— И вот откуда ты всё это… знаешь? — пораженно спрашивает.

— Ха! Я психологию, малыш, изучала. Этих мужиков вдоль и поперек насмотрелась. Руслан твой должен понять, что ты больше не будешь понимающей и что ему тоже булками шевелить придется. Я не знаю эту Олю, но ждать, что она оступится не стоит, тем более сейчас, когда она при смерти лежит. Какой у нее диагноз, кстати?

Мне самой противно от того, как я разговариваю. И ведь я же действительно психологию изучала и на мужчин насмотрелась, а сама еще хуже влипла. Умудрилась забеременеть, даже не узнавая, как к подобному отнесется мужчина. Странно это конечно осознавать, но я совершила ужаснейшую глупость, когда решила, что у нас с Ромой действительно что-то большее чем просто секс. Он дал это понять своим уходом. Вместе конечно было круто, но едва заговорили про детей, ему всё стало неинтересно.

Даже смешно от своей наивности и тупости. А сейчас я пытаюсь держать лицо и говорю умные вещи сестре. Хочу уберечь ее от серьезных ошибок.

— Сложно там все. Вплоть до паралича.

— Офигеть! Не дай бог инвалидом останется, хотя… тогда он сбежит еще быстрее. Не сможет мужик долго возле такой бабы. Родня у нее есть, нет?

— Мать и отчим ее домогался.

— Так в общем… — уверенно тычу в сестру пальцем. — Удобной ты больше не будешь, понимающей тоже. Дай ему понять, что он должен сделать выбор. Хочет видеть дочь — пусть отрывает пиявку от себя.

— А если он откажется?

— Ну и на хрен его пошлешь. Зачем твоей дочери отец-дегенерат?

Справляться с тремя детьми оказывается куда сложнее, чем с двумя. Я едва успеваю и понятия не имею, что делала бы без Лильки. Пока сестра работает, я помогаю ей с ребенком. Анька давно мечтает о квартире, хочет купить ту, в которой они живут сейчас с дочерью. Она находится в нашем доме на несколько этажей выше. Этот проект поможет ей, и я не могу отказать в такой услуге, как присмотреть за ее малышкой.

Ксюша ходит в садик, а после ее практически не слышно. Лилька здорово помогает с ней, читает сказки, собирает пазлы и конструкторы, занимается развитием, от которого я уже отвыкла. Понятия не имею, как развивать ребенка пяти лет. Мои взрослые уже, ходят в школу, посещают секции. Этого более чем достаточно для подростков.

Пока Ксюша в саду, а ребята в школе, урываю время для себя и бегу к доктору на прием, потому что чувствую периодические тянущие боли внизу живота.

— Так, ну что, пока никаких патологий не вижу, — заключает гинеколог. — Небольшой гипертонус, но это поправимо. Не нервничай главное, береги себя, отдыхай побольше, ну и активность умеренная.

Я киваю, пока еще слабо представляя, чего именно от меня требуют. Лечь и лежать я не смогу. Ежедневно приходится около десяти километров проходить, да и без тренировок мое тело превратится в обвисшее и некрасивое. И если это я еще могу пережить, то как не ходить много?

— Ходить тоже нельзя?

— Можно, почему нельзя, — улыбается Елена Семеновна. — Медленно только. И занятия все исключить. Я же вижу, что тело тренированное, худенькое. Вот заниматься нельзя, гипертонус усилится и всё может плачевно закончиться. Пока я тебе витамины пропишу. Если вдруг боли усилятся — приди ко мне.

Из кабинета врача я выхожу с четким пониманием, что впредь не буду нервничать и плакать по ночам. Хороший сон, правильное питание и отсутствие нервов, как никак, залог легкой беременности. Моему спокойствию, правда, суждено продлиться недолго. Телефон оживает входящим звонком. На экране — Слава. Я вдыхаю поглубже и отвечаю. В последнее время усвоила одну истину — ему проще ответить и точно знать, что он не явится среди ночи, чтобы увидеть детей.

— Да, Слава.

— Нам нужно увидеться. Когда тебе будет удобно?

— Никогда, Слава. Я занята.

— Брось, я знаю, что ты сейчас не работаешь практически. У меня важный разговор.

Что у него там за разговор он, конечно же, не говорит по телефону. Настаивает на встрече в кафе или обещает приехать прямо ко мне домой. Вот этого я допустить не могу и назначаю ему встречу в ресторане в центре.

Добираюсь до него за полчаса, когда Славы еще нет. Спокойно заказываю вишневый штрудель и свежевыжатый апельсиновый сок. Жду и бывшего мужа и заказ одновременно. Где-то внутри надеюсь, что Слава не сможет прийти, и я спокойно поем, расплачусь и выйду из кафе, как ни в чем не бывало, но этого, конечно же, не происходит.

Слава заходит в кафе как раз тогда когда мне приносят штрудель. Осматривается в поисках меня и решительно идет к столику.

— Привет, — садится на стул напротив, подзывает девушку и заказывает эспрессо. — Как у вас с ребятами дела?

Слава внимательно на меня смотрит, изучает. Хорошо что я теперь хожу только в широких свитерах, под которыми не видно животика, иначе он бы уже приписал этого ребенка себе и не отстал бы с тестом на отцовство.

— Хорошо, Слав. Ты только за этим меня позвал? Я бы и по телефону могла тебе ответить.

— А Рома что? Так и не вернулся?

Понятия не имею, откуда он знает о нашем расставании, ведь в последнее время он приезжал к ребятам не так часто, чтобы говорить о том, что мы с Ромой не видимся. Значит, он или расспрашивал у ребят, или же узнавал сам. Остается только догадываться, о чем он еще осведомлен.

— Давай опустим мою личную жизнь и перейдем к делу. Оно у тебя, кажется, было.

— Я просто хотел, чтобы ты прекратила на меня злиться за случившееся. Я тоже ни в чем не виноват, ты тогда…

— Закрой свой рот, Слава. Я буду тебе искренне благодарна если ты забудешь об этом раз и навсегда и поймешь, что мне неприятно об этом даже думать. Я все это время радовалась, что так ничего и не вспомнила, иначе бы умерла от мерзости.

— Сука.

— Я никогда не была фиалкой. У тебя точно еще есть разговор ко мне, или на этом закончим?

Знаю, что вывела его из себя, но мне больше незачем притворяться. Раньше я волновалась, что он все расскажет Роме и пыталась вести себя с ним максимально вежливо, сейчас же… мы и так расстались, пусть сходит расскажет ему, что он сделал, я пожалуй только за. Он избавил бы меня от угрызений совести.

— Прости, — тут же меняется его тон. — Извини, я просто… мне помощь нужна. И срочно.

— Я слушаю.                                                           

— Мне кредит в банке нужно срочно закрыть. Мы расширять пробовали ассортимент, но у нас не вышло. С поставками проблемы возникли, мы много денег потеряли, а я кредит брал. Теперь не знаю, как возвращать. Ты не поможешь?

— Чем, Слава? Ты забыл, что я мать двоих детей и сейчас безработная? У меня нет огромных денег. Сколько ты, кстати, должен?

— Мне сто тысяч долларов нужно. Пятьсот я уже нашел. А вот сто штук никак не могу. Уже всё вытрясли что могли. Сонь, на тебя надежда.

— У меня нет таких денег, — пожимаю плечами.

Пусть считает меня сукой, да кем угодно, но я не собираюсь ему давать денег. Ни на что. Тем более после того, как он со мной обошелся. Особенно после этого всего.

— Соня, ты последняя надежда, — продолжает уговаривать Слава. — Последняя, малыш, — он даже за руку меня умудряется взять.

Наверное, в его понимании, это как-то должно было повлиять на мое решение.

— Я все верну, честно…                                                           

Руку я тут одергиваю сразу. Морщусь. Неприятны его прикосновения. Даже в его компании находиться мне не по себе. Веду плечами, чтобы избавиться от озноба, захватившего все тело.

— У меня нет таких денег, Слава. Ты забыл, кем я работаю? Моделькой, — говорю его же словами. — Откуда у представительницы такой постыдной профессии деньги, не подумал?

— Однако, злопамятная ты сука.                                                           

— А ты совсем не умеешь притворяться, Слав.