Через несколько дней в замке Вааса собралась охийская знать. Рано утром, они взбудораженные азартом охотников, отправились на охоту. Лорды были так уверенны в своём мастерстве выслеживать животных и стрельбе из лука, что даже не стали брать с собой охотничьих собак. Весь день многочисленная компания благородных охийцев без толку слонялись по лесам своих земель, а азаронские волки издали наблюдали за ними. Уставшие и злые, охийцы вернулись с пустыми руками, без единой добычи.

— Проклятье! — гремел голос Вааса. — Все животные как будто вымерли в моих лесах! Исчезли как по волшебству! Даже не пискнул не один паршивый галчонок, мы не повстречали даже тех, на кого никогда раньше не охотились! В жизни своей такой охоты не припомню!

— Даже я, в свои преклонные годы, и то не припомню такого безобразия! — поддержал его второй лорд.

— Я просто места себе не нахожу! Не смогу уснуть и праздник мне не в радость от такого плачевного успеха, — возмутился ещё один благородный охиец.

— Это просто позор, господа! Как мы объясним нашим дамам, что такие воины как мы вернулись с охоты ни с чем! — выкрикнул сын четвертого лорда.

— Завтра! Мы отправимся на охоту завтра на рассвете с собаками. Я не успокоюсь, пока не завалю хотя бы одного лося! — упрямо прорычал первый лорд.

Орланд напротив не высказал ни одного слова возмущения, он лишь поглядывал на притаившихся волков, то, хмурясь, то удивленно поднимая брови.

В одно и то же время, ранним утром следующего дня охийцы снова вышли на охоту, а Мариэль поднялась на крышу главной башни Нового Азарона. Благородные лорды устремились с собаками в опустевшие охийские леса, а руки Мариэль устремились в небо, её губы шептали древние заклинания, их подхватывал ветер, унося заветные слова в сторону Охии и дальше на запад. И охийцы и она, упрямо пытались добиться поставленной цели.

Пока стая Вука, теперь мчавшаяся впереди, успешно сбивала охотничьих собак со следа, на западном горизонте Охии собирались грозовые тучи. Ветер усилился, лес беспокойно зашумел, в воздухе запахло дождем. Небо достаточно быстро затянулось темно-серыми облаками по всей Охии, достигая азаронских земель.

Мариэль продолжала вызывать дождь, преобразившись с помощью своей силы в настоящую колдунью, с развивающимися на ветру волосами, с тайным блеском в глазах, закутанная в черно-малиновый плащ. Она увидела, как по линии горизонта сверкали молнии и, услышав грохочущие раскаты грома, опустила руки. Первые крупные капли дождя упали ей на лицо. Мариэль улыбнулась, она всё-таки добилась своего.

Ливень добросовестно поливал охийских охотников, остужая их пыл. Собаки нервничали, дождь смыл все следы, они с громким лаем носились вокруг всадников, виновато поглядывая на хозяев. Промокшие до нитки благородные охийцы, поверженные природой, возвратились обратно в Охан. Об охоте уже не было и речи.

— Орланд! — не выдержав молчания седьмого лорда, крикнул Ваас. — Тебя это как будто не задевает! Молчаливое смирение тебе не к лицу. Ты знаешь хоть какое-нибудь объяснение всему этому?

— Точно не могу сказать, но я догадываюсь. С природой, конечно, не поспоришь, но мне кажется, природа с кем-то объединилась, с тем, кто очень не любит охоту, — спокойно ответил Орланд.

И тут только до Вааса дошла эта простая истина. Он ошеломленно раскрыл рот, размахивая руками, пытаясь что-то сказать.

— Мариэль!!? — наконец гневно вырвалось у него. — Не может быть!!! Она и вправду всегда была против охоты, жалела зверушек, но ведь её здесь нет!

Вместо ответа все услышали победный вой волчьей стаи. Азаронские волки на вершине зеленого холма, провожая за ворота охийских всадников, подняли морды в серое небо и с удовлетворенным упоением затянули свою песню.

— Ну, конечно же! Её азаронские шпионы! Она прислала их для этого. Не могу понять только, как она всё это сделала, но в одном теперь я уверен, эти волки ей во всем помогали! — негодованию Вааса не было предела. Он в ярости развернул своего коня. — Сейчас я всё-таки перебью эту серую стаю! На её хвостатых друзьях я сорву свою злость! Она не может так поступить со мной! Здесь я хозяин! У нас свои законы!

— Нет, Ваас! Не смей! — Орланд перегородил ему путь. — Я не позволю тебе их убить! Остынь! Это не их вина, вообще ничья! Она постоянно кого-то спасает, теперь видимо дошла очередь до животных. Мариэль очень упряма, уж если она взялась за дело, обязательно доведет его до конца! Будь то искоренение охоты у охийцев или свести меня с ума, уж поверь мне — она победит!

— Ты предлагаешь мне сдаться её капризам? К счастью я не ты и обязательно с этим разберусь!

Их эмоциональную беседу прервало восклицание слуги:

— Господин Ваас! Вам послание из Див!

Первый лорд обернулся на встречу приближающемуся к нему светящемуся шару. Он осторожно взял его в руки. Но послание было не из Див, Ваас увидел в нем улыбающееся лицо Мариэль.

— «Я представляю, как ты сейчас рассержен! Не сердись — это законы силы! Сколько раз я говорила тебе оставить тебе это жестокое развлечение, но ты не хотел прислушаться. Пришлось тебе помешать. Хаты меня в этом полностью поддерживают, это и их законы. Вспомни, сколько раз сила их знаний выручала охийцев, спасла тебе жизнь и жизни многих ваших раненых воинов, вылечила Нила и неизвестно сколько раз ещё вам придется обратиться к этой силе. Ты так долго добивался союза с хатами, прояви к ним уважение, прекрати убивать ради забавы. Я надеюсь, что сейчас ты успокоишься и примешь разумное решение. Я верю в мудрого правителя в тебе. Лесной народ непременно оценит твой благородный поступок. Я поступила так ещё и из любви к Охии, ты должен меня понять!»

Шар испарился, как только голос Мариэль смолк. Ваас тяжело вздохнул. Орланд слышавший каждое её слово, глядя на Вааса, расхохотался.

— Что я тебе говорил! Она все равно добьется своего! Правда же, она нашла веские аргументы? Ты, конечно, не я, Ваас, твое решение дастся тебе легко. Мариэль отпразднует еще одну победу. Можешь отправиться к ней и отблагодарить за чудесную идею! — проговорил он притихшему первому лорду.

Ваас молча сопел, мудрый правитель в его душе уже победил оскорблённого охотника.

А в Новом Азароне снова начались кошмары. Наступило ещё одно тяжелое испытание для людей.

Азаронские ястребы задержали проникшего в город одного из уцелевших приспешников Пиланиона. Каким-то способом он вернулся с острова Драконов и пробрался незамеченным на земли азаронцев. С какой целью он это сделал он так и не признался, со злым вызовом в глазах он смотрел на собравшихся людей и нагло улыбался. Чтобы не нарушать законов Азарона, предателя, так и не пожелавшего искупить свою вину и принять власть наследницы, казнили.

Зачем он приходил, выяснилось только через несколько дней. Когда в городе заболело сразу несколько человек, а потом это превратилось в эпидемию. Ослабленных скудным питанием азаронцев болезнь валила направо и налево.

— Холера! — в ужасе закричала Мариэль, вбегая в комнату Джона. — У нас в городе эпидемия холеры! Вода в главном колодце была отравлена! Именно с него пили все больные, их уже сотни. Колодец засыпали, но неизвестно, что будет дальше, заразятся ли остальные!?

— Если я помню правильно, эта болезнь смертельная и быстрей всего умирают люди с ослабленным иммунитетом, дети и старики, — прошептал Джон.

— Тафу! — обратилась Мариэль к знахарке. — Зови на помощь остальных лесных знахарей!

«Они придут! Но наши силы не равны. Болезнь сильна и страшна, очень редкая трава нужна и её не так уж и много в наших лесах. Понадобиться твоя сила Мариэль. Полностью. Ты уже проверила остальные колодцы?» — ответила хатка.

— Да, в остальных вода пригодна! Что значит, понадобится полностью?

«Перед тобой снова станет выбор. Или лечить азаронцев травой, но её на всех не хватит, и мы можем потерять многих. Либо ты возьмешь с них на себя часть болезни, и тогда люди выдержат, и мы всех вылечим, но тебе придется хуже всего, ты снова можешь оказаться на грани жизни и смерти»