– Да будет тебе, Эд! К чему вся эта неуместная официальность? Мы же на развлекательном мероприятии, почти все тут друг другу как свои – родные. Тем более, сегодня у нас появился повод довести это до реального уровня. А это, как я полагаю, ваша красавица невеста Анна? Примите мои искренние комплименты, Энн. Вы просто сногсшибательны.

Гейтвуд даже поднялся со своего стула, чтобы оказать спутнице своего персонального гостя соответствующие почести. Не только подать ей руку для рукопожатия, но и склониться над её ладонью в галантной позе, дабы поцеловать, подобно истинному джентльмену, костяшки пальцев, стянутые бархатной тканью длинной перчатки.

– Спасибо. Вы невероятно любезны.

– Позвольте представить вам мою любимую супругу Шарлин. Уверен, вы найдёте с ней общий язык, как и со всеми дамами за этим столом. Я слышал вы успешный писатель и редактор в каком-то крупном нью-йоркском издательстве?

– Да, так и есть. Хотя про успешного писателя слишком громко сказано. Тем более писателя, издавшего одну единственную книгу.

– Хоть и одну, зато какую! Если привыкнуть к стилю изложения где-то через две-три страницы, то можно с лёгкостью даже втянуться в чтение.

Наверное, ей не хотелось верить в свои ощущения до последнего. Даже когда они усилились в этом месте, в какой-то момент достигнув едва не критической точки. Но Анна пыталась убедить себя, что всё это ложные чувства. Что никто за ней не следит и не подкрадывается со спины, прожигая затылок до боли знакомым и таким же невыносимым взглядом. И что она не испытывает наползающей чужой близости, схожей с удушливым радиационным облаком, просачивающимся под кожу, в каждую клетку тела и даже в кости, вызывая едва не болезненную ломоту с пугающей слабостью.

Может поэтому у неё и не хватило сил обернуться, как только Его тень накрыла её, обрезав все пути к возможному отступлению. Перекрыв кислород, контузив временно сознание и даже физически оглушив. Про остальное можно не говорить. Казалось, даже весь окружающий мир за кратчайшие мгновения был сметён фатальным вторжением того, кто мог превратить твою жизнь в абсолютное ничто лишь одним движением руки или парочкой хлёстких фраз. И он действительно только что это сделал. Едва заговорил. Едва его звучный баритон, будто тягучей патокой, коснулся твоего слуха и потёк по твоим венам и воспалённым нервам дьявольской вибрацией…

– Уолт, бога ради! Вот не можешь ты обойтись без своих сальных шуточек. Да, кстати! Разрешите представить этого загадочного незнакомца, точнее сказать, нашего редчайшего друга семьи – господина Уолтера Маннерса. По крайней мере, он требует, чтобы его так называли последние два года, пока путешествует по штатам под фамилией своей матери, дабы не привлекать к себе нежелательного внимания назойливых папарацци. И с ним вы, определённо, найдёте куда больше общих тем для разговоров, чем с такими старыми, как мы, калошами.

– Не думал, что вы увлекаетесь новинками нашего национального книжного рынка.

Первым, как и ожидалось, отреагировал Эдвард, а Энн… Энн потребовалось не абы сколько сил только для того, чтобы обернуться и… поднять взгляд к лицу того, кто чуть было не разрушил её личную жизнь почти два месяца назад. И, что самое страшное, Эд даже не догадывался, кто перед ним стоит и кому он сейчас пожимал руку.

– И не одними только книгами, уж поверьте.

– Хотите сказать, что вы прочли книгу Анны и даже знаете, кто перед вами?

– Как правило, на обратной стороне печатных в США изданий размещают фотографии самих авторов. Так что, да. Я прочёл сие незамысловатое творение и без особого труда определил, кто передо мной стоит. Даже маска не стала помехой. Хотя, вру. Дэвид изначально предупредил, кто ещё будет сидеть за нашим столиком.

Но куда сложнее, наверное, было отвести в этот момент свой напряжённый (или даже шокированный) взгляд от лица этого напыщенного, выдавливающего ложно благородную ухмылку Дьявола. Поскольку он не преминул вцепиться в твои широко распахнутые глаза собственным взором, пронизывая им насквозь и не позволяя теперь никуда сбежать. Даже мысленно! Особенно тогда, когда протягивал к тебе после Эдварда руку ладонью вверх.

Ещё один открытый ложный жест. Нарочито показательное доверие или, наоборот, демонстрация своей широкой и всегда идущей навстречу любому страждущему щедрой души.

– Подождите! А мы раньше нигде до этого… не встречались? Уж больно сильно вы мне кажетесь знакомым. И… по голосу тоже. – неожиданно произнёс Эд.

Вот этого Анна больше всего и боялась. Причём в ту самую секунду, когда неосознанно, будто по сработавшему самому по себе условному рефлексу, вложила свою подрагивающую руку в широкую и до боли знакомую мужскую ладонь.

Момент истины? Или нечто диаметрально противоположное? Испытание не для слабонервных. Ещё и для нескольких сразу. Хотя, не думаю, что меня сейчас возможно чем-то задеть или как-то вернуть на грешную землю. Это моя территория, моя игра и мои правила, так что, я готовился к подобному роду неожиданностям загодя. И то, называть их неожиданностями слишком уж ни к месту.

– Всё может быть. Если брать во внимание тот факт, что я, в некотором смысле, личность медийная. По крайней мере, на своей родине уж на все сто. Хотя, не исключаю возможности, что мы действительно где-то и когда-то пересекались. Большое Яблоко, конечно, нереально огромный мегаполис, даже своего рода, целое государство. Но это не значит, что некоторые в нём «случайности» нельзя предугадать или избежать.

Более того, я даже не исключаю того факта, что Эдвард и в самом деле сумеет вспомнить, где и когда мы с ним пересекались. Но, откровенно говоря, мне на это наплевать. Могу даже снять маску, чтобы ускорить процесс, но едва ли это что-то изменит или как-то повлияет на дальнейшее развитие событий. Всему своё время, как ни крути. И сейчас меня интересуют совершенно другие вещи.

Например, то, как сбилось дыхание у моего Мотылька, и как расширились зрачки её шокированных глазищ при пересечении с моим взглядом. Не говоря уже про дрожь её резко ослабевших пальчиков в моей руке и моего ответного жеста на её столь предсказуемую реакцию. Да, можно сказать, на виду у всех, кто наблюдал сейчас за нами с определённого ракурса. Но что поделать? Не сумел я удержаться от столь манящего соблазна. Вначале прошёлся большим пальцем по тыльной стороне её подрагивающей ладошки эдакой нерасторопной лаской, а потом нагнулся и прижался губами к самой руке, чуть ниже костяшек. Даже бархатная ткань перчатки не показалась большой помехой. Уж для неё в особенности.

– И не обращайте внимания на мои циничные высказывания. – всё это время я старался не сводить с лица Энн многообещающего взгляда, чтобы, не дай бог, не пропустить даже самого малейшего изменения в её испуганных глазках. – Одна из моих основных слабостей – это говорить вслух почти что всё, о чём я думаю. Возможно, я применяю для этого не самые изысканные эпитеты, но по-другому у меня редко когда выходит. Правда – штука капризная. Приукрасить её невозможно, а голой она выглядит… не всегда эстетично.

– Простите, но… Надеюсь, вы не будете против, если я оставлю вас всех всего на несколько минут одних?

Не скажу, что последующие слова и действие моего встревоженного Мотылька чем-то меня удивили, но я точно не предвидел, что она так скоро попытается от меня упорхнуть. Видимо, она и сама не ожидала насколько происходящее окажется непосильным для её и без того подрезанной психики. Поэтому и не сдержалась, поспешно высвобождая свою ладошку из моей полурасслабленной лапищи и тем самым демонстрируя своё явное нежелание оставаться рядом со мной дольше, чем ей уже пришлось это сделать.

– С тобой всё в порядке, Энн? Мне пойти с тобой?

Боже, Эд, какой же ты всё-таки кретин! Да! С ней далеко не всё в порядке. Но, едва ли она тебе в этом признается, ещё и при стольких свидетелях.

Не знаю, почему, но тупость Харпера задела меня не менее сильно, чем вполне предсказуемая попытка Анны сбежать отсюда. А может я испытал данный укол нежданного раздражения из-за того, что она сумела за это короткое время и столь удачный момент отвести от меня взгляд? Сделать вид, что на самом деле ничего такого и не произошло, и она действительно знать меня не знает. Просто, забыла перед выходом из дома сходить в туалет.