Краешки губ первородного приподнимаются в едва заметной усмешке, — Ты сама некорректная концепция, — самодовольно замечает он.

— Знаю, — устало протягивает блондинка, — Поэтому меня и изъяли из круговорота жизни, — безразлично хмыкает она.

— Не смешно, — грубо отрезает Клаус, глядя в окно. На велосипеде по тротуару проезжают две девушки, одна сидит боком над задним колесом, нетерпеливо подталкивая другую в бок, и от чего-то эта картина немного успокаивает гибрида.

Ханна устало откидывает голову назад, — Да брось, — отмахивается она, — Я ведь пошутила.

Гибрид сильно сжимает обивку руля, — Прости, что твой юмор в последнее время меня не привлекает, — язвительно кидает он, — И что мысль о том, что тебя изъяли из круговорота жизни, меня не веселит.

— Клаус…

— Хватит.

Девушка нервно улыбается, — Ты не можешь вечно делать вид, словно ничего не происходит, — выдыхает она.

Майклсон ухмыляется, — Ты меня недооцениваешь, — хмыкает он.

Форбс усмехается, — А ты недооцениваешь перспективу моей смерти, — раздраженно кидает она и тут же замолкает, когда первородный резко переводит на неё обжигающий взгляд. Так она в первый и единственный раз видит онемевшего Клауса Майклсона и, честно, зрелище ей особого удовольствия не приносит. Она прикрывает глаза, глубоко вздыхает, пряча лицо в ладонях. Она всего лишь хочет знать, как он выдержит, если она умрет. Она не хочет быть бомбой, гранатой, не желает быть злой силой в жизни любимых ею людей.

— И вот ты снова дома, любовь моя, можешь ликовать.

Ханна знает, что мамы дома нет. Она была этим утром в больнице с ней и с Мистером Зальцманом, а после вернулась в участок, сказав, что хочет свалить все дела на Мистера Харриса и взять оплачиваемый отпуск. Лиз выглядела неестественно бодрой и преисполненной фальшивым энтузиазмом. Это смотрелось печально, но Ханна ничего не говорила. Тогда она вообще ничего не говорила. Но понимала, что хуже новости о том, что ты умираешь – может быть только новость о том, что умирает твой ребенок.

Она была благодарна Мистеру Зальцману.

Его игра в «ничего на самом деле не случилось» выглядела намного убедительнее.

Когда Ханна проходит мимо комнаты Кэролайн, она на секунду останавливается, прислушиваясь. Девушка вопросительно смотрит на Клауса рядом, и тот, показательно закатив глаза, коротко кивает, а вслед за этим, словно в подтверждение, раздается какой-то глухой стук из-за закрытой двери. Почувствовав неожиданную волну тревоги, Форбс спешит пройти в свою комнату. Она вдыхает прохладный воздух, незаметно проникающий через настежь открытое окно и оглядывается, отмечая, что пространство стало заметно чище.

Мамина привычка, которая передалась и Ханне – прибираться, когда начинаешь скучать или нервничать.

Сейчас же блондинку тяжелит лишь одна мысль о том, чтобы нагнуться к кровати, дабы поправить криво загнутый краешек пледа.

Стоя возле письменного стола, Ханна складывает в прямоугольную картонную коробку очередную книгу, взятую с полки наверху. Её вводит в тоску мысль о том, что это зря – она же наверняка не успеет прочитать всё это. Девушка думает о том, что в последние несколько дней её слишком многое вводит в тоску. Но это еще один побочный эффект умирания, и она позволяет себе продолжать мысленно посыпать себя погребальной землей, — Что это? — Хмурясь, гибрид крутит в руках маленькое бумажное туловище девочки. Её голова отрывается и он показательно приподнимает её, задавая немой вопрос.

Блондинка нарочито удрученно вздыхает, — Причина того, почему мои дизайнерские способности безжалостно закопали, — она подходит ближе и, достав из нижнего ящика комода небольшую коробку, кладет её на деревянную поверхность перед собой и открывает. Ханна чувствует легкое головокружение, но упорно игнорирует его, перебирая множество бумажной одежды. Майклсон заинтересованно поддается ближе, придирчиво осматривая яркие наряды, — Мама постоянно покупала мне такие журналы, — объясняет девушка, — Вырезаешь одежду и наряжаешь свою куклу.

Легко улыбаясь, первородный снисходительно смотрит на нее, — Но они же бумажные, — напоминает он.

Форбс несерьезно-возмущенно вздыхает, — Да, поэтому надо быть аккуратнее и избавляться от привычки отрывать людям головы, — язвит она, забирая из его рук части куклы и небрежно кидая их к остальным, — Эти бумажки стали валяться по всему дому и раздражать родителей, — натянуто улыбается блондинка, — Поэтому мне просто перестали их покупать, — безразлично пожимает плечами она.

Клаус по-доброму насмешливо смотрит на нее, — Да, действительно, — весело протягивает он, — Трудно поверить, что это может кого-то раздражать.

Ханна слишком серьезно кивает, — Люди всегда привыкают к красоте, — пренебрежительно кидает она и громко захлопывает крышку коробки.

Гибрид наигранно-задумчиво пожимает плечами, — Я к тебе ещё не привык, — мягко улыбаясь, отвечает он.

Девушка скрывает смущение смехом, — Точно, ведь в последние несколько дней я выгляжу, как ходячий труп, — язвительно замечает она

Майклсон разводит руками, — Я и есть ходячий труп, — напоминает он и Форбс вновь смеется, убирая коробку на место, когда на пороге появляется Кэролайн.

Старшая Форбс мнется у дверей, нервно заламывая пальцы, — Ханна, — сглатывая, аккуратно начинает она, — Мы можем поговорить?

— Нет, — уверенно отчеканивает гибрид, подходя ближе, — Пока, Кэролайн, было приятно повидаться, — натянуто улыбаясь, наигранно-бодро добавляет он, громко захлопывая дверь прямо перед её носом.

Блондинка устало вздыхает и, сложив руки на груди, осуждающе смотрит на него. Майклсон в ответ сверлит ее грозным взглядом, но она не уступает. Он показательно закатывает глаза и, открыв дверь, лениво облокачивается на дверной косяк. Кэролайн на секунду теряется, а после уверенно выпрямляется, недовольно сверкая глазками в первородного, — Наедине, — добавляет она, и Клаус издает насмешливый смешок.

Он снисходительно смотрит на девушку, — Прости, дорогуша, но как выяснилось – это небезопасно, — Ханна устало прикрывает глаза, заправляя выбившуюся прядку волос за ухо. Она подходит к гибриду и, аккуратно положив ладонь ему на плечо, тихонько поглаживает. Он отрицательно качает головой, — Ханна, — строго начинает Майклсон, но девушка перебивает его.

— Все нормально, правда, — уверенно проговаривает Форбс. Она кивает головой на картонную полупустую коробку, до сих пор стоящую на столе, — И я уже почти закончила.

Первородный шумно выпускает из легких воздух, обжигающе смотря на блондинку. Через секунду его взгляд заметно смягчается и он чуть расслабляется. Клаус проходит мимо старшей Форбс, нарочито задевая ее плечом, — Если ты не выйдешь через десять минут – я оторву ей голову, — предупреждает он, твёрдыми шагами спускаясь по лестнице, а через секунду громко хлопает входная дверь.

Ханна поджимает губы и, безразлично пожав плечами, возвращается к письменному столу. Кэролайн прикрывает глаза, вздыхает, наконец заходя в комнату, — Прости меня, — выдыхает она и младшая Форбс не может сдержать приглушенного смешка, — Я не знала, что все обернется… Так,— Кэролайн неопределенно взмахивает рукой в воздухе.

— Всё нормально.

Старшая Форбс усмехается, — Нет, — она отчаянно качает головой, — Ты не можешь говорить, что все нормально, когда это неправда, — уверенно заявляет Кэролайн, и Ханна упирается хмурым взглядом в стену напротив себя. Она узнает в этих словах то, что обычно говорит сама и это ее пугает.

Младшая Форбс вздыхает и на пятках разворачивается к сестре, — Слушай, сейчас уже ничего не изменишь, так что нам не остается ничего кроме того, как забыть, — Кэролайн чуть приоткрывает рот, собираясь ответить, но Ханна спешит продолжить, — Это просто наиболее легкий путь для нас всех.

Мерзкий эгоистичный голосочек в голове Ханны временами говорит. Говорит, что Кэролайн должна чувствовать вину за то, что сделала. Что это по её, только по её вине Ханна умирает. В какой-то момент ей хочется заплакать и забиться в истерике, чтобы она помнила, что сделала с ней.