— Ты знаком с учением Фрейда? — не стал скрывать удивления Снейп, прислушиваясь к жжению в висках. Казалось, боль начала понемногу стихать.

— Я даже имел удовольствие некоторое время быть вхожим в его психоаналитическое объединение, — словно вернувшись в реальность, ухмыльнулся Гарольд. Тихо жужжа приводом, он вернулся на свое прежнее место — по другую сторону темного лакированного стола.

— Вот как? И его ты тоже считаешь примитивным? — прищурил глаза Северус. — В сравнении с магами?

— А-а, ты о том разговоре… — сообразил, что речь об их скоротечном споре в Азкабане, Райз. — Я тогда имел в виду общую массу. Старина Зигмунд — особый случай. Это был выдающийся маггл… Такие иногда встречаются. А ты знаешь, — оживился он, — что в его окружении было несколько волшебников и волшебниц?

Северус ответил ему недоверчивым, но не скептическим взглядом.

— Да-да, — с одухотворенно-мечтательным выражением на лице заверил Гарольд. — А самой удивительной среди них была… Шейва. Так вот, — встрепенулся он. — Тебе нужно научиться использовать в ментальной магии потенциал своего иррационального начала. Продолжим. Соберись. Выбери, что-нибудь из своих страхов или желаний, сконцентрируйся на том заряде, который в нем содержится, и постарайся направить его по легилиментному каналу…

========== Укрощение демонов Ид ==========

Ап! И монстры у ног моих сели.

Ап! И снизу в глаза мне глядят.

Ап! И кружатся на карусели.

Ап! И в обруч горящий летят!(1)

«Выбрать страх или желание. Да не вопрос! Сейчас… Только надо подумать», — Северус вспоминал свое состояние и анализировал новый опыт, разглядывая воздушную ткань балдахина над головой.

Было непривычно после стольких лет преподавания и успешной исследовательской и самообразовательной практики вновь оказаться учеником Мастера. Но дискомфорт, не покидавший его на протяжении урока, все же был пустяковой ценой за открывавшиеся перспективы. С учетом уже изученной им литературы по ментальной магии вероятность найти нечто, похожее на рекомендации Райза, была ничтожна. Сам он, надо было признаться, тоже вряд ли когда-нибудь додумался бы до того, что новый уровень легилименции предполагает, по сути, отказ от принципов, с которых начиналось ее освоение.

Использовать силу эмоций… А ведь это, пожалуй, объясняло то, как в свое время совершенно неопытный, впервые услышавший о магии управления разумом от самого Снейпа мальчишка Поттер неоднократно выметал его из своего сознания, как ураган щепку. А однажды даже прорвался в память профессора. И опытный окклюмент не смог этому помешать.

Северус хмыкнул своим мыслям: «Да, временами вы так усердствовали в поддержании имиджа Ужаса подземелий, что выставляли себя полным идиотом… сэр», — язвительность по отношению к себе никто не отменял.

«Конечно, те удачи Гарри бывали неожиданными и для него самого, но это только подтверждает их иррациональную природу. Он непроизвольно вкладывал в них мощь эмоций… вероятно, ненависти. Драккл! Почему это теперь так неприятно? В то время нормально было. Или нет? Ладно, не о том сейчас… — внимание Снейпа вернулось к уроку Гарольда: — Символично, кстати. Еще один Гарри. Хотя этот, скорее, лже-Гарри…»

Обучение управлению энергией страхов, желаний, эмоций началось с выбора подходящего источника, сильного, но не настолько, чтобы дезорганизовать разум. После довольно продолжительных размышлений, во время которых Райз, надо отдать ему должное, терпеливо ждал, Северус выбрал страх перед змеей. Нападение Нагайны оставило свой след, и даже спустя столько лет воспоминания о вонзающихся в шею дюймовых зубах вызывали ощущение озноба и хрипоту. Однако никаких признаков паники или ужаса. То, что нужно для первой пробы.

И ведь кое-что уже получилось! Не с первого раза. Поначалу впущенный в сознание страх непродуктивно рассеивался и ожидаемо лишь ослаблял ментально-магический потенциал. Но попытки эдак с седьмой-восьмой все же удалось его сконцентрировать, используя по совету Гарольда в качестве аккумулятора и вектора зрительный образ, коим послужила опять-таки Нагайна. Вот тогда страх послужил одновременно двигателем, тараном и щитом. Снейп представил себя летящим на змее, стремительно мутировавшей в дракона. И был получен первый результат. Нет, в тот вечер не удалось ни проникнуть в мысли Райза, ни нащупать в его блоках слабое место. Но прикосновение к окклюментной защите грандмастера больше не вызвало головной боли и помутнения рассудка. Ощущалось лишь жжение в оставшихся на коже рубцах, как будто рана вновь открылась. Неприятно. Однако не мешало ни мыслить, ни действовать, что существенно отличало это новое состояние от того, которое ученику довелось испытать, пользуясь прежней техникой легилименции. Кроме того, по словам учителя, и этот побочный эффект, обусловленный спецификой выбранной эмоции и заодно средства визуализации, должен был постепенно ослабнуть.

— Пожалуй, нам обоим на сегодня достаточно, — зевнув, сказал Гарольд после того, как первый успех ученика был закреплен несколькими повторами. — Что, как ты думаешь, нужно для дальнейшего прогресса?

— Подчинение более сильных эмоций, их объединение, — не сводя с Райза внимательного, сверлящего взгляда, ответил Снейп. — А в идеале использование всей потенциальной энергии бессознательного, я полагаю. Хотя идеал, как обычно, лишь задает направление, оставаясь при этом недостижимым.

— Не зря ты мне сразу понравился. Смышленый, — тоном доброго наставника при юном воспитаннике похвалил Райз и затем никак не отреагировал на недовольную гримасу, появившуюся на лице ученика.

— Я уважаю твой опыт, Гарольд, — медленно и холодно произнес Северус, — и ценю то, что ты вызвался поделиться им. Но не заигрывайся. Я не школьник и не нуждаюсь в похвалах. В качестве обратной связи прошу давать только четкие оценки и содержательные рекомендации.

На лице старика появилась и тут же угасла слабая улыбка, значение которой Снейп не успел уловить: снисхождение, лукавство или грусть? Большие светло-голубые глаза смотрели открыто и задумчиво.

— Извини, если обидел, — в очередной раз голос Райза оказался не соответствующим выражению лица. Он звучал беспечно, и где-то на грани погрешности восприятия в нем плескалось ехидство. — Я говорил без подтекста, от чистого сердца. Разумеется, я непременно учту твое замечание.

Северус сопроводил подопечного до его комнаты. Тот всю дорогу ехал молча, откровенно глазея по сторонам, но в дверях обернулся:

— Я тут поразмышлял над рекомендациями, — совершенно невинный взгляд. — Поупражняйся в обуздании страха быть осмеянным и униженным. Думаю, должна получиться хорошая тяга, — широкая улыбка во весь рот собрала старческую кожу гармошкой.

Снейп, растянув сомкнутые губы в понимающей улыбке, склонил голову набок. Медленно выдохнул и коротко вдохнул через нос.

— Спокойной ночи, Гарольд, — прищурившись, он пронзил насмешника горящим взглядом и активировал с пульта его антимагический пояс.

Закрыв за Райзом дверь и наложив на нее запирающие чары, он самодовольно усмехнулся:

“Ехидный старикашка! — подумал он с беззлобным куражом. — Нащупал, чем подцепить. Но из равновесия вывести не смог. Общение с тобой пресным точно не будет. Тем лучше”.

Прокручивая в памяти события прошедшего вечера, Снейп неожиданно пришел к выводу, что рекомендация Гарольда при всей ее язвительности была дельной. Страх потерять лицо, статус, быть униженным сопровождал его всю жизнь. Этот внутренний монстр, как и герпетофобия, был хорошо дрессирован, замолкал и убирался в клетку по первому требованию. А если и выползал оттуда, как это произошло при словах Райза, то не сковывал разум и грубых ошибок не провоцировал. Причем, несомненно, это социальное пугало было пострашнее Нагайны. «Отличный кандидат на второе место в упряжке», — решил Северус, и поскольку сон, несмотря на усталость, к нему явно не спешил, решил поупражняться в обуздании еще и этого чудища из темных глубин психики.