- Садись, - махнула на диван с полуистлевшими подушками под нестройные приветствия Беатрикс, спокойно подходя к огню, и легко, несмотря на хрупкое телосложение, вытащила урчащий чайник.

- Я мог бы и помочь… - запоздало протянул руку Рубик.

- Глупости. Ты тутки гость. Сади свою задницу и грейся, ты дрожишь, как вигилец пред мо’рокай.

Маг закатил глаза и все-таки сел на диван, а потом осторожно откинулся на спинку. Обычно он плюхался так, что пружины вылетали да мышей где-то в подполе удар хватал, но здесь примешивалось сразу два «но». Первое – не факт, что этот несчастный диван не сломается под его весом. Второе – больная спина спасибо не скажет. Было вообще даже третье «но», однако ревущую реку мыслей прервала Беатрикс, бережно вручая Рубику полную горячего чая чашку с рисунком из каких-то диковинных цветов.

- Держи, малыш. Грейся, у тебя лапки холодные, как бури Айсрека. И печенье бери, я проверю!

- Спасибо, - благодарно склонил голову чародей и с наслаждением вдохнул приятный чайный аромат. Шиповник, вероятно, тот же самый, что под окнами растет. И смородина.

- Я даже не буду спрашивать, как ты его тут испекла, - негромко сказала Траксекс.

Беатрикс, разливавшая горячий чай кланявшимся ей жричкам, шкодливо захихикала.

- Великие Маги, можть, и колдуют всякое да разное, ан я вот своим особым волшебством знаменита.

- Великие Маги обязательно когда-нибудь сопрут у тебя рецепт печенья, - усмехнулся Рубик, кусая один взятый кругляшок, так вкусно пахнущий имбирем.

- Ха! Пусть попробуют. Но если Великие Маги будут хорошо себя вести и слушаться бабушку, можть, она и скажет сама, - потискала колдуна за щеку под смех девчонок Беатрикс.

Рубик зафыркал и уткнулся в чашку, предательски улыбаясь. Умела эта заводная бабуська поднять настроение. Хотя такому придурку, как он, достаточно, наверное, палец показать. Или сказать про лопату. Ну вот, он уже ржет. Ей-богу, ну что за чучело.

- Добрый день, госпожа Беатрикс. Мы не помешаем?

Ох, нет.

- Нисколечки. Садись, Ланайя. И ты, Юрнеро. Чаю? И не называй меня госпожой, ишь что вздумала!

Рубик крепко зажмурился, чувствуя, как деревенеют спина и шея. Ах, как же он не хотел тут быть.

Диван рядом прогнулся, принимая вес чужих тел, Беатрикс прошаркала к чайнику и, позвякивая чугунным носиком о края чашки, налила новоприбывшим чаю. Запахло вновь чаем, пахнуло ладаном от благовоний Ланайи и растертыми листками смородины.

- Я мог бы помочь, Беатрикс.

- Фрх! Что ты, что этот фей бескрылый! Я не настолько беспомощна!

- Извините…

- Пей чай. Замерз, небось, полуголый по улице шататься. А ночью дождь будет наверняка!

- Я в порядке, благодарю.

- Смотри, хулиганье! Простудишься – прискачешь за чаем.

- Не простудится. Он сам по себе горячий, как солнце.

- Рубик!

Громкий хруст, и Рубик в полной тишине, нарушаемой только потрескиванием в камине, со вздохом разжал стиснутую в крепкий кулак руку вместе с осколками лопнувшей в его хватке кружки.

- Порезался, - на удивление ровным голосом произнес он, стряхивая с ладони осколки, расцвеченные алыми каплями. – Я… вас покину.

И, схватив свой посох, вылетел на улицу.

Да уж, судьба обожает смех. Свой собственный, разумеется. И смех этот всегда злой, всегда жестокий, всегда холодный.

Беатрикс ошиблась, дождь уже льет вовсю, ледяной, как сталь.

Кровавый отблеск лунной стали…

Юрнеро признался, что ему постоянно холодно.

Он и правда горячий. Как солнце.

Рубик остановился, задрал голову навстречу дождевым каплям, глубоко вдохнул и выдохнул. Он убежал куда-то в лес. Прокатилось эхо, точно сонное урчание огромного зверя, родившегося где-то за лесом грома, тут и там шелестели листья, живые и мертвые, которых касался дождь. Что они шептали? Великий Маг не знал их языка.

Плечо обожгло чужое касание, и Рубик резко обернулся, выдвигая острый локоть. Пришелец увернулся, и маг раздраженно зашипел.

- Чего тебе?

Маска кажется совсем серой без солнечного света, не то алые, не то оранжевые узоры на ней – грязно-бурыми. По мокрой шерсти на мощный торс стекает вода – дождь набирал силу.

- Почему ты убежал?

Ярость утихла так же скоро, как и вспыхнула. Чем Юрнеро был в этом виноват? Он ничего не сделал дурного. Он заботился и помогал, он поступал по чести. Разве Рубик не поступил бы так же на его месте?

- Я… - Слова в глотке встали иглами, но Рубик был рад, что по лицу уже течет вода – Я ухожу.

- Куда? Зачем? И в такую погоду?

И чем провинилась Ланайя? Она была первой. Она была рядом. Она – напарник. Спутник, как назвал ее Юрнеро. А он вряд ли удостоится даже звания друга.

- А это… - вдохнул поглубже маг. – Это тебя трогать не должно. Ни то, ни дру…

- Рубик, что с тобой происходит?

- Я уже сказал, что это не твое дело. Ты дотащил меня до места, здесь твои полномочия все. Дальше я сам.

- Дальше ты сам – что?

- Ухожу. Я. Ухожу, - медленно повторил Рубик. – Совсем. От вас. Понимаешь?

- Почему?

- Потому что так будет лучше. Для меня, для т… вас. Не нужно меня провожать, я сам о себе позабочусь.

Юрнеро молчал, молчал тяжело, натужно. Шагнул ближе.

- Рубик. Я не понимаю.

Великий Маг улыбнулся, опуская голову, и вскинул ее, стряхнув с волос воду, чтобы посмотреть в тусклые линзы маски Джаггернаута.

Не прочитаешь ни детали

Под этой маской совершенной.

- Знаешь, мне всегда было интересно, что у тебя там, за твоей маской. Я не раз ловил момент, когда мог снять ее с тебя, и ты ничего мне не сделал бы. Но я этого так и не сделал. Не потому что я перестал любопытствовать. А потому что ты этого не хотел. Потому что я понимал, что у тебя есть на это причины, что это – твоя воля и твое желание. А я уважаю тебя. Мне не все равно на то, кто ты и что ты. Я не хочу и не могу рушить ту хрупкую дружбу между нами. Поэтому же я и ухожу сейчас.

Рубик протянул руку и ласково коснулся маски Юрнеро. Тот не вздрогнул и не отодвинулся, лишь осторожно коснулся пальцев чародея. Маска была теплая, слегка скользкая от капель дождя. Маг чувствовал, как с той, изнаночной стороны о полированную кость бьется дыхание воина Острова Масок - ровное, размеренное. Как было сладостно это мгновение.

Но мгновение ушло, и колдун опустил руку, развернулся спиной.

- Я думаю, я понял, о чем Песнь Десятой Волны, - сказал он, повернув голову к молчаливому Юрнеро. – И почему у каждого она своя. Может статься, мы еще увидимся, и я спою тебе свою. А ты мне – свою. Договорились?

Он подмигнул и, от души тряхнув мокрым хвостом, ушел в мокрую чащобу, которая, казалось, не шептала больше. Это был или смех, или аплодисменты. Но кому или чему? Этого никто не мог знать.

========== 11. Связь ==========

Идти было на удивление легко, раны хорошо заживали и уже почти не болели. Даже посох вновь весело клубился призрачно-зелеными комьями – паутина затвердела, точно мрамор, за все то время, что скрепляла поврежденные части, и даже послужила прекрасным проводником магической энергии, отчего посох работал ничуть не хуже, чем до поломки.

Рубик остановился лишь тогда, когда совсем стемнело. Луны за пышными кронами видно не было, да и где-то неподалеку завыли волки, и решение было принято само собой. Запалил небольшой изумрудный костерок у себя под огромным поваленным дубом, наелся малины с куста неподалеку и лег, завернувшись в свой плащ. Он промок за дождь, но ночь была теплой, да и огонь помог быстро обсушиться. Под дубом было сухо и безветренно, и ночь должна была пройти спокойно.

Думал ли он вернуться? Думал. И не раз. Но все равно шел вперед. Целитель сказал, что еще вчера они послали в лагерь ворона, так что их спасут. Да и он решил твердо и решил, что так будет лучше им обоим. И грустная улыбка сменилась на вечную каверзную ухмылку. Ведь, к тому же, может быть, все это не так уж и серьезно. А какая проверка может быть лучше разлуки? Да еще такой, когда не знаешь, встретитесь ли вы вновь? Ха! Влюбиться! Ему, Великому Магу! Какое неслыханное, неожиданное событие в его жизни! Какие еще сюрпризы готовит госпожа судьба? Ух, он весь дрожит!