Карты провалились с треском. Выяснилось, что в рукаве у воула пряталась дополнительная колода, и он безо всяких усилий подтасовывал в основную якобы отсутствовавшие, прежде вынутые карты из другого источника. Рубик довольно ухмылялся за своим веером из тисненых карт, специально закатав рукава плаща по локоть: у него все было честно. Ну, как честно. Не нечестней, чем у оппонента, как минимум. А до шара дело даже не дошло – при игре с наперстками наметанный глаз Великого Мага нашел на поцарапанном столе под наперстками какую-то странную круглую выемку. Туда, как оказалось, падал шарик под правильным наперстком. И тут же закрывался коленкой самого воула. А у верхушки двух неправильных находилось по подставному шарику, и обманщику требовалось лишь чуть сжать у основания, чтобы шарик у неправильного наперстка попал на стол. Из-за постоянного гомона окружающих тихий стук шариков слышен не был, и мошенник оставался чист.

Не в этот раз. Разъяренный фокусник, взревев, ринулся на Рубика. Вскрикнула толпа, грохнул перевернутый стол, жалобно взвизгнул разбившийся о мостовую хрустальный шар, а воула уже подняло призрачно-зеленое поле телекинеза, и довольно ухмыльнувшийся под маской чародей от души швырнул незадачливого жулика через всю улицу в повозку с сеном. Грянул смех, кто-то засвистел, зааплодировал, проснувшиеся стражники пошли проверить слабо шевелящегося в куче сена воула, а Рубик глубоко поклонился.

- Вы замечательные зрители!

- Ну даешь, - хохотнул Свен, подошедший, когда толпа, вернувшая отданные за сегодня мошеннику монеты, понемногу рассеялась. – Я думал, ты вежливо укажешь этому гаду его место, а ты чуть ли не поножовщину устроил. Ай-яй, Великий Маг!

- Если ты не заметил, драку начал не я, - поправил сползший ворот Рубик. – Я ее закончил.

- Да, ты у нас знаменитый пацифист. Бабочки, мир, швырок телекинезом через пол-улицы…

- Какая у тебя интересная градация. Где моя медовуха?

- В таверне.

- Тогда пошли в таверну.

В таверне тоже хватало народу. Мангикс и Ригварл на спор пили что-то крепкое у стойки под скандирование кучки восторженных почитателей, Гондар и Рики в темном углу пересчитывали какое-то золото, Донте травил байки с Беатрикс, Эзалором и Драгонасом. Лина, Лиралей, Траксекс и Тресдин образовали свой круг и тоже что-то горячо обсуждали. И это не считая местных завсегдатаев и служителей Света, среди которых как-то умудрялись сновать девушки с подносами. Свен кое-как пролез сквозь столпотворение, проволок за собой едва не задохшегося в чьей-то густой шерсти Рубика и заказал у протиравшего крупные, на полторы пинты круженции тролля медовухи. Тот кивнул и нырнул под стойку за бутылью.

- Чем закусывать будем? – спросил Свен, протягивая Рубику кружку с медовухой.

- Чем природа одарила, - вытянул на стойку между ними платок с пряниками Великий Маг. – Угощайся.

- Ты когда успел, ворюга? – усмехнулся рыцарь, беря один пряник.

- Когда их хозяин на меня прыгнул с нехорошими намерениями. Что упало, то пропало. Ну что, за хороший день?

- За него, родимого!

Скоро понадобилась добавка, выпили и ее. Свен подсел к Мангиксу и Ригварлу и утащил у них сбитня. Совсем пьянеть не хотелось, а сбитень был как раз для этого. Так и сидели спокойно еще час, пока невольно не задремавший от тепла и сытости Рубик не почувствовал на плече горячую руку. Это мгновенно отрезвило чародея, и он уже схватился было за посох, но это оказался Зин.

- Хорошо, что ты здесь.

- Что я что? – напрягся колдун и краем глаза зацепился за каштановый сполох поблизости.

Оказалось, Свен за короткий период, пока Рубик был не в этом мире, успел дезертировать. А на его месте сидел, выпрямив вечно сгорбленную спину, покрытую меховой накидкой, Юрнеро с кружкой зеленого чая в руках. Та же равнодушная маска, те же извечные наручи и латы на бедрах. Меч покоится в аккуратных ножнах на спине.

Кровавый отблеск лунной стали…

Рубик покосился на Зина, но тот уже ушел к выходу. Хотелось сказать ему пару ласковых, но не орать же через всю таверну. А Джаггернаут молчит, молчит и бесит своим молчанием. А, ну на мгновение приоткрывает маску, чтобы отпить чаю. Очень большое разнообразие.

- Ну… - все же протянул колдун, потупив взгляд в стойку. – Как у тебя дела?

Несмотря на гул, царивший в зале, Рубик ясно расслышал вздох.

- Зин известил меня, ты неважно чувствуешь себя после недавнего нашего выступления.

- Я, э…

- Это из-за случившегося в проклятии Аурот?

Рубик сжал зубы.

- Ты не был в этом виноват. Глупо даже думать, что…

- Это беспокоит тебя. И ты полагаешь, что я способен обратиться против тебя вновь. Не удивляйся, - негромко усмехнулся Юрнеро, когда колдун изумленно взглянул на него, - твое поведение выдает тебя с головой. Мысли читать я пока и не научился.

- Ну… вообще, как бы, да, - снова отвел взгляд Рубик. – Я…

Он - страж, судьбой согбенный.

- Я боюсь тебя, - наконец, выпалил маг. - С того самого дня мне… мне снятся кошмары. В них ты убиваешь меня вновь и вновь. Пойми меня правильно, - тут же повысил он голос, не давая Джаггернауту ответить, - я понятия не имею, причем тут ты, то есть, причем тут надобность тебя еще в это тянуть, то есть, ты ведь нисколько в этом не виноват! И я понятия не имею, как ты вдруг можешь мне помочь, как может помочь этот совершенно ненужный разговор. Это идея Зина, да, но я согласился. Не знаю, зачем я согласился. Прости, я только трачу твое время.

Юрнеро, впрочем, не спешил отвечать. И в повисшей паузе Рубик уже успел трижды проклясть себя, Зина и предателя-Свена, брякнуть троллю за стойкой монеты за медовуху и развернуться, чтоб уйти. Только тогда Джаггернаут наконец произнес:

- Ты прав в одном. В этой ситуации никто из нас не виноват. Ни я, ни ты. Но это не значит, что нашу проблему должен решать кто-то другой.

- «Нашу»? – нахмурился Рубик.

- Твою проблему со сном и мою проблему с твоим потерянным доверием. Впрочем, судя по всему, я не был удостоен его и прежде.

- Что ты…

- Прекрати мести хвостом, как лиса, Рубик. Твоя «тайна» - тайна только для тебя самого. Поставлю тебя в известность, что у меня есть глаза и я умею ими пользоваться.

Маг прикусил язык.

Не прочитаешь ни детали

Под этой маской совершенной.

- Остается вопрос, что с этим делать, - продолжил Юрнеро. – И, я думаю, у меня есть идея.

- Какая? – все же повернулся к самураю Великий Маг.

- Не здесь. Идем на улицу, нам понадобится тихое место.

Рубик скептично сощурился, но все же дождался, пока ронин отдаст пару монет за чай, и вышел вместе с ним на воздух.

Чародей невольно осознал, что, когда Джаггернаут не горбится, точно сжатый перед прыжком дикий кот, он вполне даже высок – по крайней мере, их глаза были на одном уровне, а с долговязым магом не каждый мог говорить, не задрав голову. И походка у него размеренная и плавная. Что ж, еще пунктик к паранойе: он вообще же ничего, оказывается, про Юрнеро не знает. Или знает, просто не придавал прежде значения? В голове звякнул непрошеный звоночек: дружок, ты ведь и угрозой его до того дня не считал!

Занятый не самыми приятными мыслями, Рубик и не заметил, как они с Юрнеро вышли из городка. Здесь было совсем иначе: бурчали что-то привратники, всхрапывали лошади на конюшне, пели на высокой ноте в подсушенной солнцем траве кузнечики. Джаггернаут свернул с вымощенной крупной речной галькой дороги и направился куда-то в низину, где трава была погуще и немного повыше.

- Куда мы идем? – все же решился спросить Рубик, не привыкший лазить вне дорог.

- Джаггернауты Острова Масок первым делом всегда уясняли: никого и ничего другого не стоит им страшиться так, как собственного брата по мечу, - произнес Юрнеро, наконец останавливаясь. – Ибо каждый из нас столь же яростен и неудержим, как и мы сами. Поэтому обязательным элементом нашего обучения были спарринги. Мы старались высмотреть слабости друг друга, научиться компенсировать свои и использовать чужие. Награда – выживание. Наказание – смерть. На поле боя, разумеется, в обучении - неделя в лазарете, потому что сам виноват.