— Ничего.

— Ты сказал «Вики»? Типа сестра Мэтта – Вики?

— Нет, нет, то есть… Да я просто в конец обдолбался, мне правда стоит пойти поспать, а то Рик меня прибьет… — Ох, да, это точно. Если, разумеется, призрак его бывшей девушки не сделает этого раньше.

При употреблении алкоголя и чего поинтереснее, следует помнить, что не получится избежать самой мерзкой стадии – отходняка. Ладно, возможно, этот этап немного преувеличен. Шестнадцать лет – идеальный возраст для того, чтобы делать все, что угодно со своим организмом без особых увечий на следующий день. Конечно же, если переборщить, этот неприятный издевательский червь внутри тебя будет напоминать о себе на протяжении всего дня. И, да, Ханна переборщила. Она обязательно выскажет свою претензию Джереми чуть позже, после этого, разумеется, попытаясь выйти на разговор про его новые сверхъестественные-закидоны, ну, а сейчас она вспомнила то, почему так редко ходила на вечеринки, к слову, это было неплохим решением.

Глазунья, стоящая перед ней вызывает отвращение. Это определенно не то, что ей сейчас нужно. Она откладывает ее подальше и принимается за большую чашку кофе, отсутствие молока в котором окончательно убивает в ней желание завтракать. На кухню заходит Лиз, придирчиво осматривая нетронутую трапезу, но это сейчас наименьшее из зол.

— Я смотрю, вечеринка удалась. Я рада, что ты наконец-то решила выбраться куда-то с ребятами.

— Это Джер. Без него я бы туда даже не сунулась, — отвечает Ханна, потягиваясь и откидываясь на спинку стула, свет из окна напротив неприятно ослепляет итак полу-закрытые глаза. Подтянув к себе ноги, она утыкается в них лицом, пытаясь спрятаться от ярких лучей.

— Тоже хорошо. К слову о вечеринке, твоей сестры нет дома, где она?

— Не представляю. Я ведь за ней не слежу, в отличии от нее, кстати говоря.

— Она просто очень волнуется за тебя, а вообще, я имею в виду, если она с каким-то парнем, то просто скажи мне. Я не хочу лезть в ее личную жизнь или что ты там мне еще можешь предъявить, но ведь я переживаю.

— Ладно, слушай, я правда не знаю, — поймав насмешливый взгляд матери, девушка устало закатывает глаза, не желая продолжать напрягаться ради этого бессмысленного разговора, — Хорошо, предположительно, она сейчас с Тайлером, — всё-таки отвечает она, плотоядно улыбнувшись после того, как мама взяла чашку кофе и с удовольствием отпила его. Странная закономерность. Все полицейские любят пить чистый кофе?

Раздается стук в дверь. Ханна встает и идет к лестнице, собираясь подняться к себе в комнату, совершенно не готовая сейчас принимать гостей. Но всё-таки решает остановится у последних ступенек, дабы увидеть, кто вдруг решил наведаться к ним. И когда в дверном проёме появляется Тайлер, на лице которого невозможно не прочесть беспокойство, Ханна и Лиз синхронно обмениваются недолгим непонимающим взглядом, — Шериф Форбс, добрый день. Надо поговорить, насчет Кэролайн.

— Да, хорошо. Заходи, проходи в зал, — отвечает она, вновь беспокойно посмотрев на младшую дочь, которая в ответ лишь пожимает плечами. Двери за ними закрываются. Но нет, это точно не то, что она может пропустить. Состояние, напоминающие о событиях вчерашней ночи начинает отступать с каждым новым шагом к залу, возле стены которого она в конечном счете останавливается.

— В общем, такое дело, моя мама совершила ошибку… То есть, она просто не знала, черт побери… Это все не важно. Ваш бывший муж узнал, что Кэролайн стала вампиром, и это закончилось плохо, — холодное выражение лица Ханны вдруг сменяется искренним удивлением. Отец здесь, — Я знаю только то, что он в месте, построенным вашей семьей для пыток вампиров. Вы знаете, где это? Вы ведь должны знать, где это? Нам надо помочь ей, — чувство тревоги медленно, но верно поселяется внутри девушки, заставляя внутренние органы сжаться. Ведь хуже разочарования в отце – может быть только двойной разочарование в отце.

— Господи, Билл, примерно этого я от него и ожидала… Да, я знаю, где это, и нам лучше поторопиться… — Слышит она ответ из соседней комнаты, после чего двери резко распахиваются и перед Ханной предстают непосредственные участники диалога, явно не ожидавшие увидеть ее сейчас. Они быстро переглядываются перед тем, как с ужасом уставиться на нее, пытаясь запустить сразу же несколько мыслительных процессов. У них и так имеется основная проблема в виде Билла и Кэролайн! И факт того, что ее младшая сестра подслушала их супер-сверхъестественный разговор был совершенно не вовремя, поэтому с ним они планировали разобраться позже.

Они быстро преодолели путь до дома, который на удивление оказался почти что в самом городе, среди других таких же брошенных домов. На этой улице осталось жить только несколько семей, остальные же после перестройки города либо переселились на другие улицы, либо и вовсе уехали из города. Заброшенный район. И, как оказалось, в нем находился дом владения Форбс.

По дороге туда Ханна часто замечала на себе взволнованный взгляд матери, но упорно игнорировала его, так как он порядком раздражал. То есть, разумеется она была взволнованна, ведь ее дочь сейчас подвергается пыткам от своего собственного отца! Но эта едва уловимая эмоция в ее взгляде касалась именно Ханны. Она прекрасно понимала, с чем это связано, точно также, как и понимала то, что этого вряд ли можно было долго избегать. Им обязательно предстояло поговорить об этом. И, видит бог, они обе сделали бы все, чтобы избежать этого разговора, как бы неправильно это не было. Но сейчас проблема заключалась в другом, и им стоило бы поскорее переключиться на нее, ведь они уже пересекли порог дома. Незамедлительно спустившись в подвал, они останавливаются на лестнице, заметив Билла. Он выходит из пыточной и запирает ее дверь на задвижку, а когда оборачивается, Лиз уже стоит с направленным прямо на него пистолетом. Ханна и Тайлер остаются чуть позади, внимательно наблюдая за развитием событий и нетерпеливо косясь на массивную железную дверь, за которой, вероятно, и находится пропавшая девушка.

— Привет, Билл.

— Опусти оружие, Лиз. Я знаю, что я делаю.

— Это наша дочь. Она тебя уважает. Она любит тебя.

— Значит, она позволит мне поступить правильно. Позволь мне сделать это, — на секунду, на этот ничтожно маленький промежуток времени его взгляд падает на Ханну. Но он не задерживается там надольше, чем здравый смысл в его словах, поэтому он просто отмахивается от нее, как от мешающего сейчас фактора, и вновь обращает внимание на бывшую жену, — Не потому, что она чудовище. А потому, что мы любим ее, — лицо Лиз обретает смешанность бесконечной усталости и неизбежной горечи. Известно точно – внутри нее идет борьба, но какая – вряд-ли кому-нибудь когда-нибудь станет известно, ведь после она незамедлительно прекращает диалог с ним и даёт уверенную команду действовать.

— Тайлер, — зовет она, на что парень сразу же реагирует, сорвавшись с места и спустившись по спиральной лестнице. Но и Билл тоже не отступает.

— Нет, ты не войдешь туда, — уверенно говорит он, наседая ровно до того момента, пока не раздается оглушительный выстрел. Мужчина отскакивает от двери, пораженно косясь на Лиз, в чьих руках теперь неоспоримое преимущество.

— Иди, — отчеканивает она, продолжая держать бывшего мужа на мушке, охраняя доступ к выходу. Как только угроза минует, Тайлер вновь поддается к двери и, быстро отворив ее, заходит внутрь, а за ним входит и Ханна.

— Тайлер… — Моментально преодолев небольшое расстояние между ними, парень уверенными движениями начинает освобождать Кэролайн из оков, что заставляли ее оставаться на месте. Ханна же в свою очередь таким успехом похвастаться не может. Весь ее напор остался за стенами этой по-настоящему жуткой комнаты. Темное помещение, с единственным источником света – небольшим окошком у самого потолка и единственным предметом в ней – пыточным креслом не выглядит как та, в которую родной отец может привести свою собственную дочь по доброй воле. Неприятный запах плесени и сырости наполняет легкие. Но больше всего будоражит вид сестры и осознание того факта, что здесь с ней делали, а самое главное – кто.