«Не продуктивнее ли было говорить пожестче, чтоб лучше соображала? Почему-то не хочется… Неужели Минерва не ошиблась, когда заявила, что я соскучился по преподаванию? Нет, глупость какая-то…»

Кира попыталась последовать совету. Но от его колдовского голоса и взгляда ее накрыло теплой волной. И это была волна вовсе не спокойствия, а дурманящего притяжения. Она отвела взгляд.

— Подожди секунду. Мне нужно подготовиться…

«Поддаться чарам? Но он же не колдует. Все дело лишь в том, что он для меня значит. Признаться? Нет, слишком рано». Вспомнились слова отца: «Кира, ты слишком импульсивна. Когда тебе придется принимать стратегические решения… А, так или иначе, когда-нибудь придется… Я понимаю, что выжидательную позицию ты не выберешь — не твое это. Но хотя бы, прежде чем сделать важный шаг, обдумай его, взвесь все “за” и “против”…»

— Что ты так волнуешься? Если даже не получится с первого раза — получится со второго, — неправильно истолковал выражение растерянности на ее лице Снейп и, желая поддержать, положил свою ладонь поверх ее сжатой в кулак кисти. Кира ощутила его тепло, медленно, глубоко вдохнула. — Начнем сначала, — продолжил учитель, — расслабься, а потом постарайся мне что-нибудь внушить. Направь мысль ко мне… — после паузы: — Давай я немного помогу…

Кира что-то почувствовала. Что-то невнятное, чего никогда не ощущала. Он коснулся ее, но не физически. «Это было прикосновение к… мыслям? Разуму? Душе? Не разберешь… И было приятно». Ощущения оказались очень волнующими, даже больше, чем прикосновение рук.

«Ну что мне с собой делать? — иронично спросила себя Кира и прямо в эти карие затягивающие глаза передала: — Поцелуй меня».

Профессор с недоумевающим видом чуть отклонился назад. Ментальный контакт исчез.

— Кира, что ты балуешься? — серьезно спросил он. — Давай без шуток.

«Вовсе это была не шутка, — озадаченная собственной непредсказуемостью, подумала ученица, глядя в стол. — Но это даже хорошо, что он так решил…»

— Что ты сделал? Когда сказал, что поможешь? — она постаралась увести разговор в другое русло, Снейп не возражал.

— Это называется легилименция — техника проникновения в ментальную сферу другого человека.

— Чтение мыслей? — распахнув глаза, спросила Кира.

— Не совсем так, — поморщился Снейп. — Во-первых, ментальность — не только мысли, во-вторых, мысли — не книга, которую можно слово за словом читать. Легилимент большей частью видит образы и события, присутствующие в памяти человека. Также легилименция позволяет ощущать его эмоции и слышать обрывки мыслей. Насколько все это будет четко, полно и связно, зависит от силы легилимента и состояния того, с кем он работает…

— Ты видел мои… что у меня в сознании?.. — более-менее ровно спросила Кира, чувствуя прилив крови к щекам.

— Нет, — хмыкнув, успокоил ее Северус. — Есть разные уровни легилименции. Я ограничился скользящим. По факту, в твое сознание я даже не заглянул, а только коснулся его поверхности, чтобы ты поняла, куда и как идти.

— А какие еще есть уровни? — чувствуя то ли испуг, то ли волнующий интерес, продолжала выспрашивать волчица.

Северус усмехнулся: «Дотошная. Прямо, как я…»

— Поверхностная — сканирование осознаваемых воспоминаний; глубинная — проникновение в подсознание и бессознательное, выявление тайных мотивов и страхов; наконец, корректирующая позволяет изменять или стирать воспоминания, а также восстанавливать стертые другим легилиментом.

— И что, нет никакой защиты?

Северус изучающе смотрел Кире в глаза несколько секунд, потом улыбнулся одним углом рта и медленно произнес:

— Есть. Эта техника называется окклюменция. Она позволяет либо полностью закрыться от легилимента, либо подсунуть ему ложную информацию.

— А внушение со всем этим связано?.. — вопрос был произнесен почти утвердительно.

— Да. По сути, это разновидность легилименции. Причем не самая простая. Передача мыслей и образов. Если процесс осознается адресатом, то речь идет о поверхностной легилименции. Такое открытое внушение называют телепатией. Глубинное внушение — суггестия — это уровень корректирующей легилименции, меняющей память адресата без его ведома. Это то, что удалось сделать тебе. И я бы очень хотел понять, как, — на этот раз его слова прозвучали довольно резко. — И почему сейчас ты испытываешь затруднения даже с открытой телепатией? — он нахмурился из-за того, что не находил ответа на вопрос, но Кира приняла это на свой счет и расстроилась.

— Ты думаешь, я притворяюсь? — Кира не умела общаться намеками и предпочитала говорить прямо.

— Нет. Если бы ты старалась меня обмануть, я бы понял.

— Ты узнал, о чем я думаю?..

— Я уже сказал, что нет, — возмущенно и строго отрезал профессор. Оценил обескураженный вид ученицы и смягчился: — Я не поступаю так с теми, кого уважаю и кому доверяю. Мы партнеры и должны иметь некоторый уровень взаимного доверия. Если я и проникну в твою ментальность, то только с твоего согласия, — немного помолчав, он добавил: — К тому же, если я бы заподозрил тебя в обмане и сокрытии навыков, я должен был бы предположить и то, что ты способна пустить меня по ложному следу, предприми я попытку легилименции. Однако кроме ментальной магии, — он в своей коронной манере чуть приподнял бровь, — существуют психология и физиогномика. Человек не может полностью контролировать свои жесты и мимику. Лжеца выдаст его лицо и тело. Твоя мимика говорит об обратном. Дело в чем-то ином, — сказал Северус задумчиво, — мы это выясним со временем, — ободряюще улыбнулся. — Вернемся к упражнениям?

Кира, бросив смущенный взгляд, кивнула. «Давай без глупостей», — приказала она себе.

— Попробуем поговорить… мысленно. Я начну, — предложил он, а дальше его голос зазвучал уже у нее в голове: «Ты слышишь меня?»

«Да», — Кира не удержала счастливую улыбку.

«Хорошо. Задай мне вопрос»

Волчица напряглась. Не так просто с ходу соорудить вопрос о чем-нибудь. «А все равно кроме банальности смогу придумать разве что глупость, лучше уж первое…»

«Какая тебе нравится погода?»

Тонкие губы насмешливо скривились.

«Пока подойдет и банальность…»

«Но эту мысль я думала для себя!» — с шутливым возмущением воскликнула Кира.

«Тогда нужно было думать потише, — в его глазах вновь заиграли лучики веселья, как накануне в Цюрихе. — В любой погоде есть своя красота».

«Свет! Черные… Так! Не думать… — Кира старалась не позволить словам сложиться во фразу. — Но есть же любимая погода?»

«Чем сильнее эмоции, тем громче мысли. Леший тебе не поможет. И черт тоже. Ладно… Мне нравится… солнце после дождя».

Кира отвела взгляд сразу после того, как Снейп ответил на ее: «Черт!» Но до сознания ученицы дошли и последующие сообщения учителя.

— Тебе зрительный контакт не нужен?

— Уже нет. У тебя, очевидно, появился прогресс.

— С твоей помощью.

— Да, я держал канал открытым. Но тем не менее, я не вытаскивал из тебя мысли. Ты их передавала. Начало положено. Вернемся к зрительным образам. Передай мне, что есть в этом стакане.

Кира взяла паузу, чтобы придумать образ. Снейп не торопил. Потом синие глаза встретились с черными.

По стеклянным стенкам стекали капли кристально чистой воды, и в каждой из них переливались солнечные блики. Прозрачная, как слезы феникса, влага, собравшаяся на дне, также лучилась мягким светом…

— Это было красиво, — тихо сказал Северус, с неопределенной теплотой и смутно ощутимой тревогой глядя на Киру.

— Я старалась, — в унисон ему отозвалась она.

— Получилось очень… реалистично. Давай попробуем что-нибудь еще. Сделай так, чтобы я услышал какую-нибудь музыку.

Кира посмотрела грустно и ласково.

На лице волшебника появилась легкая улыбка, постепенно приобретающая выражение одухотворенного спокойствия. Кира подсунула свои пальцы под его ладони, и он обхватил их.

— Лунная соната, — полушепотом сказал он, — Бетховен. Тебе нравится классическая музыка?