Портал не засбоил, а исправно показал тот самый участок стены со значком радиации, на фоне которого в воспоминании маячил ветала. Значит, объект они просчитали правильно. Осталось выяснить, здесь ли избежавший засады клон.

Объектив плавно развернулся. В поле зрения попала приборная доска, закопченные стены, тускло светящие кривые лампочки, явно восстановленные сильным, но небрежным Репаро — лишь бы работало. Зияла темная пасть оконного проема. Живых существ, рискнувших использовать аварийную станцию для сомнительных экспериментов, пока не было видно, но в их присутствии на объекте сомнений не осталось. И их надлежало отыскать.

Северус ощутил, как капля пота стекла по щеке от виска к подбородку. Перемещение объектива портала по незнакомому помещению крайне энергозатратно. Какая-то периферическая часть сознания занудным голосом Поппи принялась зачитывать перечень вероятных перспектив: «Где-то да порвется. Сердце. Надпочечники. Магические центры мозга как вариант…» Совершенно не к месту. Но не распыляться же еще и на окклюменцию! Пришлось терпеть и игнорировать.

Наконец посреди большой комнаты, весь периметр которой занимала беспорядочно сваленная ржавая металлическая рухлядь, Северус нашел то, что искал. И радоваться было абсолютно нечему.

Между двумя кругами массивных электромагнитов, прикрепленных к потолку и полу, парил плавно увеличивающийся в размерах обскури, его поверхность искрила от соприкосновений с кружащими в воздухе пылинками. Ярко вспыхивая, те обращались в ничто. Аннигилировали. Гипотеза Флитвика подтверждалась. Догадка Грейнджер тоже. По одну сторону от обскури вращалось в вертикальной плоскости зеркало Аашасадхван или, как привычнее, Еиналеж, принявшее форму идеального круга и отражавшее ледяные глубины чужого Космоса. Черной струйкой из него сочилась антиматерия, пополняя собой бесформенное тело обскури. С другой же стороны — строго напротив — обнаружился и Темный лорд. Он стоял в позе Витрувианского человека(1), а лучи магии, протянувшиеся от его рук и ног, удерживали зеркало в подвешенном положении. Выражение бессильной ярости на физиономии бывшего босса красноречиво свидетельствовало о том, что ситуация развивается не по его плану.

По-настоящему правил бал некто, кого Северус никак не ожидал увидеть — увенчанный короной из человеческого черепа и украшенный ожерельем из черепов животных индийский жрец капалика. В линялом черном балахоне, с сухим и сморщенным, как вяленая груша, и безмерно довольным лицом он ритмично пританцовывал в окружении трех вываливших метровые языки ветал и, отвешивая энергичные поклоны, утробно пел на санскрите, периодически выкрикивая сакральное:

— Ом-м-м…

Не то чтобы Северус знал древний язык в совершенстве, но достаточно, чтобы понять: уроды призывали Шиву(2) и уповали на то, что Тандава-нритья(3) вот-вот очистит пространство от погрязшего в невежестве и ложных ценностях мира и начнет новый цикл творения.

Снейп не верил в то, что исполнявшийся ритуал в самом деле приведет мифического Шиву. Однако его последствия вполне могли стать воплощением шиваистских легенд. Если канал притока антивещества не закрыть… Проклятый Реддл, не делающий никаких выводов и в посмертии, в своем оголтелом стремлении к власти снова попал впросак. Только на этот раз ценой его ошибки может стать не только его никчемная жизнь.

Сколько антиматерии необходимо для взрыва, способного вызвать глобальную катастрофу? Некогда считать.

Северус вновь перевел объектив на обскури. Пахнуло холодом Антивселенной — от лица отлила кровь.

Обскур успел вырасти втрое и покрылся пульсирующими протуберанцами. Судя по их движению, антивещество само создавало достаточно мощное электромагнитное поле, следовательно, еще немного, и внешняя поддерживающая сила станет ненужной, а мелкие сгустки, отрываясь, начнут разрушительный танец.

Тяжело опершись на стол, Северус до онемения сжал губы.

“Если немедленно отключить питание электромагнитов, есть шанс, что обскури не удержится в воздухе, упадет и аннигилирует. Естественно, взрыв возникнет в месте соприкосновения антивещества с веществом, то есть на поверхности сгустка. Взрывная волна устремится к центру и, забросив часть антиматерии обратно, закроет портал, как это и бывало во всех известных случаях с обскури”.

Требовалось отключить реактор.

Пальцы забегали по клавишам, вбивая поисковый запрос.

«Так вот что имел в виду Дамблдор под своим: “Опасность придет и с Запада, и с Востока”. Значит, Реддл послужил олицетворением Запада, а капалика — Востока. Чертов старый манипулятор! Нельзя бы предупредить по-человечески. Нет! Как же можно упустить шанс сыграть очередную шахматную партию живыми людьми!..» — скользя глазами по строчкам на мониторе, Северус скрипнул зубами. Вполне возможно, старик действительно в том разговоре через портрет сказал ему все, что знал и что мог. Но злость была спасением. В ней от мог хоть на время укрыться от неумолимо подбирающейся боли.

«Вот оно. Ключ аварийной защиты».

Глаза, которые пекло так, словно их засыпали горячим пеплом, впились в «Перископ». Объектив метнулся обратно вдоль коридора, к пульту управления.

Обскури огромен. Хорошо, если после взрыва устоит саркофаг. Внутри саркофага шансов уцелеть нет. Единственное, чего еще имело смысл желать, чтоб не затянуло в Антивселенную. Чтобы астральное тело осталось где-то рядом. Тонкая сущность — глупый человеческий дух, позволивший себе мечтать. Хотя в чем глупость? Он был счастлив. В конце концов, он в некотором смысле счастлив до сих пор, несмотря на то что садняще-жгучая жалость уже легла кольцами вокруг сердца.

А попрощаться времени нет. И звонить он не станет. Вдруг она догадается? Незачем ей знать заранее. Пусть узнает постфактум. Обидится, возможно. Но хоть на каплю боли испытает меньше.

«Нашелся». В конце трубы-портала на серой панели черный поворотный ключ и различима подпись: «АЗ-5».

— Прости, Кира, — сквозь стиснутые зубы прошептал Северус. Сжавшей палочку, бесчувственно-твердой рукой взмахнул, расширяя раствор “Перископа”: «Пора».

Он сорвал себя с места и метнулся в портал.

Всего два стремительных шага рассыпались дробным топотом. Причуды восприятия. Их расшифровывать не было нужды, ведь Северус уже почувствовал подхватывающую энергию портала, а значит, все, о чем следовало в тот момент думать, это ключ аварийной защиты. Защитить. Он должен.

*

Тобиасу не спалось.

Бессонница часто одолевала его в последнее время. Тяжелым бременем давили мысли о сыне. Северус никогда его не простит, не подаст руки, даже не посмотрит без презрения. Не посидеть им вдвоем перед телевизором, обсуждая последние новости, не поспорить над сломавшимся мотоблоком… Грустно. Пусть так — Тобиас смирился. Он лишил мальчика отцовской любви и заботы, когда тот в нем нуждался, не получит и сыновнего внимания — все справедливо. Но, что бы Северус ни думал, отец желал ему счастья. Беспокоился, переживал. Наверное, не меньше Эйлин, хотя не признавался в том, даже ей. Она и так постоянно взволнована, к чему лить масло в огонь?

А в этом их волшебном мире опять назревала беда. Эйлин делилась, но вполслова. Большую часть носила в себе. Тоже не хотела тревожить, но все же видно по их глазам. И Северус снова оказался в самом пекле, как и в прошлый раз, и позапрошлый. Но именно теперь за него страшно и больно, как никогда. Ведь он вроде бы только научился жить. И девочка появилась. Толковая. Хорошая. Накануне Тобиас столкнулся с ней в гараже. Бродила, как неприкаянная, искала, чем себя занять. Поговорили. Чувствовалось, что она знает или догадывается об их отношениях с сыном, но не нагрубила, не послала куда подальше. Вежливая, спокойная, вдумчивая. Как раз для Северуса.

Внизу хлопнули дверью. Стукнул и еле слышно зажужжал лифт.

Осторожно, чтобы не разбудить Эйлин — только-только уснула — Тобиас поднялся, поправил на жене одеяло и вышел в коридор. С лестничной площадки был хорошо виден ярко освещенный холл, пустой и гулкий. Вскоре вернулся лифт, и из него вышел Северус, серый от усталости и мрачный как туча, он двинулся к лестнице. По привычке Тобиас поспешил убраться с его дороги и скрыться с глаз. Дождавшись, когда шаги сына стихнут за стенами кабинета, Снейп-старший на цыпочках прошелся по комнате. Постоял у окна, глядя на клубящуюся вокруг фонаря морось. Посидел в кресле у камина. Встал. Нехорошее предчувствие заставило снова покинуть спальню.