Счастье исчезло также внезапно, как и пришло. Бен тогда вбежал в комнату на дикий вопль акушерки, взглянул на новорожденную дочь и отпрянул.

- Ты темная! – в ужасе шептал он. С полок шкафа, в который он впечатался широкой спиной, падала посуда. Медленно разлетались и тускло поблескивали осколки. – Господи Всемогущий, ты темная! Как же я не заметил! – в отчаянии повторял Бен и смотрел на жену как на что-то уродливое, мерзкое. Он сбежал. Бросил. Предал.

Бена спустя три дня нашли в сточной канаве вместе с телом женщины, очень похожей на его молодую жену. Глупая акушерка хоть в чем-то пригодилась. «Убийство с целью ограбления», - позже написали в полицейском протоколе.

Было нелегко. Решая вопрос с акушеркой, Копра почувствовала, что роды существенно ослабили ее магию. Боялась, что на Бена сил не хватит. Но, когда она нашла мужа, тот был потерян, подавлен, смотрел на нее сквозь слезы и практически не мешал. Было больно, но она смогла. А когда все было сделано, Копра вдруг поняла, что совсем не может колдовать и похолодела.

«Неужели конец? Сквиб?» - пульсировало в голове, пока она уже вручную волоком стаскивала два тела в канализационный сток.

Был момент апатии, когда захотелось упасть прямо там в высоких зарослях тростника, буйствующего на жирных берегах зловонной канавы, закрыть глаза и никогда больше не открывать. Но Копра не привыкла сдаваться, и было жаль несчастную новорожденную малышку. Она пообещала себе, что у них будет все, о чем только можно мечтать, нарекла дочь именем Морриган – Большая королева – и приняла решение перебраться в Англию. На корабле Копра заметила первые признаки возвращения магических сил и в Старом свете принялась строить жизнь заново.

Путь к цели, к власти был раздражающе медленным.

Однажды Копре посчастливилось. Будучи в командировке еще в качестве рядового сотрудника Отдела магических игр и спорта, в толчее египетского рынка волшебных артефактов, разглядывая заваленные бесполезными безделушками прилавки, она наткнулась на действительно интересную вещь – старый пергамент с непонятными письменами.

Смуглый, как вяленая дыня, старьевщик лопотал что-то про очень мощное заклинание, хранимое свитком, но прочитать или хотя бы внятно объяснить на каком языке сделаны записи не мог. Было ясно, что торгаш сам не знает, что продает. Однако чутье и шлейф темной магии, тянущийся от свитка, убедили Копру раскошелиться на немалую, как ей тогда казалось, сумму.

В открытую решать загадку свитка она не могла. Не один год ушел на то, чтобы выяснить: таинственные письмена – это древнеиндийское брахми (1). Не меньшее время занял перевод. Лишь уловив общую суть, ведьма убедилась, что старания ее не напрасны. Рукопись хранила ритуал открытия источника величайшей силы. Дальше предстояло самое сложное – понять детали.

Как ни странно, одну из трех самых сложных загадок Копре помог решить ненавистный Поттер. Критикуя предложенный ею законопроект об обязательной экспертизе духовно-нравственного развития юных волшебников, он заявил, что запрет на использование магии подростками, которых признают аморальными, приведет к появлению обскуров. Инициативу начальницы отдела морали и нравов забраковали. Зато, когда она в самом дурном настроении вернулась домой и в который раз развернула перед собой свиток, отчаянно желая овладеть наконец его тайной, стало вдруг просто очевидно, кого имел в виду древний маг, говоря про дитя с черной звездой в груди. «Выращенное противно карме…» - сходилось. Оставалось разобраться с местом силы, способной заставить черную звезду парить, и непонятным Аашасадхваном (2), который Копра предварительно перевела как «дорогу надежды», но была уверена, что речь идет не о дороге в прямом смысле слова, а о некоем артефакте.

*

Со стоном досады ведьма оторвалась от разглядывания рукописи. За последние полтора года она не продвинулась ни на шаг.

Последней ее крупной удачей было то, что удалось заполучить мальчишку. Для этого пришлось рискнуть – посетить родину. Копра помнила школьные сплетни о том, что в некоторых американских сектах до сих пор детей-магов считают плодами дьявола, скрывают от общества и практикуют жестокие ритуалы экзорцизма. Она рассчитывала найти нужного ребенка и не ошиблась. Тупые людишки, искоренявшие волшебников в своем кругу, легко подчинились воле опытной ведьмы и отдали проклятое дитя.

Воодушевленная успехом Копра хотела было поквитаться с Мортабор. Старая невежда была виновата в ее беде. В Англии Копра видела много могущественных семейств, из поколения в поколение практикующих самую что ни на есть темную магию, и во всех этих семьях росло здоровое потомство, потому что использовались очищающие ритуалы и обереги для женщин. Знала ли о них Мортабор? Должно быть, нет. Но это не меняло сути – повстречай Копра другую, более мудрую, наставницу и все было бы иначе. Однако жажда мести уступила доводам разума. Колонтон решила пока не рисковать и без лишних промедлений покинула американский континент.

Мотнув головой, Копра стряхнула воспоминания. Нужно узнать, что там мальчишка. Вообще-то его имя Пол. Но зачем инструменту имя?

Ведьма щелкнула узловатыми пальцами, и в них словно из воздуха материализовался серый неприметный блокнот на кольцах с вставленной в них ручкой.

«Как дела?» - размашисто черкнула Колонтон на листе, разлинованном в клетку, как маггловская школьная тетрадь.

Слова побледнели и исчезли, а через минуту другую появились другие:

«Все в порядке, мэм».

*

В каминных трубах выл и гудел ветер. За окнами темнела ночная мгла и лишь огонь в камине, да несколько люмосов по углам освещали комнату.

- Извини, Рон, - Гарри серьезно и огорошенно посмотрел на полулежащего на диване друга, - но ты реально – придурок.

Уизли закатил глаза и, отвернув покрытое ссадинами и синяками лицо, уставился в стену. Однако хватило его ненадолго. Джинни и Гермиона, сидевшие в стоявших поодаль креслах в совершенно одинаковых позах нога на ногу и с воинственно сложенными на груди руками, даже не успели ничего добавить к уже рассказанному, как виновник собрания заговорил сам:

- Ладно. Не вопрос – я придурок! – он вздернул рыжие брови и, стрельнув негодующим взглядом в жену и сестру, широко раскрытыми глазами вперился в друга. – Но вы же не станете отрицать… - покрытая веснушками кожа на лбу собралась в складки. Рон сосредоточенно подбирал слова: - что результаты эксперимента, оказались… э-э-э, впечатляющими?

- Они и на Лилином хомячке были впечатляющими! – глаза Гермионы яростно сузились.

- Но ты сама говорила, что на человека зелье не всегда действует так же, как на подопытное животное, так? – Рон перевел взгляд на нее, чуть не вывернув себе шею. Гермиона раздула ноздри, а на губах ее мужа появилась самодовольная улыбка. – А теперь мы точно знаем, что оно увеличивает не только силу и прочность, но и магию. Это может нам пригодиться.

- Ты. Должен. Был. Подумать. О риске! – медленно отчеканила миссис Уизли. – И не повторяй, что это благородное дело! – со смесью ехидства и раздражения она покачала головой.

- А что, если это так и есть, - пожал плечами Рон, взглядом ища поддержку у Гарри, но тот его не слушал.

Он смотрел на Джинни, которая тоже включилась в перепалку. Гарри понимал, что придется рассказать ей о своем возвращении в аврорат, предвидел ее огорчение и чувствовал уколы совести за тот душевный подъем, который пережил, ощутив почти забытый, бодрящий вкус борьбы, опасности и значимости дела. Он корил себя за эгоизм, за мальчишество, понимал, что абсолютно ничего хорошего происходящее не сулит, но не мог не признать: ему давно не хватало адреналина.

Спорщики меж тем обменивались репликами о том, как недопустима потеря самоконтроля, и о возможности доработки зелья. Даже название ему уже успели дать – «берсерк-эликсир».

- И не нужен нам Снейп, - сменив положение лежа на позу потрепанного жизнью лотоса, распалялся Рон. – Гермиона сама все сделает! Все забыли, как она варила Оборотное на втором курсе? Я и на седьмом бы не смог!