— Если так пойдёт и дальше, ты отправишься за сестрой, — отрезала мать. — Нам не нужен слабый и беспомощный наследник.

Ротонн помнил, как сильно испугался тогда. Он не хотел в изгнание. Он не хотел оказаться где-то далеко от дома без слуг и денег, а затем умереть в одиночестве в какой-нибудь грязной подворотне от того, что какой-нибудь бандит всадит ему в спину нож, решив обчистить карманы. Наследник трона Дэспрео понимал, что должен был действовать, чтобы предотвратить это. И именно тогда к нему пришла идея обратиться к тому, кто был врагом его родителям и уж точно знал толк в устранении Лордов, поскольку убил своего Мастера на дуэли. К правителю Мьедо — Ацесэтишу.

Ацесэтиш был крайне заинтересован его предложением. В убийстве Джекте и Шайлин он видел шанс закончить войну в свою пользу. Но Ротонн колебался. Он не был уверен, что поступает правильно. Однако человеку удалось убедить его.

— Ты сам сказал, они отправят тебя в изгнание, если ты допустишь ещё одну ошибку.

— Да, но… Не знаю… Может, не отправят? — с робкой надеждой предположил чагрианин.

— Отправят, — заключение Ацесэтиша было однозначным и жестоким. — Поэтому решай. Либо ты, либо они. Выбор за тобой.

Конечно, он выбрал себя. Разве он мог поступить иначе?

— Теперь скажи. Кто из твоих родителей — лучший фехтовальщик? — осведомился человек.

— Отец, — ответил Ротонн, ещё не совсем понимая, зачем его новому союзнику эта информация.

— Точно? Ты уверен, что Джекте? — Ацесэтиш, видимо, рассчитывал услышать другое. Чагрианин пожал плечами. Безобидный внешний вид отца в этом плане сбивал с толку очень многих. Но, несмотря на свою комплекцию, в бою он был неожиданно проворен.

— Уверен, — подтвердил Ротонн.

Ацесэтишу не потребовалось много времени, чтобы разработать план по убийству Джекте. Этот план базировался на двух фактах, которыми поделился с ним Ротонн. Первый: чагриане, как амфибии, нередко испытывали потребность искупаться в бассейне. Отец Ротонна не был исключением. Второй: кожа этой расы была тонкой и сравнительно легко проницаемой для жидкостей.

Ротонн помнил, как они вместе с Ацесэтишем, скрывшись в Силе, тайно наблюдали за Джекте в купальнях дворца. Правитель Дэспрео зашёл в воду, не зная, что она была пропитана ядом. Он проплавал в бассейне около часа. Он не заметил, что что-то не так до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Оставалась Шайлин. И именно здесь начались трудности. Потому что она почувствовала смерть мужа в Силе, и на их стороне больше не было эффекта неожиданности. Правительница Дэспрео напала на них очень внезапно, вынудив Ацесэтиша вступить с ней в поединок. Ротонн хотел помочь, но был не очень уверен в своих фехтовальных навыках, к тому же, его снова объяли сомнения. Человек использовал в бою все возможные уловки, однако уже скоро стало понятно: он проигрывал. Шайлин владела лайтсабером хуже Джекте, но всё ещё фехтовала отменно. Ротонн тогда уловил негодующий ментальный импульс, который послал ему его новый союзник. Но чагрианин в данной ситуации не чувствовал себя виноватым. Ацесэтиш ведь спросил его о том, кто из родителей лучший фехтовальщик, а не о том, насколько каждый из них в этом хорош.

— Ты — позор нашей династии! — вдруг выкрикнула Шайлин во время поединка, обращаясь к сыну. — Даже сразиться со мной один на один побоялся! — её клинок выписывал немыслимые траектории, и Ацесэтиш с трудом успевал уворачиваться от её атак.

— Вы сами решили сделать меня Лордом против моей воли, — тихо отозвался Ротонн.

— Теперь ты никогда им не станешь! — Шайлин усмехнулась, когда её алый клинок прошёлся в паре сантиметров от противника. — Ты и не должен был. Не должен был вообще рождаться. Когда я разберусь с твоим дружком, я исправлю свою ошибку!

Слышать это было больно. С тех пор, как началось его обучение после изгнания Мачеты, мать часто унижала и оскорбляла его. Но она ещё ни разу не заявляла, что он был их с отцом ошибкой. Осознание этого угнетало, но даже сейчас, после её жестоких слов, Ротонн понимал: у него не хватит духу даже попытаться хоть как-то ей навредить.

Алое лезвие сабера чагрианки вновь столкнулось с лезвием человека из лиловой плазмы. В следующее мгновение Ацесэтиш, оттолкнувшись от пола Силой, стремительно отскочил от противницы на несколько десятков метров и приземлился на ноги рядом с Ротонном. Рукоять его деактивированного меча уже висела у него на поясе. Он быстро вскинул руки, и к правительнице Дэспрео устремились искрящиеся электрические разряды. Шайлин отшвырнула сабер и повторила жест человека. Но ни одному из ситхов не удалось опалить другого: их Молнии Силы схлестнулись в одной точке. Сейчас, похоже, всё зависело от того, кто из них окажется могущественнее ментально.

Ацесэтиш вдруг резко опустил одну из рук, но лишь затем, чтобы коснуться ею груди Ротонна. Чагрианин не понял значения этого жеста, но не двигался, а человек одними губами прошептал что-то на древнеситхском. И Ротонн мгновенно почувствовал очень сильный отток энергии. Словно его высосали. Молнии, срывающиеся с пальцев вскинутой руки Ацесэтиша, стали крупнее и ярче. Шайлин стиснула зубы, её лицо исказила гримаса боли. Она не опускала рук, не желая смиряться с тем, что не может противостоять им двоим. Вскоре по её телу прошлось электричество, и этот разряд оказался для неё смертельным. Стремительно обуглившийся и почерневший труп чагрианки опрокинулся на пол. А потом Ротонн потерял сознание.

Очнувшись, он уже знал, что всё было кончено. На следующий день состоялась его коронация, где ему на щеки нанесли угловатые татуировки, символизирующие то, что он стал законным и единоличным правителем Дэспрео. Только вот… «единоличным» лишь на словах. На деле… в очень многом на него влиял и продолжал влиять Ацесэтиш. Ротонн думал, после окончания войны они могли бы стать друзьями. Правитель Мьедо ведь дружил со Скенаком. Но новому правителю Дэспрео не давал даже шанса. И чагрианин знал, почему, хотя и признавать это сейчас было тяжело. Ацесэтиш им пользовался. Как и тогда, четыре года назад он использовал его, чтобы победить Шайлин. Так продолжал использовать сейчас в своих целях. Сам по себе Ротонн никогда не был ему нужен. Человеку всегда было всё равно. Как и его родителям. И вообще всем, абсолютно всем, кто окружал его теперь. Слуги терпят его за жалованье. Совет министров презирает его и наверняка смеется над ним за его спиной. Даже его тви’лечки… Просто рабыни, у которых нет выбора, которые не могут отказать ему или высказаться о нём плохо.

Матушка была права. Он слабый, жалкий, беспомощный и никому в этой галактике ненужный. И ещё… одинокий.

В глазах стало влажно, и вскоре по щекам покатились крупные слёзы. Ротонн схватил первую попавшуюся под руку подушку, уткнулся в неё лицом и глухо зарыдал.

***

Им действительно повезло. Бывшие планеты Траала никому не принадлежали. А их поиски были недолгими — Тёмная Сторона направляла их, и они быстро нашли усыпальницу на руинах древнего города. Только вот дальше дела пошли куда… медленнее, чем хотелось бы Инфиде. Оба ситха медитировали в гробнице долго, нудно и… пока что безуспешно.

— А мы точно всё правильно делаем? — подала голос правительница Амаргуры. — Вернее, так: ты точно знаешь, как делать это правильно?

— Ну если у тебя есть другие варианты — я тебя внимательнейше слушаю, — с нотками раздражения в голосе отозвался Ацесэтиш. Похоже, отсутствие хоть какого-то результата уже и ему начинало действовать на нервы.

«Других вариантов» у Леди-Ситх не было. Поэтому она промолчала. Так прошло ещё полчаса.

— Что ж, — вновь нарушила тишину Инфида, медленно поднимаясь на ноги с пыльного пола и отряхиваясь. — Очевидно, у нас не вышло. Моё предложение лететь на Кордурру всё ещё в силе.