— Не нужно орать, — попробовал пресечь ее вопли Снейп.
— Да мне плевать! Меня все равно кто-нибудь добьет. Зачем ты вообще меня спасал тогда? — выкрикнула она со злостью.
— По глупости, вероятно, — процедил Северус сквозь зубы. — Ты можешь пойти в Хогвартс, тебе там в помощи и пристанище не откажут. Волдеморт повержен.
— И, по-твоему, я смогу радостно дальше жить, когда никого из моих близких больше нет? — тихо и вымученно сказала она, закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
Снейп хмуро и недовольно смотрел на девочку. Одновременно он чувствовал и возмущение, и гнев, и жалость.
— И где мы будем их искать? — спросил он обрывисто и раздраженно. — По всему лесу?
— Нет, — она подняла глаза, в которых сразу же сквозь слезы засветились надежда и радость, — давай посмотрим хотя бы только в лагере и поблизости. Я не буду просить тебя искать далеко, обещаю.
Северус, отводя взгляд, на мгновение поднял брови с выражением возмущенной самоиронии: «Не верю, что я это делаю». Он взмахнул рукой, и палатка исчезла вместе со всей обстановкой. Волчица, под которой испарился стул, шлепнулась на мягкую подушку из хвои.
— Чего сидишь? — возмущенно спросил Северус у нежданной проблемы, ошеломленно глазеющей по сторонам. — Пошли. Зовут-то тебя как?
— Кира.
Волчице не нужно было говорить дважды. Она вскочила на ноги с удивительной, с учетом ее не вполне здорового состояния, прытью. Девочка размашистыми шагами, почти бегом лавировала между деревьями и кустами, углубляясь во все более непроглядную чащу. Снейп едва поспевал за ней. Когда дебри стали почти непроходимыми, продравшись через заросли можжевельника, они неожиданно оказались на широкой площадке, поросшей только соснами. Между практически голыми до высоты пяти-шести метров стволами были установлены добротные армейские палатки. Часть из них была повалена, часть сожжена. Но самым гнетущим зрелищем было то, что на земле неподвижно лежали люди: кто лицом вниз, кто на боку, кто на спине с неестественно подвернутыми ногами и запрокинутыми головами. Северус посмотрел на мужчину в камуфляже, лежавшего в метре от него. Было сразу понятно, что он умер, причем несколько часов назад. Послышался хриплый сдавленный вдох. Юная волчица расширенными от ужаса сухими глазами медленно обводила лагерь. Держась рукой за шею, она как будто старалась, но не могла проглотить что-то застрявшее в горле. Невербальное заклинание сняло спазм.
— Нужно как можно скорее найти живых, — низким мягким голосом сказал Северус.
Девушка перехватила его хмурый взгляд и заметила в нем сочувствие. Она кивнула, очевидно, собирая волю в кулак.
В этот момент из-за палаток вышли двое мужчин. Оба в полевой военной форме, со строгими решительными лицами.
— Кира! — воскликнул один из них. — У тебя все в порядке? Кто это с тобой?
— Нимбус! — дрогнувшим голосом отозвалась девочка. — Вы вернулись из дозора? Вы отбили лагерь?
Говоривший мужчина, ему на вид было лет тридцать пять, сокрушенно покрутил головой.
— Когда мы вернулись, здесь были только наши: убитые и раненые. Раненых мы сносим в шатер твоего отца. Но все очень плохи…
— А отец? — со страхом и тревогой перебила Кира. — Он жив.
— Да. Но…
— Он поможет, — взволнованно и с робкой радостью в голосе воскликнула девушка, хватая и зачем-то дергая Северуса за локоть. Волшебник через плечо смерил ее удивленно-негодующим взглядом из-под сдвинутых бровей, но Кира этого не заметила, — он — колдун и лекарь. Если бы не он, я бы здесь не стояла.
— Ты уверена? — с сомнением произнес второй мужчина чуть помоложе. — Твой отец не доверяет колдунам.
— Да ладно, сейчас особый случай, — остановил его старший. — Можешь пройти, — командным тоном обратился он к Снейпу.
— Благодарю за одолжение, — с гневной иронией процедил волшебник, проходя мимо волка и не удостаивая его даже взглядом. — Вы проверили наличие признаков жизни у всех, кто здесь лежит? — спросил он грубо.
— Пожалуйста, отвечай на его вопросы, — попросила Кира, предупреждая реплику, готовую слететь с губ воина.
— Мы успели осмотреть не всех, осталась еще западная часть лагеря и окрестности.
— Так, займитесь этим, — властным ледяным тоном приказал Северус и повернулся к Кире. — Где шатер с ранеными?
Маг с высокомерно прямой осанкой и каменным выражением лица пошел за непростым волчонком в центр лагеря, игнорируя оставшихся за спиной волков, провожающих его ошарашенно яростными взглядами.
В шатре оказалось трое здоровых анимагов: две женщины и мужчина, все одетые по-военному, — и около полусотни лежащих на полу раненых взрослых и примерно столько же детей и подростков. Первым делом Кира, на ходу бросив краткие объяснения присутствующим, провела колдуна в дальнюю часть походно-полевого жилища, где за шторкой в маленькой отдельной комнате на аскетичной деревянной кровати с жестким матрацем, накрытый тонким шерстяным пледом с проступившими пятнами крови, лежал пожилой мужчина с седыми короткими волосами и аккуратно подстриженной бородой. На его высокое положение указывали разве что позолоченные пуговицы на защитного цвета кителе и аксельбант на плече. Он был без сознания. Северус внимательно осмотрел его лицо. Синева вокруг глаз и рта указывала на отравление. Проведя рукой над его телом, он обнаружил также несколько сломанных костей: два ребра, три грудных позвонка, левое колено и правое плечо. Пневмоторакс справа. Мужчина дышал очень поверхностно, быстро и прерывисто.
— Он ведь будет жить? — со страхом тихо спросила Кира.
— Да, — коротко ответил зельевар, доставая из мешка пакетик с серо-коричневым порошком. — Принеси воды.
Пока девушка отлучалась за водой, маг закрыл дыру в грудной полости, предварительно вытянув оттуда сдавливающий легкое воздух, остановил кровотечение, запустил сращение костей. При помощи воды и заклинаний заставил раненого проглотить горсть порошка. Напоив пациента восстанавливающими зельями, Северус повернулся к Кире:
— Здесь всё, — не ожидая ее реакции, вышел в общее помещение и занялся другими. — Тебе, кстати, не обязательно ходить за мной по пятам, — сказал он волчице, — помогла бы лучше искать выживших.
Кира кивнула и удалилась. Некоторые анимаги были только отравлены. Таких было особенно много среди детей. Их Северус просто кормил серо-коричневым порошком. Другие были еще и изранены. С ними он возился дольше. Для одних ограничивался только заклинаниями. Тяжелым давал зелья. Лекарства он старался по возможности экономить. Хорошо бы еще для себя хоть по паре порций оставить.
Периодически в шатер заносили новых пациентов. Снаружи до Снейпа донесся взволнованный и отчаянно-гневный голос Киры.
— А я говорю, несите его в шатер! — такие интонации обычно сопровождаются топаньем ногой.
Мужские голоса пытались ей что-то возразить.
Через несколько секунд полог откинулся, и внесли молодого парня. Даже издали было понятно, что души в нем уже нет. Но волчица бросилась к Снейпу, вцепилась ему в плечи и, заглядывая в темные глаза, прерывающимся голосом то ли требовала, то ли умоляла, кивая в сторону внесенного тела:
— Это мой брат… Стюи… Пожалуйста, помоги ему! Ты ведь можешь? Правда ведь — можешь? — она попыталась его встряхнуть.
Зельевар, вздохнув, отстранил ее, подошел к телу. Заранее зная результат, прощупал пульс. Тело было уже холодным.
— Ты ведь спасешь его? — снова спросила Кира, нервно теребя прядь своих спутанных волос.
Северус бросил на нее короткий взгляд.
— Я бессилен. Извини, — качнув головой, выпрямился. — Не здесь, — поглядывая на девушку, которая, тяжело и шумно дыша, собиралась, судя по всему, упасть рядом с телом брата, обратился он к двум принесшим мертвое тело анимагам, — вынесите его.
Северус вернулся к раненым. Когда он оказывал помощь последним, некоторые из получивших ее первыми уже начали приходить в сознание. Все сразу замечали чужака. Одни взволнованно спрашивали, кто он, другие пытались вскочить и атаковать. Маг легко пресекал их порывы, но необходимость отвлекаться нервировала. Он быстро вышел наружу, знаком подозвал женщину, которую увидел поблизости и тоном, не предполагающим возражений, велел быть в шатре и всем очнувшимся объяснять, кто он и зачем. После этого он быстро закончил с оставшимися. Усталый вышел на воздух. Вдалеке справа услышал негромкие голоса и пошел в том направлении между опустевшими, порванными, обгоревшими палатками. На самом краю лагеря вдоль окружавших его непролазных зарослей были уложены тела погибших. Их было может только чуть меньше, чем выживших, но в основном взрослые и подростки. Детей, вероятно, не добивали. Рядом с потухшими глазами сидела Кира и еще две девушки. Кира уже не плакала, хотя на лице все еще сохранялись следы слез. Немного в стороне стояло четверо мужчин. Двое — те, что встретились на входе в лагерь. Третьего, самого старшего, Северус видел в шатре. Четвертый был самый молодой, лет двадцати пяти. Все они держали в руках лопаты и что-то обсуждали, но замолчали, заметив чужака в черном плаще. На общем фоне одетых в камуфляж взрослых анимагов и брезентовых палаток цвета хаки он выделялся черным пятном.
