- Так значит, это ты указал нам дорогу в Асгард, - алые глаза великана все так же бесстрастно взирали на незваного гостя сверху вниз. Впрочем, по тому, как вновь застыли у стен йотуны, Локи понял, Лафей заинтересовался.

- Это было бы даже забавно – испортить моему брату коронацию, - ядовито заметил Бог Обмана. – Однако, планы изменились. Коронации не будет. Асгард готовится напасть на Йотунхейм. – И почувствовал, как в тронном зале стало ощутимо холоднее.

Лафей подался вперед на своем троне.

- Ты лжешь. Всеотец не посмеет нарушить перемирие.

Локи сузил глаза.

- Но ты же посмел. Ты собирался отправить воинов в Золотой Город, чтобы похитить свой Ларец. Это ли не нарушения перемирия? С чего бы Асгарду быть более щепетильным?

Бог Обмана бил по больному месту. После поражения Йотунхейма в давней войне, царь Один лишил йотунов их важного артефакта – Ларца Вечных Зим, без которого те никогда не смогли бы дать отпор Асгарду. И если вдруг верховный асгардец решит нарушить хрупкое перемирие между мирами, Йотунхейм будет обречен.

- Ты забыл, с кем разговариваешь, сын Одина, – с угрозой прошипел Лафей. Йотуны вновь напряглись, температура в без того ледяном зале упала еще ниже. - Твоя жизнь в моих руках.

- Я пришел помочь. Предупредить, - в тон правителю ответил Локи. Бог Обмана сам не понимал, почему, несмотря на угрожающий тон, совершенно не боялся ледяного великана. Возможно, ненависть к Йотунхейму и желание отомстить превосходили страх и инстинкт самосохранения. – Я рискую своей жизнью, находясь среди тех, кто ненавидит асгардцев. И ты угрожаешь мне?

- С чего я должен тебе верить? – проговорил Лафей чуть спокойнее. Он вновь откинулся на троне и с некоторым интересом разглядывал трикстера. – Ты – младший сын Всеотца.

«Я. Ему. Никто. Как и тебе».

Локи не отвел взгляд.

- Ты не должен мне верить. Однако то, что сейчас происходит в Асгарде, угрожает не только твоему народу, но и всем девяти мирам. Один Всеотец впал в свой крепкий сон, власть безо всяких церемоний перешла моему старшему брату Тору. В Асгарде ненавидят йотунов, все, что связано с Йотунхеймом, вызывает презрение и отвращение. Тор собирается воспользоваться тем, что отец не в силах ему помешать, и раз и навсегда избавить девять миров от презреннейших существ. Громовержец хочет продемонстрировать свою силу, превосходство, он считает, разгромив Йотунхейм, покажет остальным мирам, насколько могущественен новый правитель Асгарда. Тор окончательно обезумел, - трикстер позволил себе тонкую улыбку при виде того, как потемнело лицо ледяного великана. – Я более благоразумен и вижу, чем обернется эта авантюра. Война затронет все девять миров, в ней пострадают не только йотуны и асгардцы. Даже Всеотец после пробуждения не в силах будет остановить это. Я лишь хочу помешать брату нарушить мир во владениях, на которые тоже имею право.

Лафей не сводил с Локи алых глаз. По выражению лица правителя ледяных земель невозможно было понять, о чем он думал, однако Бог Обмана не сомневался, он сумел заронить сомнение в мысли йотуна, что был его отцом, и бросил его умирать.

- Что ты предлагаешь?

- Нанеси удар первым. Не завтра. Сейчас. Пусть твои воины проникнут в Асгард и заберут Ларец Вечных Зим. Ты вновь станешь серьезным противником. Тор не посмеет пойти против могущества артефакта. Против твоего могущества.

- Какая выгода в этом тебе? – ледяной великан прищурился. Локи же при этих словах больше не скрывал хищную злую усмешку, уверенный в том, что Лафей попался в его ловушку. – Почему ты предаешь брата вместо того, чтобы поддержать и разделить его триумф?

- Думаешь, Всеотец одобрит подобное безрассудство? Думаешь, царю нужна война? Или она нужна Асгарду? Тор помешался на своей силе, и это погубит не только Йотунхейм. Я хочу предотвратить глупость, которую собирается совершить мой брат. К тому же, - трикстер враз убрал с лица все эмоции, - когда Всеотец пробудится – он будет зол на Тора. Он лишит трона безумца, едва не развязавшего войну. А значит, царем стану я, его младший наследник.

Локи замолчал, выжидая и прямо взирая на повелителя Йотунхейма. Зеленые глаза испытующе смотрели в алые.

- Ты получишь Ларец и вернешь могущество, некогда отнятое Одином. Асгард вновь вынужден будет с тобой считаться. Я избавляюсь от старшего брата и получу трон. Глупость Тора выгодна нам обоим, - проговорил трикстер. – Все, что тебе сейчас нужно сделать, немедленно нанести визит в Асгард и забрать то, что принадлежит тебе по праву. Решайся, повелитель Йотунхейма, Лафей.

Спрашивать Хеймдалла о Локи было бесполезно, да и опасно. Тор осознавал, что младший царевич не стал бы использовать при перемещении Радужный Мост. Лишние вопросы могли привлечь внимание Стража, тем самым навредить запутавшемуся и впавшему в отчаяние трикстеру. Громовержец представить себе не мог, что способен выкинуть младший в таком состоянии, но, зная характер Локи, думал лишь о том, что для начала неплохо было бы просто его найти и не позволить себя угробить.

Уговорить Стража пропустить его в Йотунхейм оказалось несложно. Впрочем, как и когда-то в прошлом, хотя видимой причины навестить край ледяных великанов в этот раз у Тора не было. Однако, Хеймдалл, напомнив про теплую одежду, просто сделал то, о чем просил его старший принц, и спустя несколько мгновений Тор, ежась от холода, стоял у замка Лафея, повелителя ледяных великанов. Он сразу же понял, что в очередной раз опоздал. Перед огромной каменной цитаделью собирались йотуны. Вспышка портала ожидаемо привлекла внимание – Тора заметили. Десятки пар алых глаз устремились на старшего царевича Асгарда. Одинсон понимал, стоит ему сделать одно неверное движение, они атакуют. Громовержец не боялся ледяных великанов, однако, в отличие от себя прошлого, осознавал последствия своих действий. Вместо того, чтобы, азартно размахивая молотом, броситься расшвыривать йотунов, Тор опустил оружие и выжидал.

- Еще один асгардец, - проговорил приблизившийся к Тору ледяной великан. – Слишком часто появляетесь в наших землях.

Еще один. Значит, Локи уже здесь. В качестве кого?

Тор едва заметно кивнул.

- Я Тор, сын Одина, царя Асгарда, пришел за своим братом.

Он знал, пока не дает йотунам повод, те не станут нападать. Не имели права, ведь перед ними сын самого повелителя девяти миров. Поэтому Тор просто изложил причину своего появления и ждал ответа. Ледяные великаны переглянулись. Один из них хмуро посмотрел на Громовержца и кивнул:

- Следуй за мной, асгардец.

Однако, идти куда бы то ни было, не потребовалось. Облаченный в тускло мерцающую броню, в сопровождении трех воинов по лестнице замка спускался повелитель Йотунхейма Лафей. Тор непроизвольно стиснул рукоять молота. Он заметил позади могучей фигуры воина, сопровождающего повелителя йотунов, кутающегося в меховую накидку Локи. От того, с каким мстительно-довольным выражением лица тот смотрел на отряд йотунов, Одинсона, несмотря на холод ледяного мира, бросило в жар. Локи не видел Тора, он смотрел то на собирающихся йотунов, то на Лафея, тонкая злая улыбка змеилась на его губах. Младший царевич определенно успел что-то устроить, и был очень доволен собой. Сглотнув мерзкий ком в горле и постаравшись отбросить пугающие мысли о том, что он окончательно все испортил, Тор выступил вперед, открыто представ перед Лафеем.

- Я, Тор, сын Одина, приветствую повелителя Йотунхейма. – И слегка поклонился в знак почтения.

Локи застыл на лестнице, заметно побледнел, выражение лица его из мстительного стало удивленным, даже испуганным. Лафей же смерил Тора ничего не выражающим взглядом.

- Что тебе здесь нужно, сын Одина?

- Я пришел за своим братом, - ответил Тор. Бросив быстрый взгляд на Локи, он отметил, что трикстер справился с эмоциями, и, по всей видимости, пытался продумать свои дальнейшие действия. Одинсон толком не понимал, в качестве кого здесь находился его младший брат, однако, отсутствие при нем конвоиров наводило на мысль, что Локи не пленник.