Он передал ей какой-то маленький круглый предмет с кнопкой, похожий на пуговицу, и она убрала его в клатч следом за помадой.

— У нас ведь все получится? — явно нервничая, Хюррем посмотрела на него.

— Все зависит от тебя, — Рустем только теперь повернулся к ней и криво усмехнулся, но глаза его остались серьезными. — Иди.

Выдохнув, Хюррем открыла дверцу машины и выбралась наружу. Покосившись на второй джип, она увидела в нем нескольких мужчин криминальной наружности, которые смотрели на нее одинаково недобрыми взглядами. Поежившись, Хюррем направилась ко входу в отель. Миновав вращающуюся дверь, она оказалась в громадном фойе, обставленном помпезно и с роскошью, после чего с невозмутимым видом подошла к стойке ресепшена. Миловидная девушка в белой рубашке приветливо улыбнулась ей.

— Добро пожаловать в наш отель!

— Добрый вечер, — улыбнулась Хюррем в ответ. — У меня здесь встреча с Ибрагимом Назаром. Он снял у вас номер.

Окинув ее таким взглядом, будто подобные поздние гостьи эффектной наружности были не редкостью в этом месте, администратор назвала ей номер и сказала, как до него добраться. Проехав в лифте до самого верхнего этажа, Хюррем с угрюмым лицом вышла к двойным дверям пентхауса и замерла в минутной нерешительности. Внезапный страх неудачи сковал ее всю. Но она должна была с этим справиться. Как бы страшно не было.

Не став стучаться, Хюррем распахнула одну из дверей и прошла внутрь. Номер, конечно же, был ослепителен и необъятен — как большая квартира со столовой, гостиной, кабинетом и несколькими спальнями. Окна во всей красе демонстрировали ночной город. Почти все комнаты она миновала в поисках Ибрагима и обнаружила его в одной из спален, дверь в которую была распахнута настежь. Он сидел на кровати в белой рубашке и брюках и говорил по телефону.

— Я разберусь с этим, — твердо сказал он и, услышав за спиной шорох, резко обернулся. — Все, до связи.

Отбросив телефон на кровать, Ибрагим встал, взял с прикроватного столика что-то белое, и Хюррем поняла, что это кусочки льда, завернутые в салфетку, когда он прижал этот сверток к ушибленной голове.

— Здорово ты меня приложила, — подозрительно спокойно сказал Ибрагим, морщась от боли.

Готовясь сыграть свою роль, Хюррем мысленно приготовилась к тому, что ей придется переступить через свою гордость, и ответила немного жалобно:

— Я… испугалась.

Он взглянул на нее устало и мрачно, показывая, что ничуть не поверил.

— А чего ты хотел? — с тихим возмущением воскликнула Хюррем и взмахнула рукой. — Ты запугал меня до смерти, сказал, что убьешь меня, если я откажусь с тобой сбежать. Что я должна была делать?!

— Справедливо, — заключил Ибрагим и, убрав лед обратно на столик, присел на кровать спиной к ней. — Ты меня не разочаровала, Хюррем. Я ожидал от тебя чего-то подобного. Поэтому мне пришлось принять кое-какие меры.

Она насторожилась, не ожидав услышать такое признание.

— И что же ты сделал?

Ибрагим помолчал некоторое время, играя на ее нервах, а после снова взял телефон в руки и набрал какой-то номер. С замиранием сердца Хюррем услышала, как он сказал кому-то в трубку:

— Зайди.

— Кто это? — встревожилась она, услышав звук открывшейся двери и последовавшие за этим приближающиеся шаги.

Отступив от двери в спальню, Хюррем с тревогой обернулась и застыла в таком огромном потрясении, которое еще никогда в жизни не испытывала. В проеме показался Рустем, спокойно выдержал ее ошеломленный взор и в ожидании посмотрел на Ибрагима.

— Ты чисто сработал? Мне не нужны проблемы.

— Охрану в доме я обезвредил. И отключил камеры видеонаблюдения.

— Введи ей сыворотку. Новый образец с мгновенным действием, — даже не поворачиваясь к ним, лениво повелел ему тот. — Мне надоели эти сюрпризы.

— Что?.. — задохнулась от возмущения Хюррем и отшатнулась от Рустема, который прошел мимо нее к сейфу, как будто много раз уже бывал здесь и знал, где что лежит. — Да ты рехнулся?!

— Ты не оставила мне другого выбора, дорогая, — безжалостно ответил Ибрагим и закурил, словно не происходило ничего занимательного.

Рустем в этот момент открыл сейф, достал из него какую-то стеклянную ампулу с фиолетовой жидкостью и следом странного вида прибор, в который и вставил ее.

— Ибрагим, прошу тебя, — отчаявшись от такого неожиданного предательства, Хюррем решилась на мольбы. — Я не… Я не сбегу больше. Буду делать все, что ты скажешь. Клянусь, слышишь?! Останови это!

Молчание было ей ответом, и в этой тишине Рустем приблизился к ней с пластиковым «пистолетом» в руке.

— Не дергайся, — посоветовал он пустым голосом, преспокойно делая вид, что они незнакомы, и это ввело Хюррем в замешательство. — Ты почувствуешь сильную боль и головокружение, но это пройдет через минут десять.

— Пожалуйста… — Хюррем вцепилась в его руку, которой он обхватил ее за шею, второй прислонив к ней «пистолет».

Она умоляла уже его, но Рустем остался непреклонен. Лишь посмотрел на нее странным, упреждающим взглядом и нажал кнопку, отчего ее шею пронзила мгновенная резкая боль. Вздрогнув, Хюррем ухватилась за место укола и… ничего не почувствовала. Ни мучительной боли, ни головокружения. Она в растерянности поглядела на Рустема, он ответил ей короткой усмешкой и повернулся к Ибрагиму, сказав ровным голосом:

— Готово.

— Тогда проваливай.

Не глядя на нее, Рустем вернул «пистолет» в сейф, запер его и прошел мимо Хюррем, ничем более себя не выдав. Похоже, что он, пусть и неизвестно как оказался в сговоре с Ибрагимом, но помог ей. Может, ввел ей не сыворотку вовсе? Однако, нельзя было показать этого Ибрагиму. У нее по-прежнему есть возможность остановить его.

— Ну как ты? — с самодовольной улыбкой Ибрагим оставил кровать и подошел к ней с внимательным взглядом, ища в ней признаки покорности. — Уже легче?

— Да, — как можно более мягко и смиренно ответила Хюррем.

— Вот и отлично, — заботливо убрав прядь волос с ее лица, он обхватил его теплой, сухо ладонью и умиротворенно вздохнул. — Теперь ты никуда от меня не денешься. Сними-ка это.

Говорил он с ней мягко и осторожно, как с душевнобольной. Смолчав на это, Хюррем покорилась и сняла кожаную куртку, которую Ибрагим забрал у нее и просто бросил на пол.

— Ты хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет. Просто… хочу спать.

— Ты устала, — якобы понимающе кивнул Ибрагим и поочередно спустил с ее плеч тонкие бретельки платья. — Мы ляжем спать, но прежде…

Алый шелк соскользнул с ее тела на ковер, оставив ее в одном черном кружевном белье. Холод коснулся тела Хюррем, и она слегка задрожала, но молча терпела происходящее, стараясь не выдать себя. Ибрагим избавился и от белья, после чего обвел ее взглядом и удовлетворенно усмехнулся.

— Поцелуй меня, — приказал он, наслаждаясь своей властью.

Справившись со злостью и унижением, полыхающими в ней, Хюррем послушалась приказа, подошла к нему, нежно обхватила ладонями его бородатое лицо и поцеловала. Мгновенно перехватив инициативу, Ибрагим с жаром ответил и стиснул ее в своих объятиях. Подхватив ее, он попятился к кровати и, натолкнувшись на нее ногами, сел на постель, а Хюррем, подстроившись, обхватила его ногами за торс совсем как в прошлую их ночь.

— Хюррем… — он исступленно прошептал ее имя, осыпая жалящими поцелуями ее шею и ключицы.

Делая вид, что откликается ему, Хюррем обхватила ладонью его голову и мрачно посмотрела в окно за его спиной — на сияющие в ночи высотные здания и луну, зависшую над ними в облаках. Ей вдруг стало ужасно тоскливо, потому что она, наконец, поняла — Ибрагим не лгал ей, когда говорил сегодня о своих чувствах. Похоже, он и в самом деле ее любил. Странной, больной любовью, которую она никогда не смогла бы принять. И ей придется убить его этой ночью. Если она, конечно, сумеет…

Задыхаясь и вздрагивая от каждого его резкого движения, Хюррем мысленно умоляла его остановиться, но Ибрагим, ждавший этого столько лет, все не оставлял ее в покое. Едва закончив, он лежал минут десять, восстанавливая дыхание и силы, а после снова придавливал к подушкам, мучил своими поцелуями и до боли сжимал в своих удушающих объятиях. Казалось, этому не будет конца, но вот он в который раз ускорил и без того бешеный темп, сдавленно вскрикнул, сделал еще пару толчков по инерции и навалился на нее всем своим телом.