- Все нормально… — прохрипел тот. — Рон здесь ни при чем, я просто поперхнулся.
— Слышали? Я ни при чем, — отметил Рон и с благодарностью посмотрел в красные слезящиеся глаза друга. С обиженно независимым видом он прошел мимо сестры и уселся в кресло напротив Гарри и наклонился к нему через стол. — Расскажешь, что вчера было? Когда прокашляешься!.. — возмущенно добавил он, перехватив вспыхнувший праведным гневом взгляд Гермионы.
Национальный герой Британии вскинул руки, призывая всех присутствующих к миру.
— Ой, какие буйные мозгошмыги! — тихо воскликнула, прикрывая за собой тяжелую резную дверь, только вошедшая Луна и заботливо прижала к груди белокурую голову сына. — Кто их так развеселил?
— Полагаю, мы все, — поспешил закрыть тему Гарри.
— Хорошо, что Невилла сейчас здесь нет. Он к ним очень чувствительный, — участливо прошептала миссис Лонгботтом, следя глазами за роем невидимых существ.
— Хотите знать, что было вчера? — складывая ладони домиком, бодро спросил Поттер, понимая, что задает риторический вопрос.
— Конечно, хотим, но, если тебе нужно еще отдохнуть… — начала Гермиона поучительным тоном, выразительно поглядывая на Рона.
— Я в порядке, — удивленно пожал плечами Гарри, — в полном, — добавил он, недоумевая, с чего вокруг него такой переполох.
«Ну да, вернулся в два часа ночи выжатый как лимон… И только. Это что, причина беречь меня теперь, как краснокнижную зверушку?» Ему было неизвестно, что ночью, упав без сил на кровать и сразу провалившись в сон, он продолжал и там участвовать в затянувшемся совместном заседании магических правительств Британии и Швейцарии с представителями других европейских стран, на которое его безапелляционно пригласил Кингсли. При этом некоторые особенно важные аргументы Гарри, как оказалось, произносил вслух. А Джинни с утра живо описала Гермионе и Рону, как ее муж метался во сне, бормоча то о клонах Волдеморта, то о войне и взрывах, то о смерти. Из-за этого впечатлительные женщины решили, что он на грани нервного срыва. Потому-то Джинни и попросила подать им еду в апартаменты, лишь бы не будить Гарри, а сама осталась охранять его покой и чуть не испепелила неудачно, на ее взгляд, пошутившего брата.
— Хорошо. Рассказывай, — переглянувшись с Джинни, разрешила Гермиона, взмахом палочки переместила из дальнего угла кресло и, удобно разместившись в нем, приготовилась слушать.
Гарри поправил очки и, настороженно оглянувшись (все-таки не нравилось ему, как они смотрят), немного сбивчиво принялся пересказывать события предыдущего дня. Начал с посещения Азкабана. Рассказал об ужасающих условиях содержания преступников, отбывающих пожизненное заключение. Не забыл сообщить новость о запертых в волшебной водяной капсуле дементорах, которые тем не менее способны подпитываться от узников, но только от по-настоящему счастливых. При этих словах рассказчик тепло улыбнулся жене, лицо которой, до того момента хмурое, сразу разгладилось и засветилось. В общих чертах описал не вполне адекватное поведение и внешность загадочного мистера Райза.
Представив себе азкабанский холод и грязь, Луна, не сводя задумчивых голубых глаз с Гарри, взяла с подлокотника дивана клетчатый плед и накинула его на плечи себе и Миллзу.
Переходя к событиям, произошедшим после встречи с патронусом Шеклболта, Поттер привычно помрачнел. Кингсли снова звал его на службу в министерство, а он уклончиво обещал подумать, понимая, что возвращаться ему совершенно не хочется. Даже одни мысли о тесном взаимодействии с бывшими коллегами удручали. Гарри был глубоко в них разочарован, ведь когда у него произошел конфликт с министром, никто даже не попытался разобраться в ситуации, хотя бы поговорить. Все отвернулись: кто-то откровенно враждебно, некоторые даже злорадно, другие стали тихо сторониться.
— Как сказал Снейп, — вспомнил Гарри разговор с профессором после их совместного визита в министерство, — кадровый состав нынешней администрации делится на три категории: злобно-завистливые, смиренно-трусливые и запойно-самовлюбленные. Мне бы такую проницательность, — усмехнулся он. — Я с ними столько времени провел, а получается, даже в отделе, которым сам руководил, толком никого не знал… Да что там рафинированные сотрудники Отдела гармоничного развития с их накрахмаленными воротничками! Даже мракоборцы, с которыми в рейды по обезвреживанию затаившихся приспешников Реддла — помнишь, Рон? — ходили… Думал, жизнь им могу доверить… И те гнилыми оказались…
— Мне кажется, ты несправедлив к себе, — напевно возразила Луна, — и к ним тоже. Просто профессор умеет сразу замечать в людях все плохое, а ты видишь все хорошее.
— В точку! — с энтузиазмом поддержала Джинни. — Вам бы с профессором друг у друга поучиться — видели бы души насквозь не хуже покойного Дамблдора. Людям свойственно иногда ошибаться, показывать себя с худшей стороны. Но я все-таки думаю, если возникнет критическая ситуация, многие из них проявят себя достойно.
Гарри скептически улыбнулся. Человеколюбцем он себя признать никак не мог, поскольку на тот момент не видел в бывших сослуживцах ничего хорошего и не испытывал ни малейшей симпатии, чем с самым унылым видом и поделился с друзьями.
— Так и Снейп, как выяснилось, не мизантроп, — тряхнула головой Гермиона. — Речь не о том, как ты в принципе относишься к людям, а на какие качества в первую очередь обращаешь внимание. А сейчас в тебе просто говорит обида. Коллеги не оправдали ожиданий. Мне тоже это очень неприятно. Но мы же все прекрасно знаем, что темная и светлая сторона есть в каждом…
— Ну-у, не в каждом, — протянул Рон. — Вот у Волдеморта, например, где светлая сторона?
— Он особый случай, — отчасти согласилась его супруга, имея в виду, что Реддл разрушил душу и утратил все лучшее в себе.
— Или Амбридж взять? — привел следующий пример Рон.
— Даже не знаю… — Гермиона пожала плечами. — Возможно, ты прав, хорошее не во всех есть. Это, конечно, звучит очень обывательски, примитивно, но посмотреть хотя бы на Колонтон…
— О, моя заклятая подруга! — ухмыльнулся Поттер, откидываясь на спинку стула. — Желчная, лицемерная стерва, мечтающая об абсолютной власти.
— Полностью разделяю мнение Гарри, — согласилась Джинни. — Кстати, откуда она вообще? Чем занималась до того, как устроилась в министерство?
Насколько мне известно, она родом из Северной Америки, — припоминая, сморщил лоб Гарри. — Хорошо бы навести справки о ее школьных годах. Училась она, скорее всего, в Ильвермони. Надо будет попросить Макгонагалл.
— Зачем? — удивилась его жена и попутно поцеловала в висок только что подошедшую и прильнувшую к ней дочку, еще полусонную. Взяла из рук Лили расческу и занялась густыми рыжими волосами. — Разве это сейчас для нас важно?
Приметив девочку, Миллз выскользнул из-под пледа, подбежал к Лили и встал рядом, призывно улыбаясь и заглядывая в глаза. Последнее время они часто вместе играли.
— Сама же только что спрашивала, откуда она, — непроизвольно следя за перемещением белокурого мальчугана, хмыкнул в ответ на вопрос сестры Рон.
— Даже не знаю, — озадаченно ответил Гарри, — вид мне ее не понравился при последней встрече… — и на скептическое «Хах» жены добавил: — Не такой как обычно. Не просто злобный оскал за притворной улыбочкой, а как… — он запнулся, подбирая слова, — как у Беллатрисы Лестрейндж был.
— Безумный? — кинула на него тревожный взгляд Гермиона.
— И это тоже. Но еще как будто замышляющий недоброе. Не могу объяснить. Считайте интуицией.
— Ладно, пусть Макгонагалл наведет справки, — нетерпеливо согласился Рон. — Ты лучше расскажи, что вчера еще было. Ты же, надеюсь, не Колонтон до двух часов ночи рассматривал? — сострил он.
— А потом мы трансгрессировали в Цюрих на международное совещание, — буднично ответил Гарри, помогая Джинни и Гермионе транспортировать по воздуху тарелки с едой в соседнюю комнату, чтобы Лили и приковылявший на утреннем автопилоте Альбус могли там позавтракать.
