- Что?
- Добей.
- Что? Как? Он же безоружен и обездвижен. Так неправильно.
- Он жив и опасен!
- Я вызову остальных, возьмем в плен, - высокоморальная отличница нашла выход. – Может, узнаем от него, что-нибудь важное, - многозначительно добавила она, колдуя над монетой.
Резкий парфюм накрыл волной одновременно с раздавшимся за спиной визгливым выкриком:
- Авада…
Секунда нужна, чтоб обернуться. Столько же - на вторую часть проклятия.
- Кедавра! – зеленый луч, выпущенный палочкой в руках глумливо ухмыляющейся блондинки, отбросил Киру к стене.
- Ступефай! – истерично завопила Гермиона.
Комментарий к И свершится, что суждено: Снейп и Кира
Осторожно спойлер!
Автор, на всякий случай напялив бронежилет и каску, осторожно намекает из-под стола: на ком был фокал во второй половине главы? И, следовательно, что означает последнее предложение?)
========== И свершится, что суждено: Кира и Снейп ==========
Мазнув взглядом по злорадствующему лицу выглядывающей из-за доспехов женщины, Кира оцепенело отследила зеленый луч, который ломаной линией рассек воздух между ними и вонзился ей в грудь пониже раствора застежки на камуфлированной куртке. Боль возникла чуть позже, тупая, перекрывающая дыхание, и смешалась с тошнотворным ощущением невесомости. Будто через толстый слой ваты пробился невнятный крик Гермионы. Попытку разобрать слова пресек удар спиной, от которого электрическим разрядом прострелило позвоночник и обожгло затылок.
«Стена», — успела отметить Кира, и мир погас. Внезапно, будто где-то опустили рубильник. Исчез сразу во всех своих проявлениях: свет, звуки, запахи, касания. Мысли и чувства тоже исчезли, поэтому ни испугаться, ни огорчиться она не успела.
Возвращалась реальность фрагментарно, вспышками разрозненных ощущений. Под щекой холодно и жестко. Серые камни пола. Суетливые шаги рядом. Кто-то всхлипывал. Чьи-то пальцы попытались убрать волосы с ее лица. Кира подтянула руки к груди, уперлась ладонями в пол. Прикосновения чужой ладони исчезли. Напрягая плечи, она оторвала от пола звенящую голову и, оттолкнувшись руками, села. Сквозь неплотную завесу волос проступило лицо Гермионы, выражавшее смесь ошеломленности, радости и неверия.
— Ты жива? Жива?!
— А что, не похоже? — удивляясь слабости собственного голоса, Кира попыталась сострить. От обычно быстрой на ответ всезнайки не последовало внятной реакции на шутку, что дало время осознать следующий вопрос — уже по существу — и даже кое-как состряпать его из слов: — Это, вообще, что в меня прилетело? Мне послышалось — Авада… — тяжелая голова соображала туго. Сминая мысли, в ней от стенки до стенки катался свинцовый шар.
— Двоим не слышится, — повертела головой Гермиона и нервно улыбнулась, после чего продолжила шевелить губами, но ее речь отчего-то распалась на какофонию булькающих и прерывающихся звуков. Затем уже в полной давящей тишине и неправдоподобно быстро накативших сумерках Кира попыталась удержать в поле зрения лицо с расширившимися глазами. Метнулись растрепанные пряди вьющихся волос… Нет, это клубы тумана. Это ночь.
Через пустоту, облепившую тело и мысли подобно болотной жиже, иногда протекали потоки смутных ощущений, непременно вызывающих приступы тошноты.
Катящийся по коридору топот бегущих ног.
Поттер и Уизли склонились над ледяным саркофагом Волдеморта, наставив на него свои палочки. А где палочка Киры?
Кто-то говорил о носилках. Кого-то требовалось отнести в больничное крыло. Неожиданно оказалось, что речь о Кире. Что за глупости? Она вполне способна дойти самостоятельно.
Киру с двух сторон поддерживали под руки и куда-то вели, а она механически переставляла ноги. Пол шатался, и цепляться за него взглядом, как выяснилось, плохая идея. Лучше смотреть вперед, туда, где Флитвик и Макгонагалл тянут по воздуху что-то большое и… обутое в мужские туфли. Это не Северус — и это хорошо. Но ей нужно к Северусу. Срочно. А если кому-то нужна Помфри, то она тоже там.
Окончательно пришла в себя Кира в комнате Северуса, когда по телу от макушки до пяток прокатилась волна легкой щекотки, а затем заструилось тепло, вызывающее приятное покалывание в мышцах. Пульсирующая боль в голове и тошнота в самые первые мгновения усилились, словно внутри поработали молотком и буром, но вскоре их сменила долгожданная ясность.
Первым делом Кира попыталась выглянуть из-за колдующей над ней медсестры, чтобы увидеть диван, на котором лежал Северус.
— Да здесь он, никуда не делся, — беззлобно проворчала Поппи, не прекращая медицинских пассов и омывая пациентку все новыми потоками целебных и диагностических чар. — Посидите уже спокойно.
— А я что, неспокойно сидела? — смесь благодарности, удивления и неловкости вызвала на лице Киры смущенную улыбку.
Колдоведьма только хмыкнула, а из-за спины раздался смешливый басок Рона. Он обнаружился в кресле у окна.
— Да уж! Непросто, оказывается, иметь дело с принцессами, — он лукаво переглянулся с медиведьмой. — Они даже в бессознательном состоянии умудряются проявлять характер, да так, что проще сделать, как им хочется, чем как лучше.
— Извините, — буркнула волчица, выудив из густого тумана памяти расплывчатые кадры, в которых она отталкивает чьи-то руки и, с трудом шевеля непослушным языком, пытается возмущаться.
— Да все нормально, леди! — вроде бы с искренним воодушевлением воскликнул Рон, а мадам Помфри руками настойчиво вернула голову Киры в нормальное положение, чтобы в стремлении смотреть в разговоре на собеседника не скручивала шею до возобновления тошноты. — Той, которая голыми руками уложила Волдеморта, позволено капризничать.
— Мне просто повезло, — волчица пожала плечами. Она не кокетничала, а была полностью уверена в том, что ее успех в стычке с клоном Темного лорда обеспечили не столько ее бойцовские навыки, которые тоже сыграли свою роль, сколько стечение целого ансамбля обстоятельств. Под завозившимся и, возможно, собиравшемся возражать Роном скрипнуло кресло, но дискуссия была прервана, даже не начавшись, властным требованием медсестры:
— Мне нужно, чтобы вы сняли куртку… А это что?! — изумление в голосе мадам Помфри звучало настолько неподдельно, что Рона сдуло с его прежней локации и долю мгновения спустя на Киру пялились уже четыре округленных глаза.
— Ни фига себе! У тебя что, в натуре голубая кровь?!
— Нет… это не кровь, — растерянно пробормотала Кира. Опустив голову и до боли в глазных яблоках сместив взгляд книзу, она тоже рассматривала отдающее перламутром лазурное пятно, расплывшееся по футболке примерно в районе сердца. Чуть дрожащими пальцами провела от ключиц вниз, под пятном нащупала тонкий шнурок и осиротевший бейл. — Кулон… Оберег. Его нет.
— Какой оберег?
Усилием воли собрав воедино кинувшиеся врассыпную мысли, Кира выдала тот минимум информации, который сочла достаточным: осколок метеорита, защитные чары, «сердце рыцаря».
— Никогда о таком не слышала, — мадам Помфри обескураженно качнула головой. — Но очевидно, здесь и разгадка чудесного спасения от Авады.
*
Холодный ветер дышал зимней сыростью, запахом прелой степной травы, едва уловимо — речной тиной и выхлопными газами автомобилей, снующих по распростертой во все стороны паутине выстуженных улиц. То накрывая мемориал невидимым покрывалом, то срываясь и скатываясь вниз, он лениво раздувал длинные полы черного двубортного пальто Гриндевальда, а рядом нервно вздрагивали, припадали к каменной облицовке, взвивались и возносились рваными лоскутами кверху язычки скорбного пламени. Опустив руку в карман, маг перекатывал в пальцах воскрешающий камень и безотрывно смотрел вниз, на дно широкой балки. В общем-то, до погребенных здесь расстрелянных маглами маглов ему не было дела. Но тлели в братской могиле останки той единственной волшебницы, хоть и не сумевшей изменить ход его мыслей, но затронувшей в холодной циничной душе струны, о существовании которых он до того времени и не подозревал. И тем не менее, как и единственному другу, он ее обществу предпочел грандиозную идею и проект преобразования мира.
