====== Часть 1 — Сезон 3 — Глава 1 ======
Особняк Сальваторе – идеальное место для вечеринок. В частности – для дня рождения Елены. После длительного периода черной полосы в жизни Джереми, не сказать, что он любил вечеринки. Но его сестра все лето занималась поисками своего пропавшего парня, а его девушка все еще находилась у своего отца, хоть они и созванивались каждый день по видеосвязи – чувство одиночества временами давало о себе знать. Поэтому, если выдалась возможность выпить и стрельнуть у кого-нибудь косяк, то кто он такой, чтобы отказываться?
Музыка, кажется, заставляет стены дома дрожать. Хотя, возможно, на это повлияло несколько стаканов алкоголя, что безжалостно вливает в себя Джереми, начиная чувствовать легкое головокружение. Ох, нет, он хотел оставить эту кондицию на потом, но знойная блондинка никак не появлялась, а когда двери на кухню все-таки распахиваются – перед ним предстает уже тоже выпивший друг. Нелепо ввалившись в комнату, запыхавшийся Мэтт достает из ящика на барной стойке очередную бутылку пива, быстро открыв ее и начав жадно опустошать.
— Ты чего тут сидишь? Они там все с ума посходили! Тайлер вызвал Генри на рукопашную, после того, как в сухую сделал его в пив-понк! Ох, Генри, знал бы ты, против кого идешь на самом деле – не сунулся, — подытожил парень, все еще оглядываясь на дверь, из которой пришел. Джереми лишь устало покачал головой, опираясь спиной на барную стойку и складывая руки на груди, ничего другого от этого мероприятия и не ожидая.
— Предпочитаю держаться подальше от всего этого. Тем более, не хочу ненароком наткнуться на Елену или Рика и их бесконечные нравоучения, я пришел сюда расслабиться.
— Брось, Джер, она ведь всё-равно не придет, —устало вздыхает Донован, опрокидывая в себя остатки напитка, что исчезал удивительно быстро. Он придирчиво осмотрел бутылку, но никакой магии там не обнаружил — определенно точно он выпил ее сам.
— Она придет. Мы договорились.
— Ханна Форбс не ходит по вечеринкам, по крайней мере, не с нами.
— Она и не идет на вечеринку с вами. Она идет со мной, — легко улыбнувшись, отвечает Гилберт, отсалютывая собеседнику красным стаканчиком. Мэтт уже хочет ответить, но его останавливает странная улыбка друга, причина которой спустя несколько секунд заговаривает.
— В точку. Извини, Мэтти, но твое мышление слишком ограничено стереотипами, — говорит девушка, внезапно подключившаяся к диалогу, который непосредственно касался ее. Не будь одним из ее участников Джереми, видит бог, ее тон изменился бы очень быстро.
— Не является ли факт того, что ты считаешь твое нежелание общаться с нами – стереотипом, подтверждением этого самого стереотипа? — Проговаривает Донован, стараясь не сдавать свой заплетающийся язык с потрохами, но повышенный градус алкоголя в крови пресекает все его попытки. Приняв из рук Гилберта наполненный стакан, девушка благодарно улыбается ему, вставая рядом с другом.
— Возможно. Но твоя теория рушится на факте того, что прямо сейчас я стою рядом с Джереми и мне даже не хочется сбежать, так что среди вас есть исключения.
— А еще она взяла из моих рук стакан. Эй, Ханна, а как насчет безопасности, может быть, я добавил в budweiser {?}[популярная марка пива в США (сейчас уже мировая марка)] немного снотворного и сейчас мысленно упиваюсь коварными планами?
— Ох, Джереми, ты заставишь меня разочароваться в тебе, — подозрительно ласково проговаривает девушка, — И, вероятно, мне придется сообщить о твоем поведении Мистеру Зальцману, — заканчивает она, вызвав легкий смешок Мэтта, после которого, подняв руки в знак капитуляции, он неловко удаляется.
— Я уже начал думать, что ты не придешь.
— Это все влияние общества, тебе стоит меньше слушать других людей.
— И всё-равно я удивлен, что ты пришла, —отвечает он, на что девушка лишь неудовлетворенно хмыкает, сощурив глаза.
— Я тоже удивлена, что ты решил пойти.
— Да брось, это же день рождения моей сестры, разумеется, я решил пойти! — Восклицает он, отмахиваясь от ее слов и моментально запивая их темной жидкостью. Ханна придирчиво осматривает его, задерживая на нем долгий изучающий взгляд, из-за которого парень вынужден сдаться – он слишком пьян, чтобы противостоять великому злу {?}[всем мы знаем отсылочки к кое-кому очень значимому в этой истории :) :)] прямо сейчас, — Ты знаешь, что я умер, и Бонни вернула меня с помощью колдовства? — Усмешка трогает ее губы. Да, она и правда знала это, но никому, кроме нее и Джереми, об этом факте знать вовсе необязательно, — Фишка в том, что после этого, я начал видеть… Всякое.
— Что, например?
— Ну, что не должен видеть.
— И что Бонни об этом говорит?
— Я не говорил ей, — усмехается он, устало откидывая голову назад и бездумно болтая пиво в стакане, на котором девушка задерживает свой взгляд, — Я вообще никому не говорил, но это все дико напрягает. Надо немного расслабиться, — он заговорчески улыбается, заставляя подругу вопросительно вздернуть бровь и внимательно посмотреть на его руку, в которой мирно покоится маленький темный сверток, — Например… Дунуть.
Яркие лампы из окна кухни Гилбертов – единственный источник света на темной улице. А громкий звон ложек от соприкосновения с керамической посудой – единственный источник звука. Ох, это определенно было лучшим решением уйти оттуда, пока никто не заметил их подозрительно долгий смех и явно нездоровый блеск в глазах. Елене и Мистеру Зальцману это бы не понравилось.
Логично будет предположить, что мать-шериф тоже не очень обрадуется преимущественному количеству алкоголя (и не только) в организме младшей дочери, но ночные дежурства – хорошая частая практика ее карьеры. Поэтому и отсутствие этой ночью Кэролайн, которая очевидно проведет ее с Тайлером, она тоже вряд ли сможет заметить.
— Как думаешь, шоколадный пломбир с бурбоном – хорошое сочетание? Может быть, стоит опустошить запасы Рика?
— О-у-у, н-е-ет, тебе итак от него влетит. Ты же обдолбанный, — не сдерживая легкого смеха, отвечает Ханна, забираясь ложкой все глубже в тару ванильного пломбира. Большое количество холодной субстанции немного проясняет затуманенный разум, а ледяной поток на зубах даже не ощущается, но это веселье продлится недолго и ее горло этому очень скоро точно не обрадуется.
— Ты тоже! Между прочим, еще больше, чем я!
— Нет. Ложь, — закончив со своей порцией, Ханна отбирает контейнер Джереми, с еще большим усердием набирая на ложку огромные шары мороженого. Ох, да, это определенно очень холодно, — А даже если так – во всем виноват ты. Ты очень плохо на меня влияешь, Джереми Гилберт, угораздило же меня вдруг связаться с наркошей-официантом.
— Ну, кто-то же должен хоть как-то влиять на тебя, алло, ты живешь в социуме, а у тебя из друзей за шестнадцать лет жизни – только «наркоша-официант», — грозно нахмурившись (ровно настолько, насколько это возможно в таком состоянии, конечно же), она перекатывает к нему обратно по столу ведерко с мороженым и, сладко потянувшись, встает.
— В любом случае, мне стоит пойти, пока Елена с Мистером Зальцманом меня не застали.
— Ты уверена, что дойдешь?
— Вот и увидим, — улыбается девушка, зацепившись взглядом за разноцветную пачку на столе, которую она, не раздумывая, берет, — Я возьму с собой мармеладки, — под усмешку парня, слегка шаткой походкой она направляется к двери. Мир сейчас такой расплывчатый и противный. Хотя, второе, вероятно, ощущается из-за нестабильности ее вестибулярного аппарата сейчас. Мысли о том, что ей хорошо бы поскорее как минимум – выйти из дома Гилбертов и как максимум – попасть в свой, прерываются странным громким звуком за ее спиной. Стекло. Да, точно, это определенно стекло.
— Что за.?! Вики.?! — Все еще имея слегка заторможенную реакцию, девушка все-таки оборачивается на реплику парня, сразу же замечая разбитый графин с водой в ногах Джереми. Он выглядит крайне шокированным.
— Что ты сейчас сказал?
