Ханна усмехается, — А какая я? — Непонимающе спрашивает она, — Хочешь, чтобы я принадлежала вашему обществу святых и неприкаянных? — Девушка качает головой, — Поверить не могу, что ты и правда говоришь это, — совсем невесело улыбается она, — Вы так отчаянно пытаетесь доказать мне чудовищность Клауса, но с каждым разом только больше подтверждаете свою, — Кэролайн издает беззвучное: «ах!», когда Ханна не дожидаясь ответа, быстро обходит ее.
Фейсбук Кола – увлекательная вещица. А еще очень полезная. Ханна не обнаружила их дома у Майклсонов, но обнаружила новую запись на его страничке, благо, с геолокацией. Пригородный бар, конечно, не внушает сильного доверия, но те самые пустые пакеты крови на столике, что ночью принес Кол для обращение Эйприл – здорово подгоняют, оказывается.
Девушка была там два раза. Первый – с отцом, когда после очередных выходных у него он увозил ее домой, им необходимо было заправиться и она смиренно ждала его в пабе, быстро поняв, что находится там одной – плохая идея. Вообще, она мало что запомнила тогда. В памяти удержалось только огромное количество машин дальнобойщиков на заправке и их похотливые взгляды, коими они оглядывали школьницу четырнадцати лет, явно не боясь последствий. Билл тогда ничего не заметил. А Форбс больше не надевала тот ярко-розовый костюм с короткими шортиками и маечкой с Рианной. Она вообще больше не носила майки. Просто перспектива носить что-то более широкое вдруг неожиданно показалось подозрительно привлекательной и удобной.
Второй – с Джереми, не так давно, в шестнадцать. Они сослались на то, что пойдут друг к другу на ночь, как самые адекватные глупые подростки. Выпивку они взяли с собой. Но почему-то в тот день блондинка пить не хотела. Кажется, тогда барменша за стойкой слишком подозрительно пялилась на них, слишком откровенно, но ничего так и не сказала – бога ради, даже предположить было глупо, что она спросит документы. А еще, кажется, Гилберт в ту ночь напился чересчур быстро и Ханна отчетливо помнит то скользкое чувство внутри, чувство буквально из ниоткуда взявшейся тревоги и страха, из-за чего она схватила парня под другу и поспешила покинуть заведение под косые взгляды байкеров, что живут в хижинах неподалеку. Идти тогда пришлось пешком. А ночевать в Мистик-Гриль, в общем, этот раз ей тоже не понравился.
На улице – машин много, больших и устрашающе-высоких, как в тот раз. Девушка думает, что они могли уже давно смыться. А еще она думает, что если это так – она незамедлительно прибьет их. Массивная деревянная дверь с уже знакомым звуком открывается. Форбс слышит громкую музыку, кажется, на мотив восьмидесятых. Только зайдя, она натыкается ногами на что-то твердое. Опускает взгляд вниз. Тело. Прошипев что-то нечленораздельное, она шумно втягивает в себя воздух, прикрывая глаза. Открывает. Картина не меняется. Блондинка пытается взять себя в руки. Зажмурив глаза, она пробует аккуратно переступить через него, когда слышит тихий стук чего-то. Как-будто яблочко укатилось. Судорожно выдохнув, она ускоряется, по памяти быстро доходя до барной стойки и облокотившись на нее руками, наклоняется вниз, пытаясь дышать ровно и размеренно.
— О, девочка-проблема, привет! — Раздается где-то справа веселый голос Кола. Ханна молчит. Глаза не открывает, — Ты как раз вовремя – еще немного и мы бы разминулись, ну, знаешь, здесь стало довольно скучно, — усмехается вампир. Девушка выдыхает. Сделав над собой огромное усилие, она размыкает веки, громко сглатывая. Он насчитала десять, но не считала тех, кто лежал на полу. Потому что на полу слишком много крови. Еще она видит Эйприл. Их с Майклсоном внешний вид похож – запачканная какой-то темной жидкостью одежда, кажется, она пахнет бензином и тоненькие алые струйки крови на подбородке и вокруг рта, одним словом – безумно, так, как Кол любит.
— Ты… — растерянно начинает Форбс, — Обратилась, — на выдохе резюмирует она, то ли облегченно, то ли, напротив, с придыханием.
— Да, — улыбаясь, согласно кивает Янг. Она отводит неверующе-восхищенный взгляд в сторону, — И я так счастлива, боже, никогда не чувствовала себя так легко.
— Господи, — протягивает блондинка. Она переводит недовольный взгляд на первородного, — Зачем ты сделал это?
Кол вопросительно выгибает бровь, тыкая пальчиком себе в грудь, мол, «я?», — Он тут непричем, — отчаянно качает головой шатенка, — Я сама захотела обратиться.
— Вот именно, — фыркает вампир. Он берет с деревянной столешницы уже наполненный стакан янтарной жидкости и выпивает его до дна.
— Это не должно было быть так, — Ханна вновь красноречиво оглядывает наполненный свежими трупами зал, — Ты подумал, что будет с ней, когда эйфория от превращения пройдет? — Прищурившись, язвительно спрашивает она, — Это Эйприл, — напоминает девушка, — Не Сандра и не любая другая твоя бывшая, чье увлечение по выходным – сносить головы горожанам, — грубо кидает она.
Майклсон возводит обреченный взгляд к небу, — Ханна, прошу, не разочаровывай меня – ты ж обламываешь все веселье, — громко поставив стакан обратно на барную стойку, он издает измученный стон.
Форбс пораженно вздыхает, — Я не обламываю веселье, — улыбается она, — Я просто думаю наперед.
Эйприл эмоционально взмахивает руками, — А кто тогда я, Ханна? — Непонимающе спрашивает она, — Я приехала сюда брошенной девочкой, которая потеряла последнего родителя и стала еще более потерянной, когда узнала, что твой парень гибрид-убийца.
Блондинка устало закатывает глаза, — Он не мой парень, — в который раз повторяет она, думая, что это уже стало ее личным кредо.
Первородный цокает, — Умоляю, это вопрос времени, — отмахивается он.
— Откуда ты знаешь, что я не такая? — Продолжает Янг, — Ты знала меня пять лет назад. Пять, — твердо повторяет она, — Прошло целых пять лет и, поверь, я могла измениться, — как-то нездорово усмехается шатенка, — Более того, я и правда изменилась. Я больше не та милая девочка с фермы. Ты ведь наверняка так разочарованна не этими двадцати четырьмя трупами? — Рассуждает Эйприл, — Это было бы лицемерно с твоей стороны, — безразлично пожимает плечами она, — Потому что умножь двадцать четыре на несколько миллионов и получишь число смертных приговоров, что подписал твой парень, с которым ты развлекаешься, — рядом раздается приглушенный смешок Кол. Как-будто гордый, даже восторженный.
Сложив руки на груди, Ханна медлит, внимательно всматриваясь в Янг, — Двадцать четыре, — повторяет она. Она понимает – Эйприл считает. А значит, скоро Эйприл поймет, что она была права, — Аккуратнее, Эйпи, — улыбаясь, особенно выделяет она сокращение ее имени, данное Майклсоном, — Милая девочка с фермы прослеживается, — пожимает плечами девушка. В этот раз на выходе она не задевает голову дальнобойщика из Орегона.
Оперевшись головой на руки, Ханна почти лежит на столе, краешком пальчика оглаживая ручку кружки. Второй кружки зеленого чая. Она любит зеленый чай. Обычно он и правда помогает расслабиться и, если надо, одновременно с этим сосредоточиться. Волшебный чай. И прелестная магия самовнушения. Она, конечно, не ведьма, но этим искусством обладает в совершенстве. Правда в последнее время оно подводит, как и все то, что помогало до этого, вообще-то.
Было ли слишком опрометчиво после этого сумасшедшего дня браться за задание по истории? Определенно. Мистер Зальцман не щадит юные умы и ее в том числе. А она, между прочим, его почти воскресила! Но, честно, сейчас девушка была ему даже благодарна. Это имело определенную атмосферу. Даже чертовы факультативы в Рождественские каникулы. Мистер Зальцман у доски, Кевин со своей шумной свитой за партой сзади нее, которую легко усмиряет учитель и лишь единственное новшество – Ребекка рядом.
Звонок телефона раздается одновременным спасением и мыслью о том, что кто бы там ни был, она не возьмет трубку. Форбс кидает безнадежный взгляд на горящий экран мобильника на кровати, думая, что это слишком лениво – сделать несколько шагов до него, но любопытство берет верх. Может быть, это Эйприл, которая наконец-то поняла, что происходит и теперь понятия не имеет, что делать дальше? А может быть Кол, который под конец их кровавого трипа решил вдруг включить мозги, а теперь звонит просить помощи у нее, дабы исправить ситуацию? Оперевшись руками о края стола, она со всей силой отталкивается от него назад, благодаря чему стул на колесиках запросто доставляет ее прямо до места. Она нелепо слезает со стула и, упав на свою мягкую ложу, берет в руки телефон, видя номер входящего абонента – «кретиночный кретин».
