Юрнеро же обнаружил, что за ним скачет, быстро перебирая кривыми ногами, сгорбленная безглазая тварь с острыми клинками-полумесяцами, обращенными назад. А компанию ей составляло странное крылатое существо с черной, с изумрудными прожилками шкурой и шестью лапами, верхняя пара которых крепилась на гуманоидном торсе и держала длинный посох, которым посылала в Джаггернаута слепяще-белые сферы. И мало того, что в пылу боя самурай заработал неглубокий, но очень болезненный порез под ребром, так он еще и начал уставать.

И было лишь вопросом времени, когда он наконец выбьется из сил, запнется, угодит под режущий глаза шар зловредной энергии Предвестника, отчего в голове случится крошечный взрыв, и обессиленный ронин рухнет наземь.

- Он твой, - пророкотал крылатый вестник смерти, но гончий Бескожих Близнецов Стригвир набросился на свою жертву, так давно манившую его запахом крови, с радостным воем и без напоминаний.

Стиснув зубы за маской, Юрнеро с трудом поднялся и, обернувшись к ищущему кровь с верным клинком, секанул его по груди. Стригвир взвыл и отскочил, а Предвестник мрачно рассмеялся, предпочитая оставить гончей его работу. Джаггернаут же вовсе не собирался облегчать ее им. Умирать – так крепко стоя на ногах, а не пресмыкаясь. Этому он был научен с младых ногтей.

Одурманенный запахом чужой крови Стригвир снова напал первым. Его удары, казалось, были хаотичны и излишне резки, но парировать изнуренному самураю их было сложно, и десятый или одиннадцатый удар все-таки соскользнул. Кривое, зазубренное лезвие гончей нетерпеливо вонзилось под ребром, там же, где был порез, но на этот раз проткнуло, поддело под костью, словно крюк мясника. Юрнеро закричал от боли, сжал руки на чужом клинке, ищущий крови зарычал довольно и навалился на противника, загоняя сталь дальше в чужую плоть.

Блеснула зеленая дымка, и Стригвира, словно марионетку на ниточках, подняла невидимая рука. Юрнеро упал на землю, но успел увидеть, как обескураженный ищущий, гневно воя, барахтается в воздухе, а Предвестник быстро озирается вокруг в попытке увидеть заклинателя.

- Кто ты? – прохрипел он. – Покажись, колдун!

Гончая заорал, сжимаемый незримыми тисками, задергался, дрыгая кривыми лапами. И наконец, как надоевшая игрушка, он камнем полетел куда-то назад, громко, с влажным, неприятным хрустом ударился о ствол старого клена и мешком рухнул на узловатые корни. Зеленая дымка охватила и Предвестника, разжала ему руки, заставляя выронить посох, поставила крылья торчком, словно тянула за концы пытаясь тем самым вырвать их из тела. Зашуршали кусты, и оттуда вышел, не опуская колдующей руки, Рубик. Глаза его полыхали малахитово-зеленым пламенем, губы искривила широкая ухмылка. Все выдавало факт, что Великий Маг был абсолютно не в духе.

- Этого в твоих пророчествах не было? – прошипел чародей, стискивая скрюченные пальцы в кулак, как хищная птица лапу.

Предвестник хрипло зарычал. Несколько сильных ударов об стволы деревьев и о землю, и лишь когда крылатый уродец точно потерял сознание, Рубик вышвырнул его вслед за Стригвиром подальше, а также поднял с земли его посох и не без отвращения сломал о колено с громким треском.

- Поднимайся, найдем еще кого-нибудь и…

- Не могу.

Обернувшись, маг закусил губу. Да так, что по небритому подбородку скользнула ярко-алая капелька крови. Привалившийся к стволу трухлявой ивы спиной Юрнеро был совершенно непригоден ни для битвы, ни для мало-мальского самостоятельного перемещения куда бы то ни было. Рубик присел рядом, осторожно отвел окровавленную руку, вцепившуюся в рану. Рана была плохая, кровь текла и текла. На свою беду, Великий Маг умел целительствовать, лишь подглядев чужое врачевание. Магией, а не бинтом и перекисью. Но ни того, ни другого, ни третьего под рукой не было, а действовать было нужно прямо сейчас. Джаггернаут уже дышал сипло и тихо.

Стянув с пояса Юрнеро его вард, Рубик решительно воткнул его в землю рядом, вставил в подставку для благовоний несколько раскрошенных от неаккуратного обращения травяных палочек и щелчком пальцев поджег, чтобы успокаивающий аромат распространился по воздуху. Чародей порылся в округе в поисках паутины, нашел несколько приличных комков, заткнул ими раны, нашел несколько широких листов огневика и, изорвав их, отправил к паутине, а после притянул полу своего верного плаща и безжалостно оторвал ее, хорошенько обвязывая оторванной полосой торс Джаггернаута.

- Не молчи, - негромко позвал он, похлопывая вымазанной в чужой крови рукой по плечу Юрнеро, пока второй нащупывал за его спиной конец продетого куска плаща. – Пожалуйста, не молчи. Все ведь не так плохо.

- Ты вернулся.

- Да, я вернулся. Я их увидел! Я увидел, что они сюда идут, я понял, что они не в карты играть прутся, и бегом, как мог, прискакал обратно. Я не мог уйти, я не мог, понимаешь?

Рубик вздрогнул от неожиданного касания к руке – Джаггернаут сжал ее, наверное, чтобы было легче терпеть боль от самой раны и от огневика, чей сок должен был прижечь рану. Не самый цивилизованный способ, но до аптеки не близко.

- Ты плачешь.

- Что?.. – Маг не замечал, как из глаз катилась влага, и сейчас, поняв, что их еще и кому-то видно, он поспешно попытался их стереть, но только размазал слезы, кровь и грязь по лицу наподобие жуткой боевой раскраски. – Это так, неважно.

- Важно. Ты ведь поэтому вернулся.

- Важно то, что нужно как-то выбираться отсюда, важно то, что ты ранен, важно то, что у меня дико болит голова из-за телекинеза, и я пока не могу больше его использовать, или у меня взорвется мозг!

- Скопируй мои заклинания, ты и раньше это делал. Ярость Клинка, к примеру…

- Не сработает, у меня и маны не осталось.

Юрнеро покачал головой. Рубик виновато опустил голову и закрыл лицо руками, мотая хвостом на затылке из стороны в сторону, словно начал сходить с ума.

- А что насчет этого?

Маг убрал руки от лица. Джаггернаут держал в руке свой верный клинок.

- Я не могу сражаться, но ты можешь.

- Плохая идея, - вздохнул колдун. – Я могу обороняться кинжалом, но мечом биться я никогда не учился. Как-то не пришлось…

- Тебе и не нужно. Ты ведь пользуешься телепатией? Что, если ты просто скопируешь мои знания, мои навыки? Да, это надолго не удержится в памяти, но что нам терять?

Рубик зажмурился, снова прикусил припухшую от его же зубов губу.

- Я… могу попробовать. Но это не совсем телепатия. Так я скопирую известную тебе теорию, но практика? – взглянул он на свои руки.

- Что для этого нужно?

- Я не знаю. Я думаю, нужно тактильное ощущение, прикосновение.

- Я весь твой.

- Юрнеро, я… - обернулся к внезапному скрежету сзади Рубик.

- Рубик, посмотри на меня.

С трудом, но маг заставил себя поднять взгляд и посмотреть только в линзы темно-серой в полумраке маски Юрнеро.

- Я полностью тебе доверяю и уверен, что все получится. Главная сейчас проблема – твои нервы, твой страх. Вдохни и выдохни.

- Ты до утра можешь не протянуть!

- Чтоб меня убить, нужно немножко побольше, чем тычок железякой. Мне казалось, ты это знаешь.

Рубик снова всхлипнул, роняя голову на грудь. Джаггернаут протянул руку, вытирая его лицо. Он тоже не шибко-то почистил, но этого было достаточно – маг, шмыгнув носом, наклонился и крепко обнял его, прижимая к себе. Юрнеро ответил на это объятие – не так деревянно, как когда обнимал Ланайю, но тепло и уютно, словно делал это каждый раз перед зарядкой.

- Ты готов?

- Я готов. Сосредоточься на тех воспоминаниях, когда ты учился… быть собой.

Юрнеро кивнул, и Рубик, закрыв глаза, сжал его руки своими. Словно цветные пятна, вокруг мелькали чьи-то лица, краски, какие-то здания, места, канонада запахов, звуков, голосов обрушилась на не привыкшего к такому чародея, но не зря он был Великим Магом. Он заслужил этот титул в битве, а в битве всегда нужно было слушать, слышать, запоминать и думать. И все это быстро, очень быстро. И поток чужих воспоминаний внезапно перестал быть бурлящей смутной рекой. Четкие лица, четкие звуки и, наконец, ощущения. Те же самые ощущения, что были тогда.