Он выскальзывает, поднимаясь выше, сочно поглощая субстанцию с нежного живота, страстно к нему припадая и прикусывая за нежные бока, опаляя своим сбившимся дыханием. Ты изводишься под ним, несдержанно мыча от сладкой тоски по наполненности им, но Хоррор продолжает эту томную ласку, ведя горячий язык дальше, находя им бусину сладкого соска, прижимаясь к нему ртом и тягуче всасывая, отчего ты опять гнешься, хватаясь за широкие плечи любимого, пока он с той же нерасторопностью повторяет всё со второй грудью, сминая первую широкой теплой ладонью. Эти игры с чувствительными горошинками грудей пускают по телу электрический ток, текущий по обнажённому телу вместо кровотока, а желание становится нестерпимым, словно разогретая нутром лава готова излиться наружу, опаляя жаром все, чего коснется.
— Хоррор… Пожалуйста… Я не могу терпеть больше, — шепчешь монстру, когда он ласкает твою шею языком, нагло играясь рукой с набухшим от нетерпения клитором. Его собственное вожделение буквально кипело за тканью ставших тесными шорт, и твой почти умоляющий голос сорвал последнюю пломбу, давая скелету зелёный свет.
— Раз ты просишь, сладкая, я не могу отказать, — урчит он довольно, ловко избавляясь от нижней одежды, под которой уже мерцала переливами гладкость экто-тела, напряжённого от сводящего его самого томления, отраженного в пульсации карминового члена, потемневшего от переполнявшего его желания. Хоррор чуть поворачивает тебя боком, приподнимая одно бедро, согнув его и медленно вскальзывая во влагалище, сперва приятно ткнувшись мягкой и упругой головкой, раздвигающей нежные линии влажных от его языка и твоего нетерпения складок. Входя неторопливо, полностью погружаясь во влажное нутро с характерным чмокающим звуком, от которого щекочет слух вам обоим. Скелет сипло стонет, крепче обхватывая твою ногу под коленом и начиная медленно и сладко двигаться, даря потрясающее чувство тугого и влажного натирания, от которого хочется закатить глаза в экстазе. Его челюсти утыкаются в сгиб твоего плеча около уха, обдавая дыханием с примесью стонов в такт его возвратно-поступательным движениям, смешиваясь с твоими собственными – глухими и дрожащими от небывалого удовольствия.
Мыслей больше не осталось. Были лишь чувства.
Дыхание… Каданс соприкасающейся горячей влаги в лоне, наполненном им до краев… Пульс распаленной крови и магии… Вздрагивание влажных от пота тел, что слились в сладострастном ритме секса с привкусом бананового сливочного пудинга… Его руки, сжимающие бедро и твой горячий живот, что чуть растягивается, когда он наполняет тебя своим твердым достоинством… Чувственность в каждом стоне, в каждом напряжённом волокне расплавленных горячностью мышц.
— Хоррор… так…. хорошо… — шепчешь любимому, прерываясь от каждого ускорившегося толчка, пока монстр в наслаждении взрыкивает, вдалбливаясь сильнее.
Быстрее. Крепче…
Вы впервые кончаете одновременно, соединяя обоюдную ритмичную пульсацию, наполненную горячей жидкостью, такой же тягучей и сладкой, как и пудинг, который тебе так и не удалось съесть, употребив его в итоге совершенно не по назначению…
— Мммгхххрррр, — почти по-звериному, словно лев, взрыкивает в экстазе скелет, завершая этот чудесный способ извиниться остаточными инерционными толчками оргазма, который тугим кольцом массирует твой, от чего ты все ещё вздрагиваешь в его руках, судорожно цепляясь за пальцы руки, которой он царапал кожу на животе, пока второй держал приподнятое бедро. Его сперма наполняет тебя до краев, опаляя нутро согретой магией, что так приятно горячела в самом животе, добравшись бордовым гейзером наверное до самых глубоких уголков внутри… Так сладко и приятно…
— Вишенка… — тянешь в наслаждении, когда монстр отпускает тебя, сладко выскальзывая изнутри с очередным чмокающим звуком, выпуская наружу значительные излишки семени, что тут же пачкают покрывало, на котором теперь кроме капель десерта примешались вишнёвые разводы его любви…
Он безусловно был прощён…
Комментарий к Банановый пудинг, который тебя вынуждают употребить не по назначению
⁄(⁄ ⁄•⁄-⁄•⁄ ⁄)⁄
========== Романтичная ночь, в которой ты даришь любимому себя ==========
Хоррор не соврал, сказав, что не пустит тебя на работу, после того дня, когда домой ты вернулась в совершенно невменяемом состоянии. Утром ты уже собиралась было уходить, но чуткий монстр буквально поймал тебя в дверях и втянул обратно в дом под твой протестующий писк, уволакивая в комнату и грозясь связать, если не перестанешь брыкаться. И ты знала, что скелет ни разу не шутит: его глаз неотрывно смотрел прямо в душу, замерев, словно стылая карамель бордового цвета, будто угрожая, не делая при этом ни грамма движения и не говоря более ни слова. Запрет был наложен, и теперь тебе оставалось лишь смириться и свыкнуться с незапланированным отпуском, проводя дни в непривычной неге, где можно выспаться всласть и не заботиться о количестве недописанных из-за отсутствия сил отчётов. Встречать любимого с работы и иметь время побаловать его домашней стряпней, вроде торта, что испекла сама, или удачно запеченого мяса в чудесном ароматом соусе, от пряного запаха которого текли слюнки. Это приводило монстра в восторг, и он часто сгребал тебя в охапку, крепко сжимая в объятиях, не желая выпускать и наслаждаясь тем, какой ты стала домашней и уютной, отдохнувший и ещё более живой, чем прежде. Перестала засыпать, где придется, беспокоя Хоррора своим состоянием, когда он мог ночами караулить твое дыхание, словно боясь, что оно и вовсе остановится. Или клевать носом по вечерам, едва не падая с дивана, когда скелет с трудом успевал подхватить и терпеливо ждал возможности бережно отнести тебя в спальню и укрыть одеялом, грустно вздыхая и волнуясь о том, что ты не успела даже поесть. Теперь всё стало иначе… Действительно лучше, и ты поняла, что никакая работа не стоит тех эмоций, что ты безпринципно теряла, гонясь за призрачными целями и идеалами… Их просто не существовало. Стоило лишь остановиться и взглянуть внимательнее, на что ты тратишь свою жизнь. Вместо того, на что могла бы. Даря жизнь и себя тому, кого любила действительно сильно. По-настоящему… Так, как он того заслуживал, и как сам просил этого. Хоррор искренне хотел тебя рядом с собой: теплую, нежную, хрупкую, но огражденную от лишних стрессов и нагрузки. И тебе было ужасно неловко за все то, что он стремился тебе дать настолько безвозмездно, чисто и искренне, что несомненно в твоей душе зародилась жгучая потребность как-то выразить ему всю силу своей благодарности и признательности. И лучше, чем любовь, пока ещё средства не придумали. Но как сделать так, чтобы Хоррор смог оценить весь спектр испытываемых тобой эмоций и чувств?
Об этом ты думаешь сейчас, доспав ещё лишние часы в нагретой постели, наслаждаясь тишиной и спокойствием в пустом доме, пока монстр работал. Мысли вяло перетекали из одного русла в другое, будто перемешанные друг с другом жилы ручьевой воды, ведя размышления в неизвестном направлении, вплетая в них воспоминания, в попытке найти там отражение ответов на незаданные вопросы. И одна конкретная мысль вдруг цепляет тебя, давая подсказку настолько очевидную и подходящую, что сон словно снимает рукой, вынуждая резко сесть в кровати и взглянуть на часы. Времени было вполне достаточно, а потому ты сладко тянешься, ощущая щекотливое похрустывание где-то в плечах и спине, после выскальзывая из под одеяла и устремляясь в душ, шлепая по гладкому полу босыми ступнями. В голове рождался и выстраивался четкий план действий, для осуществления которого требовалось как минимум посетить несколько магазинов в поиске нужных атрибутов, и на это оставалась примерно треть дня, до того момента, когда Хоррор вернется домой. Ты торопливо высушиваешь волосы полотенцем, полагая, что на улице под теплым лучами солнца те высохнут и сами. Одеваешься в простую одежду и, мурлыча под нос незамысловатую мелодию, выскальзываешь из дома, направляясь в подходящий цветочный магазин, где точно был первый элемент твоего замысла, грозящего стать чем-то действительно запоминающимся для любимого монстра.
