. Во-вторых, «исторически конкретная система общественных отношений» — понятие чрезвычайно широкое, так как в обществе абсолютно все отношения общественные, а что означает «конкретная» вообще непонятно. Одни могут меняться в процессе развития, а некоторые остаются неизменными в разных эпохах. Совершенно непонятным является словосочетание «характерными особенностями общественного сознания и традициями взаимодействия людей в разных сферах жизни», поэтому пользоваться им для определения общественного строя невозможно. В-третьих, общественный строй не охраняется ни государством, ни правом. Государство — это территориально выделенная страна, в которой институционально, т. е. на правовой основе, установлен определенный общественный строй. Государственная власть не защищает общественный строй, а реализует его в соответствии с принятой в государстве конституцией. Точно так же как право не защищает общественный строй, а институционально нормативно определяет его сущность.
