Но Ваас всё равно не оставлял этой затеи. Правда, сперва ему пришлось все движения объяснять теорией, а потом пытаться проделать их с Мариэль на практике. Дней через десять, после каждодневных репетиций они уже танцевали довольно сносно, даже Джон высиживал до конца.

— Чего это ты сидишь такой довольный? — спросила брата, запыхавшись Мариэль.

— Подумал, что я всё равно лучше владею мечом, чем ты танцуешь.

— Не зубоскаль, у меня ещё есть время. Я вот только за музыканта переживаю, надо узнать, не натёр ли он себе мозоли на пальцах. Бедняга такой старательный и одарённый!

Джон с Ваасом дружно рассмеялись.

— Ты ещё спасибо скажи, что Ваас не попросил привести сюда коня и потренироваться в верховой езде, — выдавил сквозь смех Джон.

— Хорошая мысль! — отозвался Ваас.

— Нет!!! — хором крикнули Джон и Мариэль.

— Знаешь, Ваас, лошадь может нас не понять, — покачал головой Джон.

— Не знаю как лошадь, а слуги и лорд Ламарк, точно не поймут, — заметила ему Мариэль.

Дни летели незаметно из-за всех этих тренировок, танцев и беззаботного смеха. Замок жил своей жизнью, а Джон, Ваас и Мариэль жили отдельно ото всех. Они сильно сдружились, несмотря на то, что все трое были невозможно разными. Но каждый из них чувствовал, что подходит к концу один из этапов жизни и начинается другой.

— Эта одежда уже мне мала, — возмутился наследник, пытаясь застегнуть пуговицу и критически осматривая себя в зеркало.

— Ещё бы, ты уже три недели ешь за двоих, а то и за троих.

— Пусть придет портной и снимет новые мерки. И с тебя тоже, Мариэль!

— А это ещё зачем? У меня вот есть два платья, мне хватает.

— Выбрось их! Ты же пойдешь со мной на пиршество! — как само собой разумеющееся заявил Ваас.

— Нет, нет! Я вовсе не хочу! — Мариэль затрясла головой, как будто у неё был нервный тик. — И не пойду я. Просто уйду отсюда свободной и все прощайте!

— Здравствуй, приехали! Хочешь! И ты пойдешь, уж поверь мне! Не обманывай меня. Ты представь только: вот ты, бывшая рабыня, идешь под руку со мной в красивом платье, а знать расступается перед нами, пораженная нашим возвращением.

— И твой отец при всех скажет, что я вольный человек, извинившись при всех за оскорбления, — протянула Мариэль. — Но всё равно страшновато…

— Значит, договорились! Зови портного и пусть одежда будет самая шикарная.

— А что … Джон?

— Джон? За него не переживай, Мариэль, у него уже всё готово.

— Ну да, узнаю своего брата, хм … паршивец.

— Скажи мне, а ты уже думала, что будешь делать со своей свободой? — совершенно серьёзно спросил Ваас.

— Неа, не думала. Вот после праздника и решу. А почему ты так пристально на меня смотришь? Прямо как удав на кролика. Ты что-то задумал, охиец? Ну-ка признавайся! — с играющей улыбкой, девушка притворно нахмурилась.

— Ничего, вот после праздника и узнаешь. У тебя есть сила, но мысли читать, как это делают твои учителя ты всё-таки не умеешь, что мне на руку. И можешь не пилить меня своими глазастыми васильками.

Спальня Вааса имела смежную комнатку для слуги, тут теперь и ночевала Мариэль. С тех пор как Ваас стал самостоятельно двигаться, было уже неприлично ночевать с ним в одной комнате, пусть и на разных кроватях.

Оставалось два дня до праздника. Одежда уже была готова, выход и танцы отрепетированы, но настроение почему-то было никудышнее. Мариэль задумчиво погладила рукой разложенное на её кровати новое платье. Её мучила бессонница, она знала, что пока она не переживет этот праздник, ей не поможет никакой отвар из трав для крепкого сна. В её комнатке не было окон, и поэтому она тихонько проскользнула мимо спящего Вааса и побрела по сонному замку во двор.

В одном из уголков двора расположился большой сад, с цветниками, уютными беседками и лавочками под фруктовыми деревьями.

Мариэль медленно прогуливалась, легко шурша почти невесомыми шагами. Небо было таким раскидисто звёздным, полным, дышащим. Тёплая, тихая, летняя ночь манила в свои объятья, лишь в траве мирно потрескивали сверчки, а над цветами кружились ночные мотыльки, привлеченные сладким ароматом. Задумавшись, она стала искать глазами на небе знакомые созвездия или хотя бы похожие на них.

— Не спится?

Мариэль подпрыгнула от неожиданности.

— Вы напугали меня, Нил! …Вижу не мне одной.

— Пойдем со мной, я хочу тебе кого-то показать, — кивком головы, он попросил её следовать за собой, маня девушку своим взглядом.

Мариэль удивленно пожала плечами и всё же пошла вслед за ним. Он привел её за ворота крепости. Там в лунном свете паслись две лошади. Нил ухватил их под узду и подвел коней к Мариэль.

— Покатаемся?

— Сейчас? — Мариэль округлила глаза.

— Потом времени может и не быть. Это самая спокойная и покладистая лошадь на моей конюшне. Её зовут Стрела.

— А кличка у неё совсем не спокойная, — недоверчиво глядя на кобылу, проворчала Мариэль.

— Лошади чувствуют настроение. Если ты будешь бояться её и она тебя тоже. Если будешь, уверенна и добра к ней, она тебя послушает. Подойди к ней. Неужели хаты не обучили тебя общаться с животными?

Мариэль подошла к пегой кобыле с белой звездочкой на лбу и осторожно погладила её по гриве, потом так же едва касаясь по морде. Стрела фыркнула и принялась обнюхивать её лицо, а Мариэль продолжала её гладить и ласково с ней разговаривать:

— Хорошая девочка, ты такая красавица. Давай подружимся с тобой, лошадка.

Но Нил без разговоров подхватил Мариэль и посадил в седло:

— Так ваша дружба будет крепче. Держи поводья. Ноги в стременах. Пойдем для начала шагом.

Он ловко вскочил на своего коня и дернул его за поводья.

— Шагом, Ястреб!

Ястреб не спеша, двинулся вперед, Стрела пошла за ним. Лошади поравнялись.

— Страшно?

— Нет, не очень, мне теперь даже нравится. А как её развернуть?

— Потяни поводья в нужную сторону и подтолкни её ногами в бока. Попробуем?

Стрела послушно развернулась и пошла обратно к воротам, затем Мариэль развернула её снова, чтобы закрепить урок.

— А как ехать быстрее?

Нил рассмеялся:

— Готова рискнуть? Хлестни поводьями, сожми бока лошади ногами, крикни «вперед» и держись в седле.

— Вперед, Стрела! — уверено крикнула Мариэль, чуть приподнимаясь в седле.

Лошадь рванула галопом. Мариэль загорелась азартом победителя. Она уперлась коленями в бока лошади, наклонилась слегка вперед, сливаясь мысленно с этим животным, крепко вцепившись в поводья. Ночной ветер развивал её волосы, её сердце замирало от радости, а душа требовала продолжения. Ведь она сама скакала на лошади! Поборола свой страх перед ними, и никто не станет считать её трусихой.

— Мы уже далеко отъехали, — крикнул Нил, — Давай вернемся. Сначала остановись и разверни её. Смотри на меня!

— Тпру, Ястреб! — Нил резко натянул поводья на себя и остановился.

Мариэль остановилась возле него.

— Так здорово! — её глаза блестели, — Как жаль, что я не научилась этому раньше. Я в восторге! Ваас и Джон мне не поверят!

— Ваасу совсем не обязательно об этом рассказывать, Мариэль, — Нил стал серьезным, даже слегка растерянным.

— Почему? Я ничего от него не скрываю, — опешила она.

— У вас такие близкие отношения?

— Близкие, но духовно. А на что ты, простите, вы намекаете?

— Два месяца с мужчиной в одной комнате….

Мариэль на минуту потеряла дар речи.

— Сейчас ты, вы, меня обидите. Смею заметить, это был больной мужчина, и я там не развлекалась, а боролась за его жизнь! Мне даже мысли такие не приходили! Кошмар, вот люди! Как у вас язык повернулся такое спросить? А, знаю! Это месть, да?

— Нет, конечно. Месть — удел слабых. Я просто так спросил, чтобы окончательно убедиться. Я верю тебе. Давай обратно поедем шагом. Никому не надо говорить об этом, поверь, мне виднее, если Ваас узнает, что ты ночью каталась со мной на лошадях, его реакция тебе не понравится.