— Дай им знак не нападать! Если сегодня падет хотя бы один охиец, вы обречете себя на страшные муки. Я все сделаю для этого! — твёрдо приказала она ван Миду.

Он колебался в нерешительности всего несколько секунд, а затем дал знак своим людям отступить назад и показал жестом всадникам на драконах спускаться.

— На впереди летящем драконе сам Пилатион! Пусть дух Сиязары поможет тебе! — проговорил, многозначительно глядя на неё, военачальник.

Драконы с адскими воплями приземлились на освободившийся участок земли между азаронцами и охийцами, их морды были угрожающе направлены в сторону людей первого лорда. Дракон наместника приземлился неподалеку от Мариэль. Какое-то время он просто смотрел на неё, а затем, ловко соскочив со спины дракона, двинулся в её сторону. Пилатион был ещё молод, приблизительно того же возраста что и Джон, но, несмотря на это Мариэль почувствовала силу, исходившую от него, чёрную силу, взятую из глубоких недр далёкого и тёмного прошлого. Его зелёные глаза сузились, в них горел ядовитый и хищный огонь. О да, такой человек мог выдрессировать дракона, от него веяло опасностью, диктаторской сокрушимой властью. По выражению его лица сразу можно было сделать вывод, что ум его изощрён, а замыслы коварны. Она почему-то сразу же поняла, что с таким не победишь в честной схватке, он не знает благородства и пощады, и его слабым местом были лишь излишняя самоуверенность и самовлюбленность.

Смерив друг друга взглядами, Мариэль вдруг улыбнулась ему так мило насколько смогла и доброжелательно произнесла:

— Я приветствую тебя, правитель Азарона! Твоё величие восхитило и поразило меня! Ты действительно достоин, править Азароном, твоя династия невероятно могущественна, наследницам Сиязары даже не стоит тягаться с тобой. Я говорю искренне!

— Твои речи мне льстят, но уж больно они сладки, не верю, что наследница Сиязары может сказать подобное, — медленно, оценивающе произнес он.

— Почему? Времена меняются и люди тоже. Я пришла из другого мира, там всё иначе. Ты и твоя власть напоминает мне мой мир, мой желанный дом. — Мариэль мельком взглянула на ряды охийцев. Она заметила среди них хатов и по лицам лордов поняла, что им переводят их разговор, но всё равно продолжила свою игру:

— Я не хочу сражаться с тобой за власть, Пилатион! Давай объединим наши династии, и наша сила будет вечно править новым Азароном. Решай, о могучий! Здесь и прямо сейчас!

— Ха, а мне нравится эта мысль! Слить две династии в одну. Я вижу в твоих глазах искренность. Да, да, ведь и тебе это будет выгодно и не будет раздора среди людей. Верю, что ты тоже к этому стремишься! — самодовольно ухмыляясь, сказал наместник.

— Верно, я желаю этого больше всего на свете, только есть маленькая проблема. У меня есть охийский муж! — снова улыбнулась Мариэль и красноречиво покосилась на арбалет в его руках.

Пилатион расхохотался и с явным вожделением посмотрел на Мариэль, чувствуя себя победителем.

— Достаточно стать вдовой, чтобы снова выйти замуж! Кто из этих презренных воинов твой муж? — громко спросил он, направляя арбалет на ряды охийцев. Его дракон, размахивая головой из стороны в сторону, изрыгнул пламя на всадников, защищающихся щитами. Мариэль незаметно нащупала на поясе свой кинжал. Пилатион резко схватил её и, прикрывшись ею как щитом, он снова спросил:

— Так где же он, ну?

Мариэль увидела Орланда. Он обреченно опустил свой щит, казалось, что он находился в жутком оцепенении, он не узнавал свою Мариэль, он не мог поверить в то, что она говорила. Её глаза умоляли его — «Нет!!!». Неожиданно в конце первого ряда охийских всадников вперёд выехал Нил.

— Это я! — громко крикнул он.

Все, кто понимал, что происходит, резко обернулись в его сторону, в том числе и Пилатион. Всё произошло мгновенно. Пилатион молниеносно выпустил стрелу в Нила, тот, угадав его намерения, вовремя прикрылся щитом, а Мариэль одним чётким и быстрым движением вонзила кинжал прямо в горло Пилатиону, вспоров ему сонную артерию. Кровь брызнула фонтаном, заливая их обоих. Наместник прожигал Мариэль ненавидящим взглядом, выронив свой арбалет и зажимая рану рукой.

— Это тебе за несчастную Диназу! — оттолкнула она от себя захлёбывающегося кровью Пилатиона. — Неужели ты поверил в моё желание слить наши династии?!! Нет, всё не так — смыть кровью твою, навеки! Вот чего я искренне хочу!

Пилатион упал, содрогнувшись в предсмертных муках. Драконы резко взмыли вверх, увлекаемые их наездниками. Итан ван Мид еле успел броситься к ней и прикрыть своим щитом от их нападения. Изрыгая голубые языки пламени в сторону Мариэль, и угрожая разорвать любого своими когтистыми лапами, драконы низко кружили над многотысячным войском.

— Азаронцы! Цельтесь в драконов! Арбалетчики выпустить стрелы в цель! — отдал приказ военачальник.

Воины беспрекословно подчинились ему, невзирая на гибель наместника и под градом стрел драконы временно ретировались восвояси.

Состояние аффекта отступало и на его место возвратилось четкое восприятие реальности. Мариэль снова взглянула на уже мертвого Пилатиона и машинально закрыла рот рукой, сдерживая крик ужаса и подступившую сильную тошноту с позывом к рвоте.

— Я не могла этого сделать! Убить так просто человека?!! Ведь это была не я, не может этого быть! — бормотала она.

— Наместника убили не вы, госпожа, а древний дух Сиязары, вы только исполнили её волю. Она освободила вам дорогу, прямую дорогу к вашей законной власти. Теперь народ Азарона полностью в ваших руках. Что прикажете делать моим людям? — проговорил ван Мид в наступившей тишине.

Сон стал реальностью. Мариэль ощутила в буквальном смысле как разрывается её сердце на две части. Одна часть собиралась идти с азаронцами, а другая хотела броситься к Орланду, всё ему объяснить и быть с ним. Она на минуту зажмурилась от этой боли и всё-таки произнесла:

— Война окончена, Итан, ты должен увести воинов назад на побережье и ожидать меня там. Сейчас мне необходимо объясниться с охийцами.

Прекрасно обученное азаронское войско по команде ван Мида развернулось и отступало на восток. Ваас уводил людей в противоположную сторону, в свой лагерь.

На поле недавнего сражения осталось только двое всадников — он и она. Как же тяжело сейчас было ей угадать по его глазам, о чём он думает. В них было всё: возмущение, злость, страх, любовь и ненависть сплелись в один комок.

— Орланд! Случилось такое! Ты должен постараться меня выслушать! — выпалила она, не сводя с него любящих глаз.

— Случилось то, что ты наплевала на мои слова! Ты растоптала при всех своё уважение ко мне! Никогда бы не подумал, что ты способна на это! — с горечью ответил седьмой лорд.

— Что ты такое говоришь?!! Всё совсем не так, только дай мне объяснить! Я узнала …

— Было бы так, если бы ты сейчас ждала меня в Ихтаре, как честная и любящая женщина. А ты на самом деле взбалмошная, самоуверенная чужестранка, союзница наших врагов, двуличная особа, змея, которая притаилась в моём доме! — продолжал сыпать на неё оскорбления Орланд, не в силах сдержать своих эмоций.

— Да выслушай же ты меня, в конце концов! — взмолилась Мариэль, глядя на него таким несчастным и умоляющим взглядом.

— Я выслушаю! Возвращаемся сейчас же в Ихтар, и там я попробую тебя выслушать и может быть когда-нибудь, простить.

— Я не могу пока вернуться домой! Теперь я правительница Азарона, мне надо вернуться к ним, я …

— Вернуться?!! — прервал её Орланд. — К ним?!! И после этого ты называешь Ихтар своим домом? Значит, ты отказываешься вместе со своим мужем, возвращаться назад? Я так понимаю, что совсем неожиданно на тебя свалилась власть, которая заменит тебе всё, всё, что между нами было?! Или ты сейчас же возвращаешься в Ихтар и остаешься со мной или убираешься навсегда!

— Как же ты жесток, Орланд! — с болью ответила Мариэль.

— Ты говоришь мне о жестокости? Ты? Отвечай! — с мукой и злобой в голосе закричал он.

— У меня нет права сейчас бросить их, — прошептала она.