– Подойдите, Кэссария. Этот документ отдадите ректору Рамиру Онофрэ. Он уже ждет.

Приняв свиток, я посмотрела на строгого василиска и мне показалось, что в его глазах отразилось сочувствие. «Куда вы меня отправляете, ректор Фарах Гийя?» – подумала я, затаскивая свой чемодан в портальный круг.

Всего один взгляд на василиска, прощальный кивок от ректора, и все линии на площадке, где стояла я со своим чемоданом, засветились, напитываясь магией портальщика.

– Всех благ вам, – тихо произнес Фарах, и в следующий миг я провалилась в темноту.

Всего через два удара сердца я открыла глаза в комнате-близнеце портальной номер семь. Прижав чемодан к ногам, сморгнула пелену с глаз и увидела перед собой двух мужчин: один был таким же простым магом-портальщиком, как и в нашей Академии, второй же, очевидно, и был тем самым Рамиром Онофрэ, о котором говорил василиск.

Я сделала шаг вперед, покидая площадку с пентаграммой, на которой стремительно затухали светящиеся линии.

– Светлых дней. Я Кэссария Ригантония.

– Добро пожаловать в Академию имени Авелина V. Меня зовут Рамир Онофрэ, и я – ваш новый ректор.

Я с интересом окинула высокую фигуру стоящего передо мной мужчины и робко улыбнулась. Он был значительно моложе Фараха. Его темные волосы были коротко подстрижены, смуглое лицо выражало спокойное достоинство, а черные глаза цепко следили за каждым движением в комнате. На мужчине была традиционная черная мантия с тонкой вязью золотой вышивки по краю длинных рукавов и ворота. Пока я беззастенчиво изучала своего нового ректора, тот смотрел лишь в одну точку – на свиток в моей руке.

– Простите, не пришла в себя. Держите, вам просили передать, – я вытянула вперед руку с ценной бумагой.

Рамир молча принял свиток, кивнул мне и повернулся спиной, явно намереваясь выйти из комнаты.

– Следуйте за мной.

Ухватившись за ручку чемодана, я вздохнула: неужели ректор заставит меня тащить свои вещи через всю Академию? Словно прочитав мои мысли, он обернулся. Взгляд черных глаз скользнул по потертым бокам моего верного друга.

– Ах да, – лениво промолвил Рамир, щелкнул пальцами, и ручка чемодана растаяла прямо в моих пальцах. – Не беспокойтесь, с вашими вещами все в порядке. Они уже ждут вас в отведенной комнате. Теперь, если больше нет никаких вопросов, пройдемте в мой кабинет.

Я кивнула, пошевелила пальцами, ощущая пустоту пространства там, где недавно был весь мой нехитрый скарб, и уверенно шагнула следом за ректором в дверной проём.

***

Наверное, все ректоры обставляют свой кабинет по одному каталогу: настолько похожим был интерьер открывшегося мне помещения. Те же стеллажи с книгами, тот же большой деревянный стол и ворох бумаг на нем. Разве что цвет штор на окне да ковер под ногами отличался оттенком.

Рамир Онофрэ сел в большое черное кресло и лениво указал мне рукой на место напротив. Второе кресло было значительно проще, чем ректорское – но это и не удивительно. Опустившись в мягкие объятия обивки, я приготовилась слушать.

– Итак, Кэссария Ригантония, я получил табель вашей успеваемости. Что касается дисциплин – здесь все ясно. Однако меня настораживает ваше поведение, а точнее – систематические нарушения академического устава. Хочу предупредить сразу: в моей Академии у вас такие шутки не пройдут. При первом же нарушении я поставлю вопрос о вашем отчислении. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Я тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком. Веселенькое начало у нас выходит!

– Конечно, я вас поняла, – выдавила из себя, мысленно добавив: «Это будет не так уж и сложно, ведь Дориан больше не будет подначивать на всякие шалости».

– Отлично, с этим разобрались. Теперь касательно вашего вливания в учебный процесс…

После всех впечатлений слушать нудную информацию было выше моих сил, поэтому я просто отключилась, машинально кивая головой там, где требовалось. Сама же мыслями витала где-то далеко. Там, где один несносный дракон уже наверняка оттачивал свой ядовитый сарказм на новой жертве.

Вот драгхл!

Комната, в которой меня поселили, была рассчитана на двух учеников. В этой Академии лернантские домики предоставлялись только элите и то – за отдельные деньги. Моей соседки не было на месте – очевидно, она была на занятиях. Я с тоской посмотрела на застеленные пепельно-розовыми покрывалами две одинаковые кровати, стоявшие у противоположных стен. Несложно было найти мою: она выглядела казенной и обезличенной, и только знакомый чемодан покоился на выглаженном покрывале. А сторона моей соседки изобиловала различными цветами в небольших глиняных горшках.

«Неужели угораздило получить в соседки природницу?» – подумала я с грустью. Сев на кровать, я крепко задумалась. Еще вчера, после дурных новостей, отправила домой весточку, но до сих пор не получила никакого ответа. Возможно, таким образом родные показывали свое отношение ко всему происходящему. А может, и вовсе исключили из семьи. Такой позор! Меня не страшила реакция папы или мамы: какой бы оторвой я ни была, они меня всегда любили. Но вот предать доверие бабушки – это было серьезным преступлением.

Я вздохнула и встала с кровати. На удивление мягкой, кстати. Открыла чемодан и начала разбирать вещи. Рядом нашелся вещевой шкафчик. Открыв его, я заметила на одинокой вешалке чистую униформу – отлично, хоть не придется покупать за свой счет. Опознавательные знаки на рукавах говорили о том, что я буду учиться на факультете стихийников.

Очень некстати вновь проснулась ностальгия по группе и нашему уютному домику.

– Драгхл! – выругалась вслух и продолжила выгружать свои вещи в шкаф.

Когда с этим было покончено, я устало упала на кровать и прикрыла веки, борясь с приступом отчаяния. Внезапно какой-то шкрябающий звук заставил меня вынырнуть из омута всепоглощающей жалости к себе и открыть глаза. На первый взгляд все было, как и раньше: все еще пустая комната, все так же закрытое окно. Но что-то потянуло посмотреть в сторону прозрачного стекла внимательнее. Я встала с кровати, подошла к окну и чуть не упала. Снаружи что-то темное шлепнулось о стекло. Очевидно, это нечто пыталось попасть внутрь комнаты. Я отпрыгнула и замерла, выставив перед собой руку с готовым сорваться в любой момент атакующим заклинанием.

Снова глухой звук ударившегося о стекло тела, только на этот раз я смогла разглядеть мохнатую мордочку и остроконечные ушки.

Неужели?..

Да. Это был катулус-кайки, или в просторечье – кучин. Существо с острыми мохнатыми ушками, которые традиционно заканчиваются длинными кисточками, с вытянутой мордочкой и маленьким влажным носиком. Эти с виду милые существа встречались в обычной жизни совсем не часто, а уж в городе и подавно! И сейчас это действительно редкое создание сидело по ту сторону окна и жалобно округляло большие голубые глаза.

– Впустить? – спросила я еле слышно, не ожидая, впрочем, ответа. Всем известно, что кучины не способны общаться с людьми и прочими разумными существами.

– Муау! – раздалось требовательное по ту сторону стекла. Я замешкалась всего на мгновение: насколько мне известно, кучин не способен серьезно навредить человеку. А уж магу и подавно.

– Хорошо, открою. Только смотри мне, никакой самодеятельности!

Погрозив магическому существу пальцем, я открыла окно и отошла на шаг, позволив черному мохнатику ступить на подоконник.

В следующий миг случилось сразу две вещи. Открылась дверь в комнату, впуская внутрь девушку с зелеными волосами. Увидев на подоконнике кучина, она истошно завопила, словно морская химера. А кучин, испугавшись это вопля, подпрыгнул на четырех лапах до потолка, выгнув спину дугой с криком:

– Рмуау!

И вся эта какофония звуков обрушилась на мой неготовый к подобным испытаниям слух. Зажав уши руками, я повернулась к зашедшей девушке и шикнула. Удивительно, но это сработало. Зеленоволосая перестала визжать и закрыла рот ладошкой. Для верности.

– Светлых дней, я твоя новая соседка, Кэссария. Но можешь звать меня Кэсс.