— Скверный, ужасный, и до отвращения утомительный, — хитро улыбаясь, легко парирует гибрид, словно специально пытаясь вывести блондинку на эмоции. Она поворачивается к нему, скептично выгибая бровь и, взяв с письменного стола чашку зеленого чая, отпивает.

Ханна бездумно крутит кружкой в руках, — Ты как всегда драматичен, — показательно закатывает глаза она и делает еще глоток горячей жидкости.

Майклсон устало вздыхает, — А ты как всегда язвишь, — безразлично пожимает плечами он, мол – око за око.

— Только потому, что ты этого захотел, — напоминает девушка. Она ставит чашку обратно на деревянную столешницу и, лениво дойдя до кровати, падает на мягкую обивку. Форбс подпирает голову рукой и любопытно смотрит на первородного. Ноготочками она невесомо дотрагивается до его предплечья, легонько царапая, — Что стряслось?

Клаус хмурится — Элайджа снова ходил за мной по пятам целый день, — отмахивается он, — Мне это надоело.

Блондинка понимающе кивает, — Думаю, ему просто не нравится, что ты снова делаешь это, — аккуратно начинает она.

— Что-ж, — гибрид самодовольно улыбается и одаривает Ханну красноречивым взглядом, — Мне плевать, — уверенно проговаривает он и вновь возвращается к рисунку.

— Угу, — недовольно бурчит себе под нос девушка, отводя взгляд в сторону, — Но это не нравится не только ему, чтоб ты знал, — уклончиво говорит она.

— Тогда, я полагаю, хорошо, что твое мнение теперь тоже не имеет значение, — безразлично пожимает плечами Майклсон. Он украдкой кидает взгляд на Форбс, лукаво улыбаясь, когда видит ее искаженное от возмущения лицо.

Девушка выпрямляется, — Грубо! —Зло шипит она, шлепая ладошкой гибрида по руке.

Первородный приглушенно смеется, — Возможно, — сдается он, — Но, вообще-то, Елена поддержала меня в этом. Возможно, именно поэтому ее присутствие в моем доме немного перестало раздражать. Чуть-чуть.

Губы блондинки расплываются в слабой улыбке, — Они милые, — протягивает она и, ловко перевернувшись на спину, мечтательно складывает руки на груди, пялясь в белый потолок.

Клаус презрительно фыркает, — Не верю, что ты и правда сказала это, — ядовито выплевывает он, — Лично меня давно уже не прельщает перспектива отношений моего дорогого братца с двойника из рода Петровых.

— Мы в твоем сне, — Ханна издает снисходительный смешок, — Ты контролируешь все, что я говорю, — напоминает она.

Гибрид отрицательно качает головой, — Если будешь напоминать мне об этом каждый раз – я буду чувствовать себя глупо, — предупреждает он.

Девушка хмурится, словно задумываясь, — Общаться со своей мертвой девушкой и правда довольно глупо, — уверенно резюмирует она.

Майклсон нервно дергает плечом, прикрывая глаза, — Забудь, скоро это пройдет, — спокойно говорит он, как будто обращаясь к самому себе, как бы отмахиваясь от Форбс, — Так бывает, когда день… — Первородный выдерживает паузу, словно пытаясь подобрать нужное слово, — Слишком насыщенный. Мне просто нужно время, чтобы сконцентрироваться и твои реплики перестанут быть настолько уничтожающими мой здравый смысл, — усмехается он, надеясь, что его голос не звучит слишком неуверенно.

Он не знает, в чем дело, но в последнее время, если он ночевал у нее, то приходил в новый день с таким чувством, как будто говорит через стеклянный кувшин. У него было такое странное ощущение, – как тогда, из далекой человеческой жизни, – как будто под глазами темнели круги.

Некогда дарившая спокойствия иллюзия в один миг стала величайшим проклятием.

Она – его отрада, и его самая сладкая погибель.

— Ага, — лениво кидает блондинка, — Или просто кому-то стало слишком сложно сдерживать свой внутренний голос, — незатейливо предлагает она.

Клаус утомленно вздыхает, — Ясно, значит, просто посидим в тишине, — спокойно резюмирует он.

— А может… — Предвкушающе начинает Ханна и, встрепенувшись, издает взволнованное: «ах!». Она быстро принимает сидячее положение, подбирает под себя ноги и возбужденно смотрит на гибрида, — А может все дело в твоем новоиспеченном психологе?

Майклсон показательно закатывает глаза, — Бред, — сухо отрезает он и девушка нетерпеливо заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.

Она предупредительно выставляет ладони вперед, — Я просто рассуждаю логически, — примирительно говорит Форбс, — В последнее время ты появляешься тут очень редко…

Первородный судорожно вздыхает, возводя обреченный взгляд к небу, — Я пытаюсь привести город в порядок, — он наклоняет голову вбок и смотрит на нее – его голос мягкий, а взгляд ласковым, — Это требует много времени.

Блондинка неверующе качает головой, весело улыбаясь, — Да тебе же стыдно, — тихим полушепотом произносит она и заговорчески хихикает, словно подвергая опасности самый страшный секрет.

Клаус презрительно фыркает, — Мне никогда не стыдно, — на его губах появляется самодовольная ухмылка и он вновь прячет взгляд в уже исписанном холсте.

Ханна издает короткий смешок, — Тебе очень, очень стыдно, — уверенно повторяет она, уже как заученную истину – аксиому, что не требует доказательств, — Тебе стыдно передо мной, — удивленно проговаривает девушка, словно смакуя слова на вкус. Она хмурится, непонимающе прищуривается, отводя странный взгляд в сторону, — Хоть меня вроде и не существует, — на секунду задумывается она. Девушка отмахивается, крутит головой, как-бы прогоняя непрошенный мираж и шумно выпускает из легких воздух, — Я ведь права, да? — Гибрид устало вздыхает, собираясь ответить, но Форбс останавливает его одним уверенным взмахом руки, — Подожди! — Она принимает нарочито-серьезный вид, — Сначала один вопрос, — блондинка приподнимает указательный пальчик, — По какому принципу ты… — Она прищуривается, отводит наигранно-задумчивый взгляд в сторону и бездумно вырисовывает круги в воздухе, — То есть, это как акция «два в одном»? — Увлеченно продолжает Ханна и гибрид показательно закатывает глаза, — А сейчас она, наверное, помогает тебе проработать твой незакрытый гештальт? — Усмехается она и, запрокинув голову, смеется так громко и заливисто, что у Майклсона звенит в ушах. Он грозно смотрит на нее.

— Хватит, — строго отчеканивает первородный, — Серьезно, — предупреждает он.

— Клаус, умоляю, — устало протягивает девушка. Она успокаивается и снисходительно смотрит на него, — Ты ведь прекрасно понимаешь, что это говорю не я, — Клаус молчит. Его глаза находят ее и в них плескается море печали. Форбс вздыхает, пододвигаясь ближе. Она отводит волосы с его висков, как будто может облегчить горе, и он наклоняет голову, чтобы она легла в ее ладонь. Блондинка легонько поглаживает его по волосам. Гибрид прикрывает глаза, подстраиваясь под ее прикосновения и как-то горько выдыхает.

Она была права.

Она стала его личной гранатой.

Гибрид поднимает голову с ее руки. Смотрит на нее, затем в сторону. Его плечи обмякают, а краешки губ приподнимаются в едва заметной улыбке, — Я скучаю по тебе, Ханна, — тихим полушепотом говорит он.

Девушка мягко улыбается, — Я знаю, — кивает она, — Но, полагаю, мир – не фабрика по исполнению желаний.